Четыре любовницы и ни одного классического СЛР (СИ)

Ликка медленно поводила перед лицом мужа туда-сюда чёрным кружевным бюстгальтером, извлечённым из коробки:
— Тут такие крючочки и детали, боюсь, одна не справлюсь, больной. Помрёте в расцвете сил и лет…
Договорить ей не дали. Андрей резко сцапал жену в объятия и потянул на себя. Стоило им упасть на «брачное ложе», как в кровати где-то что-то хрустнуло.
— Ли, любимая, раз мы решились на изменения в нашей жизни, давай начнём с новой кровати? Чтобы все примерки она достойно пережила. А их будет мно-о-о-о-го! — довольно протянул Андрей, целуя жену. Возражений не последовало.
  
Глава 3
 
История третья. Ева
 
Ева покрутила в руках упаковку с наручниками, которую только что выудила из огромного короба, доставленного утром курьером. Сверила с артикулом в прайс-листе, поставила отметку. Её фирма должна была переехать в новый офис ещё месяц назад, но, к сожалению, в здании произошёл серьёзный прорыв канализации и теперь рабочие в спешном порядке ликвидировали последствия аварии, а Еве, как и всем сотрудникам, приходилось работать из дома, потому что аренда старого офиса истекла. Снимать временный руководство посчитало излишним. Всё было бы ничего, если бы не специфика работы. Фирма Евы являлась крупнейшим дистрибьютором интимных товаров в своём регионе, и если бы производитель не прислал новые образцы своей продукции… Хорошо, что сыновья сегодня в школе до самого вечера. Ева достала две коробки, надписи на которых воспевали исключительную натуралистичность и реалистичность содержимого.
— Прадед твой был купцом первой гильдии, а ты… — в кухню-гостиную величественно вплыла свекровь, временно вынужденная жить вместе с ними, так как её квартиру затопили соседи и теперь там происходил полномасштабный ремонт.
— Ну, меня тоже можно купчихой считать.
— Ева продолжила разглядывать коробки в поисках артикулов.
Роза Григорьевна картинно закатила глаза:
— Угу. Только вот торгуешь всяким непотребством. Знали бы твои предки, чем ты занимаешься!
— Я тоже торгую. Предметами первой интимной необходимости. — Возразила Ева, разобравшись с маркировками.
— Тьфу ты. Я гляжу опять ты со своими резиновыми «дружками» играешься. — Роза Григорьевна поморщилась, оценив содержимое короба.
Ева задумчиво махнула рукой под стол:
— Не только. Там ещё на дне короба и стеклянные есть. Можно даже считать их развивающими игрушками. На проверку уровня IQ.
— Это как? — не сразу сообразила свекровь.
— Нууу… Народная мудрость гласит: «Дай дураку стеклянный шар…»
— Ева достала следующую коробку.
— Ага. Шар. Угу. Хех… Ну да, и там, и там три буквы.
— Роза Григорьевна хмыкнула и подошла к большому зеркалу, висящему в коридоре.– Ева, к ужину меня не ждите! Мы сперва с девочками идём в галерею, потом в кинотеатр на ретроспективу классики чёрно-белого кино, а вечером Владимир Львович пригласил меня на танцы.
— Потрясающая женщина. — В который раз восхитилась про себя Ева.
* * *
В свои семьдесят девять лет Роза Григорьевна вела весьма активный образ жизни. Всегда ухоженная и подтянутая, она представляла собой неиссякаемый поток энергии. Театры, выставки, музеи… Обязательный бассейн трижды в неделю. Постоянные встречи с подружками, теперь вот танцы. Несмотря на все трудности, которые ей пришлось пережить, Роза Григорьевна сумела не потерять вкус к жизни.
Ещё со школы за ней ухаживали два друга: Владимир Львович и Ян Владиславович. Роза Григорьевна выбрала последнего, несмотря на ярое сопротивление родни, склонявшей к первому варианту исключительно из меркантильных соображений. Это стоило Розе Григорьевне насильно сделанного аборта, на который отволокли её «любящие» тётушка с дядюшкой. Родители к тому моменту уже умерли, и она воспитывалась в семье родственников. Благодаря деньгам и связям даже в то время можно было безнаказанно творить страшные вещи. Пока Ян вызволял любимую из психушки, куда её отправили после аборта «дурь из головы выбить», Владимир сумел пробраться в кабинет главврача и картотеку и уничтожить все документы, касающиеся пребывания Розы в лечебнице. За отдельное «спасибо» работнице ЗАГСа на следующее же утро влюблённых расписали без всяких проволочек.
 
Второй «барашек в бумажке» моментально решил вопрос с заменой паспорта. Владимир Львович тогда напряг все свои связи, благо работал следователем на тот момент.Ева как-то поинтересовалась, почему свёкры сразу не расписались, ещё когда решили быть вместе. Оказалось, что тётушка спрятала все документы Розы Григорьевны, а восстановление паспорта заняло время, которое так удачно сыграло на руку родственникам, воспользовавшимся всеми своими связями. Только, в конце концов, это вышло им боком. Когда остальные родственники узнали, что они натворили, то от них просто отвернулись все. Об этом и многом другом сообщал в своих письмах Владимир Львович, держа друзей в курсе происходящего.Когда Владимир Львович провожал беглецов, договорившись с одним из своих знакомых, чтобы тот увёз их в другой город на машине, где ждал уже следующий «знакомый», Роза Григорьевна спросила, почему он им помогает, ведь, по сути, первым должен был противиться этому союзу.– Роза, запомни раз и навсегда: когда по-настоящему любишь человека, то искренне желаешь ему счастья. Даже если он будет счастлив не с тобой. Я не хочу терять ни тебя, ни Яна. А это непременно произошло, если бы мы пошли на поводу у наших родственников. Будьте счастливы и не забывайте, что у вас есть друг Володя.Они крепко обнялись втроём напоследок. Так сложилось, что в следующий раз они увиделись лишь через двадцать четыре года. На похоронах Яна.
* * *
У четы Валькевич долго не было детей. Сказались последствия аборта. Врачи разводили руками. Они оказались не в силах помочь. Когда Роза Григорьевна с Яном Владиславовичем уже отчаялись, случилось чудо. Едва отметив сорок второй день рождения, Роза Григорьевна стала мамой. Родился Марк. Их долгожданный и выстраданный единственный сын. А ведь к этому моменту их близнецам могло бы уже исполниться по девятнадцать лет. Да, в тот первый, роковой, раз Роза Григорьевна была беременна близнецами.
Валькевичи пребывали на седьмом небе от счастья. Жаль, только совместного времени им троим было отмеряно мало. За месяц до пятилетия Марка Ян Владиславович умер от инфаркта. Роза Григорьевна тогда чуть действительно не сошла с ума. Снова на помощь пришёл Владимир Львович, когда она сообщила ему скорбную весть. Он перевёз их с Марком обратно в родной город и всячески поддерживал. Ева знала, что Владимир Львович неоднократно делал предложение её свекрови, но всякий раз получал отказ. Роза Григорьевна считала для себя недопустимым выйти второй раз замуж. Почему? На этот счёт она не распространялась, а Ева не настаивала.
Вообще, идя знакомиться с матерью Марка, Ева чувствовала себя бредущей на эшафот. Причин не понравиться будущей свекрови было много. Во-первых, Ева была старше Марка на целых пять лет. На отношения двадцатилетнего парня и двадцатипятилетней «девушки», к тому же уже побывавшей замужем, многие смотрели неодобрительно. Во-вторых, Ева обладала достаточно яркой внешностью. Будучи от природы обладательницей огненно-красной шевелюры и роскошной фигуры, уплотнённой во всех стратегических местах «как надо», она вызывала инстинктивное отторжение у матерей своих парней и повышенный мужской интерес у их отцов, братьев, друзей. Вследствие чего на ней частенько высвечивалось клеймо «шалава», если не сказать ещё хуже. Предложи ей стать «серой мышкой», Ева бы ни на минуту не задумывалась. Слишком много бед от красоты от этой. В-третьих, из-за травм, полученных ещё во время первого брака, шансы у Евы на счастливое материнство были невелики. Марк пытался её успокоить, рассказав,что подростковом возрасте тяжело перенёс паротит, именуемый в народе «свинкой». И вероятность стать отцом у него практически нулевая. Но Еву продолжал беспокоить этот вопрос. Если с другой девушкой у Марка был хоть какой-то шанс, то с ней он стремительно приближался к нулю. И Ева в этом плане чувствовала себя неполноценной.