Наследник чародея. Вот и кончилось лето. Книга вторая (СИ)

- Точно этого хочешь?
- Кит, хорош! – подал голос Семен. – Хватит!
- Чего хорош? – парень повернулся в сторону рыжего. – Что хватит? Тебя за язык никто не тянул. Сам хотел приёмчики посмотреть. Вот сейчас он на мне и покажет. Правда, ведь?
Поворачиваясь, он сделал выдох в мою сторону. Меня чуть не стошнило.
- Ладно, пойдем, покажу! – я хлопнул парня по плечу, увлекая за собой, и съязвил. – Только место выберем поровнее. Тебе падать мягче будет.
- Что выбирать? – рявкнул парень, мгновенно зверея.
Он ухватил меня за ворот рубахи, рванул на себя. Семен с приятелями вскочили, но вмешаться не успели.
Я сбил его руку.
- Пойдем, от огня отойдем, - демонстративно миролюбиво предложил я. – А то я в огонь упадешь, обожжешься еще. Вон, одежду прожжешь.
Парень молча смотрел на меня, багровея, и медленно закипал. Кивнул и, пошатываясь, пошел вслед за мной.
- Это Никита, - сказал кто-то вслед. – Лёхин брат. Из армии пришел, второй день бухает.
Пришел из армии да в августе? Странно. Может, из «залетчиков»? Я слышал, что недисциплинированных солдат, «залетчиков», отправляли в запас в последних числах полугодия – 29-30 июня и 30-31 декабря. Если Никита из этих, то где ж он два месяца потом шлялся?
Уже потом, позже, я узнал, что Никита, брат Алексея, на самом деле живёт в городе, работает на заводе. Что он вполне нормальный парень, вернулся из армии в мае. Даже вроде как в погранвойсках служил. Просто в деревню к родичам вырвался только сейчас, в августе…
Кстати, именно из-за него Алексея, несмотря на все его «проказы», никто из местных пацанов особо и не трогал.
Никита вышел на лужок, повернулся ко мне.
- Ну, давай, давай, пацан! – улыбнулся он. – Не ссы, солдат ребенка не обидит!
Сумерки сгущались, но темень еще пока не наступило. Поэтому площадку для «демонстрации приемов» я выбрал без труда – ровную, без всяких там пеньков и коряг.
Никита, несмотря на своё состояние, встал в вполне нормальную бойцовскую стойку. Нечто среднее между боксёрской и борцовской.
Чисто по-деревенски, в стиле «раззудись плечо», он неожиданно, без всякого предупреждения широко размахнулся и зарядил мне в ухо. Точно, снес бы, если бы попал, конечно.
Я всё-таки успел присесть, не прозевал. Кулак чиркнул у меня по волосам на макушке.
- Не по правилам! – кто-то заорал сзади, кажется, один из приятелей Семена.
- Чё сказал? – Никита развернулся в сторону говорящего. – Ты кто такой? Бурый что ли?
Никита изначально хотел подраться, прямо-таки нарывался, но нарывался именно почему-то на меня. Желанием «узнать приёмчик» здесь и не пахло. Силушкой его бог не обидел.
Поэтому, во избежание всяких неприятностей, я сразу накинул на себя «каменную кожу плюс» и разок прогнал по телу магическую энергию Жизни, дополнительно укрепляя мышцы.
Мне без труда удалось перехватить его руку, вывернуть её против часовой стрелки назад. Сделать это было нетрудно, после прогона силы по организму вместе с силой возрастала скорость восприятия. Для меня Никита двигался, словно муха в желе.
Парень, взвыв от боли, сразу упал на правое колено, а потом набок. Я сразу отпустил его руку.
Он вскочил, снова бросился на меня, вытягивая вперед правую руку. Я дал ему ухватить себя за воротник. Ткань угрожающе затрещала. Я сделал шаг влево и вперед, зафиксировал его руку и чуть наклонился. Его рука пошла на излом от моего плеча. Классика самбо!
Никита взвыл, опять падая на колени.
Наконец нас кинулись разнимать. Двое парней ухватили меня за руки, трое – Никиту, растаскивая друг от друга. Я, в отличие от Никиты, вырываться не стал. Он, кажется, только делал вид, что вырывается. Отошел, сел на «свой» пенёк.
- Вы что, с ума посходили? – заорал Семен. Он повернулся к Алексею, флегматично сидящему на бревне. Тот даже не пошевелился, когда Никита полез на меня.
- С тобой я позже поговорю, понял? – сказал уже спокойней Семен. – Думаешь, я не понял?
Лёха криво улыбнулся, пожал плечами. Никита наконец вырвался. Желание дальше драться у него пропало. Он подошел поближе к реке, скинул рубашку, сел на песок и отвернулся, уставившись на реку.
 
- Смотрите, какая луна! – заметила Анька и повернулась ко мне. – Помнишь, как мы с тобой мимо кладбища шли? Луна такая же была!
Действительно, Луна была большая, круглая, даже немного красноватая. Благодаря полнолунию было не так темно, хотя ночь уже вступила в свои права полностью.
Я даже увидел, как нахмурился Семен на эту анькину фразу. А я ему подмигнул и добавил:
- Это когда Лёха тебе сообщил, что я с ней целовался. Помнишь, нет?
Анька вспыхнула, отвернулась.
- Ничего я не говорил! – буркнул Лёха и сразу отсел подальше от всех, нечаянно задев магнитофон. Магнитофон упал, но продолжал хрипеть что-то из зарубежной эстрады. Алексей поспешно поднял его, обтер рукавом рубахи.
- Картошка готова! – сообщил Валёк, разгребая угли. Он палкой выкатил почерневшие, а местами даже обугленные кругляши:
- Разбирайте!
Каждому досталось по паре штук. Отказался от своей доли только Никита. Уговаривать его, естественно, никто не стал. Да и вообще, по большому счету, он был чужим на этом празднике жизни.
Он встал, скинул ботинки, стянул брюки, повернулся к нам, хрипло спросил:
- Слабо до того берега и обратно?
И зашел в воду. Никто не успел отреагировать. Только Лёха вскочил и вслед ему крикнул:
- Никита, не дуркуй! Вылазь! Никита! Не надо!
Никита, может, и услышал, но возвращаться не стал. Река здесь была широкое, зато течение тихое, почти незаметное. Никита саженками легко добрался до противоположного берега, поднырнул, развернулся и поплыл обратно. На зеркальной глади темной воды было хорошо видно, как он уверенно плыл к берегу.
Я посмотрел на него через призму магического зрения. Всё-таки ночь. Вокруг Никиты в воде кружились хороводом крупные белесые полупрозрачные тени, словно рыбы. Только у рыб не было рук. У этих созданий они были.
Никита их не замечал. Хоровод становился всё стремительнее. Вдруг эти тени одновременно, как по команде, накинулись на него. Он успел вскрикнуть и скрылся под водой.
В принципе, я ожидал нечто подобное, просто не мог понять, то это такое. Поэтому, как только Никита пошел ко дну, удерживаемый этими существами, я сорвал жилетку вместе с рубашкой, не расшнуровывая, стянул с ног полукеды и кинулся в реку.
Краем глаза я отметил, что мои действия не остались без внимания. Парни вскочили, подошли к пляжу, впрочем, не рискуя заходить в реку. Семен с приятелями и Валёк тоже на всякий случай стали раздеваться, глядя на меня.
В несколько гребков я оказался на месте погружения Никиты. Сделал пару глубоких вдохов-выдохов и нырнул. Глубина оказалась приличной. И тут же сделал еще одно открытие, которому немало порадовался: оказывается магическим зрением можно видеть даже с закрытыми глазами!
Чуть ниже меня, на пару метров глубже Никита отбивался от трех созданий, похожих на гигантских сомов, но с руками! Два создания тащили его вниз за ноги, а одно, самое крупное, пыталось укусить своей жабьей пастью, полной острых конических зубов, то ли в лицо, то ли в шею. Никита отбивался от него, пытался оттолкнуть его руками, одновременно пытаясь освободить ноги.
Не помню, каким образом я выхватил кинжал, но, поднырнув, я воткнул его в бок самой опасной, на мой взгляд, твари – той, которая пыталась вцепиться парню в лицо. Почему-то я подумал, что если оно его укусит, то парня можно уже даже не вытаскивать.
Видимо, мой удар достиг цели. Существо мгновенно отказалось от атаки, толкнуло парня руками в грудь, отплывая от него, завертелось, скособочившись на раненый бок, и стало погружаться.
В груди стало жечь. Срочно потребовалось сделать хоть один глоток воздуха. Чисто на интуиции я пустил силу Жизни по организму. Сразу стало легче. Жжение прекратилось, желание глотнуть воздуха притупилось.
Тем временем Никита перестал трепыхаться, замер и стал погружаться. Всё, хана парню, нахлебался воды! Я нырнул поглубже, полоснул ножом одно из созданий, вцепившихся ему в ноги. До второго не достал – опять вернулось жжение в груди. Только подхватил левой рукой парня под руки и стал выгребать. Нож пришлось воткнуть обратно в ножны, иначе бы ничего не вышло. Жжение в груди стало уже совсем невыносимым. Еще гребок, еще!