Капкан (СИ)
Зал померк. Чужие несмолкающие голоса, смех, громкая музыка, звон посуды, запахи еды, свежих букетов и чужих духов — всё осталось там, за незримой чертой, за которой живут обычные хорошие люди. Не предатели… Там честность всегда побеждает хитрость, там можно смело смотреть в глаза окружающим, не пряча камень за пазухой, там есть настоящая дружба, душевная чистота, внутренний свет. А здесь… Здесь нет нихрена, кроме полынной горечи во рту, раскалённого песка под босыми ступнями, плавящегося пустынного воздуха, болезненного жара в груди и нас двоих…
Я лишь сдвинулась вперёд, прижимаясь животом к краю стола и складывая перед собой дрожащие руки, чтобы надёжнее спрятать от чужих глаз подмятое почти до лобка платье, голые бёдра над резинками чулок и мужскую ладонь, неспешно ласкающую кожу и целенаправленно охватывающую всё больший радиус прикосновений…
…Испуганно вскинула глаза, когда Верка резко поднялась с места, задев меня краем своего наряда. Следом за ней чуть поодаль поднялся Валентин Михайлович…
На миг ощутила, как рушится мир, прижимая меня к земле тяжестью бетонной плиты, погребая под собой всё вокруг…
— Лесь, да возьми ты вон чистую тарелку! Ешь давай! Сидит она тут как в гостях… — подруга нахмурилась, торопливо водружая передо мной девственное блюдце. — Я, если что, пойду с папой потанцую. Слышишь, Адам? — она повернула голову, протянула над моей головой ладошку, потеребила Адама за плечо, доверчиво улыбнулась… — Я с папой танцевать, ок? А то ни одной фотки нет, а я обещала, что вытащу его на какой-нибудь трогательный медляк с дочкой. Вы тоже тут не сидите — идите потанцуйте хоть! — Верка вылезла из-за стола, придвинула стул, чтобы пройти за нашими спинами… — Пойдём, пап…
Несколько долгих напряжённых секунд, пока Верка и Валентин Михайлович протискивались позади нас, чтобы выйти на танцпол… Очередной конкурс?! Или просто подходящая музыка для пары отца и дочери?
Сжавший тисками панический страх отступил…
— А пошли тоже, Олесь, реально, — Адам наконец оторвал ладонь от моего тела и переложил к себе на колено, не торопясь доставать руку из-под скатерти, чтобы не вызывать подозрений. — Давай потанцуем…
На покрывшейся мурашками коже бедра колко остывала фантомная вселенская пустота. Жар схлынул, оставляя после себя смутное ощущение неудовлетворения и сожаления…
— А пошли.
Я дёрнула под столом платье, опуская подол. Залпом осушила бокал, отодвигая стул и вставая на ноги. Вложила пальцы в протянутую ладонь Адама, поднявшегося вместе со мной, бросила взгляд в его чуть напряжённое сосредоточенное лицо… Смущённо улыбнулась, отводя глаза, делая вид, что не замечаю жадного решительного блеска в его расширившихся зрачках и пошлой самодовольной ухмылки на тонких чувственных губах…
Всего лишь безобидный танец на виду у всех. Это совсем не подло… Адам уже танцевал сегодня с Татьяной Борисовной, с Альбиной, с Леной… И это не вызывало никаких подозрений ни у кого из присутствующих — всего лишь дань вежливости и уважения к матери, сестре и одной из подруг именинницы, пока сама Верка дважды танцевала с моим Игорьком. Правда, тогда ещё все были трезвые, а сейчас… А сейчас тем более всем плевать, да.
Тот факт, что сейчас любое своё поведение можно списать на действие алкоголя, приносил мнимое облегчение — я практически повисла на шее у Адама, расслабляясь и полностью отдавая ситуацию в его руки. Если бы ещё допустимо было уткнуться лбом в его пиджак, я была бы самой счастливой женщиной на земле…
— Твой бывший с тебя глаз не сводит, Олесь, — голос Адама мягко зашелестел прямо над ухом, дыхание согрело висок… — Ты ему что-то обещала сегодня?
— Нет, — честно покачала головой, не желая открывать глаза. — Пусть смотрит, вообще пофиг…
Он лишь крепче обнял меня, как-то совсем уж интимно прижимая к себе. Нарочно перед Серёгой выпендривается? Тоже мне…
— Не боишься, что он что-то заподозрит? — Адам насмешливо хмыкнул, резко разворачивая меня в другую сторону, словно закрывая от остальных танцующих пар.
— Да пусть подозревает что хочет, — я осторожно выглянула из-за его плеча, ища глазами Верку. — Даже если о чём-то догадается, он никогда никому не скажет. В нём я уверена, если что…
— М-м-м?! — голос Адама стал жёстче и громче, плечо под моими пальцами ощутимо напряглось. — Так доверяешь бывшему мужу? Серьёзно?
По телу возбуждённо прокатилась волна лихорадочной дрожи… Ревнует?! Меня?
Почему-то пьяно хихикнула, всё-таки на миг счастливо прислоняясь лбом к его плечу… Тут же снова подняла голову.
— Доверяю, конечно, — я игриво закусила губу, беззастенчиво разглядывая уложенную волосок к волоску бороду, невольно вспоминая о том, как она колется и щекочет щёки при поцелуе… — А ты… Ревнуешь?
— Я? — Адам насмешливо выгнул бровь. — Пока нет.
Разочарованно поджала губы. Глубоко вздохнула, всё-таки бросая короткий взгляд в сторону Сергея, сейчас занятого разговором с Зоей.
— Я тебе… настолько безразлична? — подняла на Адама большие наивные глаза, прекрасно понимая, что переигрываю.
— Дурочка, — Адам предупреждающее оскалился. — Тебе не понравится моя ревность, поэтому лучше не надо, Олесь…
Лучше не надо, да. Но…
Мне надо. Желательно прямо сейчас. Просто знать, что этот человек способен на собственнические чувства по отношению ко мне, что я занимаю хоть какое-то место в его душе, что я для него если не в одном ряду с Веркой, то хотя бы не в последнем…
Сергей, словно почувствовав мой свербящий зрительный посыл, повернул голову, машинально отыскивая глазами источник дискомфорта. Вопросительно поднял подбородок, натыкаясь на мой нетерпеливый взгляд…
Демонстративно помахала ему. Неожиданно даже для себя зачем-то послала воздушный поцелуй, тепло улыбнулась, игнорируя Серёгину охреневшую растерянность на мой дурацкий жест…
— Это ты сейчас нахуя? — Адам с искренним недоумением нахмурил брови, сбиваясь с шага, увеличивая между нами расстояние, но продолжая удерживать меня за талию. — Назло мне что ли, Олеся?
Покраснела до корней волос…
— Угу, — опустила взгляд, рассеянно ковыряя расстегнутую пуговку на воротнике его рубашки…
— Зачем? — Адам медленно потянул меня на себя, снова начиная парное движение. — Ждёшь реакции?
Шумно втянула в лёгкие воздух, касаясь кончиком носа его шеи, вдыхая такой знакомый аромат мужской кожи…
— Наверное…
— Какой? — вопрос прозвучал резко и как-то… высокомерно. Обидно…
Чувствовала его напряжение, его холод в эту минуту, какое-то ментальное отстранение. Знала, что немного перегнула палку, но мне слишком сильно сейчас хотелось настоять на своём…
— Какой реакции, Олесь? — Адам повторил вопрос, едва ощутимо скользя ладонью между моих лопаток, легонько обнимая пальцами шейные позвонки…
Он делал так прежде, когда хотел поцеловать. Доведённый до автоматизма жест, но сейчас, на виду у всех, он возбуждал до исступления…
Закрыла глаза, непроизвольно откидывая голову назад, усиливая давление мужской руки. Господи, какая же я пьяная, оказывается…
— Какой реакции? — тон Адама стал жёстче и нетерпеливее, пальцы чуть сжали шею, цепляя волосы…
Дался ему этот вопрос…
— Какой-нибудь… — пробормотала, неосознанно подаваясь к нему, вжимаясь сползшим лифом в его живот, тыкаясь лбом в ключицу… — Но если тебе всё равно…
— Олесь, не играй с огнём… — глухое предупреждение в голосе, почему-то сейчас так сводящее с ума…
— Иначе… Что?.. — я потёрлась виском о пиджак. Опустила руку, игриво пробежалась ладонью по широкой мужской груди, ощущая сквозь тонкую ткань рубашки обжигающий жар его тела…
— Олесь, кругом люди! — резкая агрессивная злость острым лезвием резанула слух. Адам клещами вцепился в моё запястье, скинул с себя мою руку… — И Вера смотрит…
Мгновенно сжалась в комок, отшатываясь от него. Тело закаменело, покрылось едким потом…
— Иди за стол. Я выйду покурить, — Адам сделал шаг назад, с ледяным осуждением глядя мне в глаза и окончательно выпуская меня из объятий.