Капкан (СИ)
Дождись, ага. Где, интересно, тут ждать? Надо было хотя бы уточнить, сколько длится занятие… Должны же тут, в конце концов, поблизости быть кафе или столовые? Ноги после работы зудят так, что в пору на пол сесть…
Где-то за спиной снова поднялся шум. Дети оживлённо загудели, рванулись с места…
Застыла, словно набираясь храбрости. Повернула голову…
Сейчас Адам совсем не походил на того привычного Веркиного хахаля, каким я привыкла его воспринимать. Он улыбался малышне так по-доброму тепло и искренне, что я на миг неосознанно укорила себя за то, что вообще могла пошло и низменно думать об этом человеке, не говоря уже о том, чтобы отсосать ему в собственном дворе…
Кровь прилила к лицу от таких крамольных воспоминаний, где-то в животе мгновенно стянулся тугой болезненный узел…
Адам словно прочитал мои мысли. Поднял глаза прямо на меня, на долгую секунду задержал взгляд… Совсем не тот взгляд, которым он только что смотрел на детей. Колючий, холодный, оценивающий и… многообещающий?! Или мне так кажется, ибо я привыкла видеть Адама именно таким…
Невольно улыбнулась краем губ, отвела глаза…
Видела боковым зрением, как к нему с вопросом подошёл чей-то папа, как словно по команде подтянулись другие родители, заинтересовавшись разговором и тут же вставляя свои пять копеек… Вжалась в холодную стену, мечтая раствориться в этой синей доисторической краске и исчезнуть отсюда — всё, увидела объект своих воздыханий, хватит на сегодня. И вообще хватит…
Пять минут бесполезной болтовни, во время которой Адам только раздражал, отвечая всем вдумчивым спокойным голосом, зачем-то пускаясь в пространные объяснения, при этом умудряясь невзначай хвалить и кивать то и дело дёргающим его пацанам…
Наконец процессия двинулась по коридору. Мимо меня…
— Олесь, подожди минут двадцать в моём кабинете, — передо мной внезапно возникла протянутая мужская ладонь со связкой ключей. — Я сейчас ребятам задания раздам и подойду…
В ужасе вскинула глаза в его невозмутимое лицо, недоверчиво заморгала, пытаясь понять, шутит он или нет…
Господи, я совсем истеричка, да?! В конце концов, какое кому дело, что может быть общего между матерью одного из учеников и тренером, правда? Успехи ребёнка хотят обсудить, например… Бывает же такое?.. Или вот — он всего лишь приятель моей лучшей подруги, это ведь не запрещено, да? Даже придумывать ничего не надо…
Бросила вороватый взгляд в почти опустевший коридор, опустила глаза на выжидательно смотрящих на меня детей, на лицах которых ясно читалось нетерпение…
— Х-хорошо… — я постаралась спокойно взять ключ, словно это само собой разумеющееся. — Подожду…
*15*
Руки тряслись так, словно я собираюсь что-то стащить из этого чёртового кабинета, ни один из ключей никак не хотел попадать в замочную скважину, по спине уже потекли капли пота…
Лишь оказавшись внутри, я наконец выдохнула. Осторожно прошла к столу, положила связку на самое видное место. Вернулась к дивану, присела на краешек сиденья…
Двадцать минут. Хотя бы они не считаются обманом, правда?! Я легко смогу рассказать Верке о том, что Адам дал мне ключи от кабинета, чтобы мне не пришлось стоять в коридоре, смогу донести это так, словно благодарна прежде всего ей лично за возможность водить дружеское знакомство с тренером моего сына. И она поверит… Станет отмахиваться, попытается в ответ убедить меня в том, что я не должна стесняться и могу просить Адама о чём угодно, ибо мы подруги, а мужиками надо пользоваться по мере необходимости…
Господи, как бы хотелось не врать ей вообще! Никогда! Отмотать время назад, не застрять в этом чёртовом лесу, не ждать помощи, не испытать шок от появления Адама, не сесть в салон его машины, не смотреть на то, как он крутит руль, не любоваться как дура тем, как он месит грязь под колёсами, пытаясь вытащить свой автомобиль, не чувствовать его запах, не наблюдать за тем, как по его лицу и рукам стекают капли дождя, не представлять, не хотеть и не получить наконец…
Семнадцать минут.
Зря. Зря я взяла ключи и пришла в эту комнату. Зря приехала сюда… Зря вообще записала сына на эту дурацкую секцию!
Шестнадцать.
Если когда-нибудь произошедшее между мной и Адамом выплывет наружу, я уже никогда не смогу жить прежней жизнью — Верка отречётся от нашей дружбы, Сергей сделает из меня посмешище, сын и вовсе посчитает меня лицемеркой и лгуньей, поступающей вразрез с тем, чему я учила его самого…
Всё ещё шестнадцать.
Он ведь чужой. Я совсем ничего о нём не знаю, представления не имею о том, какие он там колбаски любит на ужин, чем он живёт и чем дышит. Зачем мне вообще это всё было нужно? Дура…
Наконец-то пятнадцать.
В коридоре послышались торопливые шаги, голоса…
Сердце замерло на несколько минут, ощутимо заболел живот, пока буквально в нескольких метрах за дверью двое мужчин обсуждали какое-то новое оборудование для спортзала, скорее всего шведскую стенку, судя по описанию, или как там она называется… Голоса чужие, громкие, но по привычке произносящие матерные слова шёпотом — вокруг же дети…
Сидела ни жива ни мертва, ожидая, что сейчас откроется дверь, и мне зададут тупой вопрос о том, что я здесь делаю, будто это не очевидно — жду Адама Тимуровича. Причём ответить придётся так, чтобы задавать мне вопросы больше никому не хотелось…
Одиннадцать минут.
Наконец голоса стали неохотно отдаляться вглубь коридора. Через некоторое время и вовсе сошли на нет…
Девять минут.
Прислушивалась к напряжённой тишине, пытаясь расслабиться и взять себя в руки. Невидящим взглядом обвела кабинет, поковыряла ногтём кожу дивана, потопталась каблуками по полу, разгоняя кровь…
Восемь. Почти сразу семь…
Интересно, как там Игорь? Трудно, наверное, влиться в коллектив вот так, не с начала набора группы. Впрочем, он привык, да.
…Дверь открылась резко и неожиданно, словно от порыва ветра. Также резко хлопнула при закрытии…
Адам размашистым шагом прошёл мимо дивана к столу, положил какие-то бумаги. Повернулся ко мне…
Всё это заняло буквально несколько секунд, во время которых я лишь растерянно распахнула глаза, забыв о том, как дышать. Затихла, словно меня здесь нет вообще…
— Ты чего такая испуганная, Олесь? — Адам поднял бровь, словно вокруг ничего необычно не происходит.
Впрочем, реально ведь не происходит, это я почему-то воспринимаю самые обычные вещи с какой-то неправильной и слишком острой позиции…
Тупо улыбнулась, выдавая своё смущение и неловкость. Неопределённо пожала плечами, покусала губы…
Адам решительно шагнул вперёд, даже не пряча какую-то высокомерную ухмылку. Протянул руку, хватая мою ладонь, потянул наверх, вынуждая подняться на ноги…
Воздух выбился из лёгких, когда я налетела грудью на его грудь. Как бы нечаянно, по инерции повинуясь чужому давлению, но на деле я нарочно нырнула в мужские объятия слишком порывисто и целенаправленно…
Мысли кончились. Тело мгновенно отозвалось жаром и готовностью. Совесть и вовсе стала призрачным и несуществующим понятием, выдуманным людьми чёрт знает ради каких целей…
Наверное, он не собирался меня целовать. Пожалуй, я тоже не собиралась отвечать на его поцелуй, тем более тянуться к чуть приоткрытым сухим обветренным губам… Это получилось само. Просто случайно…
Я лишь истерично хихикала, обнимая Адама за плечи, ощущая во рту уже знакомый вкус чужой слюны, чувствуя прохладу его языка, неумело сталкиваясь с ним зубами, инстинктивно избегая нестерпимой колкости густой щетины, запрокидывая голову слишком сильно, до боли в горле…
Пульсирующий зуд между ног за несколько секунд стал влажным и жарким, низ живота стянуло предвкушением, слабость в коленях вызывала лишь одно желание — распластался на этом самом диване, да хоть на столе…
— Оле-е-есь… — Адам оторвался от моих губ, глядя на меня из-под полуприкрытых век с каким-то озорным недоумением. — У меня дверь не запирается даже, а тут дети иногда ходят…