Семь месяцев (ЛП)

— Пуповина обвита вокруг головы вашего сына, и это может помешать ему получать кислород, — объясняет она.
— Это не убьет Эмори, верно? С ней все будет в порядке.
— Врачи сделают все, что в их силах, чтобы сохранить им обоим жизнь.
Это звучит не очень многообещающе.
— Могу я поговорить с ней, прежде чем вы начнете? Мне нужно поговорить с ней. Пожалуйста. — Мой голос дрожит, как и все мое тело. Я не думаю, что есть хоть одна часть меня, которая сейчас не дрожит.
Медсестра смотрит на своих коллег, вероятно, чтобы увидеть, как далеко они продвинулись в подготовке моей жены к операции. Или что-то в этом роде, я вообще не знаю, что они делают.
Но вместо этого мой взгляд останавливается на Эмори. Она выглядит напуганной, глупые слезы текут по её лицу. Мне хотелось бы смахнуть их с её лица, но я знаю, что не могу. Не в этот раз.
— Чем дольше мы ждем, тем больше вероятность возникновения проблем у ребенка. Включая повреждение мозга и смерть, сэр, — говорит мне медсестра.
Хорошо. Да, это имеет смысл.
— Но я могу последовать за ней в операционную, верно? Я сжимаю руку Эмори в своей, держу её так, словно это будет в последний раз.
— Да сэр.
И вот так мы движемся.
— Не умирай, Эмори, — практически умоляю я. — Пожалуйста, блять, не умирай.
Несмотря на то, что я знаю, что это ни к чему не приведет, я все равно вытираю её слезы. Одни за другими. Снова, и снова, и снова. Это немного сложно, потому что мы движемся, но меня это не волнует.
— Я постараюсь изо всех сил, — говорит она тихим голосом, полным страха. — Если ты… Если тебе придется выбирать между…
— Я выберу тебя, Эм. Я всегда выберу тебя.
Я не уверен, что она хотела это услышать, но меня это не волнует. Я хочу, чтобы моя жена была жива.
На её лице появляется тонкая улыбка, но она не искренняя.
— Спасибо.
Я целую её руку.
— Я люблю тебя, — говорю я, а затем повторяю эти слова еще как минимум четыре раза.
— Майлз?
— Хм?
— Я боюсь.
— Я тоже.
Но она не умрет. Она не может. Со мной такое уже случалось, повторения быть не может. Вселенная не может быть такой жестокой.
— Если я умру…
— Ты не умрешь.
Эмори качает головой, все еще рыдая.
— Но если я все-так умру, Майлз… пообещай мне, что не сдашься.
Мы останавливаемся перед двумя стеклянными дверями.
— Мы должны идти. Чем дольше мы ждем, тем больше вы подвергаете опасности своего ребенка.
— Могу ли я войти внутрь? — спрашиваю я. — Кому-то разрешено находиться с ней в операционной, верно?
Холли была там с Милли пять лет назад, поэтому я не смог находиться там. Но я могу быть там с Эмори.
— Технически да, но единственная доступная операционная очень мала, и врачам не хватит места для операции, если в ней будет еще один человек. Но я могу спросить и ответить вам.
— Хорошо. — Я киваю, затем снова переключаю внимание на жену. — Обещаю, Эм. Но тебе лучше, черт возьми, не умирать, потому что я не знаю, насколько хорошо смогу сдержать это обещание.
Я прижимаюсь губами к её губам еще раз, целую её так, будто это последний раз, когда я могу сделать это, как раз перед тем, как медсестры откатывают от меня кушетку моей жены, оставляя меня в слишком холодном больничном коридоре.
Вместе с моими страхами, разбитым сердцем и слишком большим количеством плохих мыслей в голове.
ГЛАВА 72
«Она единственная, кто поможет тебе не сойти с ума» — She by Jake Scott
Майлз
Грей, Сан и я сидим в зале ожидания, надеясь и молясь о новостях.
Меня не пустили, но я этого ожидал. Судьба не на моей стороне, когда дело касается больниц.
Брук тоже здесь, что, к сожалению, на этот раз меня лишь немного утешает. Она занята наблюдением за рыбками в мини-аквариуме, который стоит в приемной этой больницы. Она так не обращает внимания на то, что происходит сейчас, и, честно говоря, мне бы хотелось, чтобы я тоже.
— Она будет жить, — повторяет Грей в пятый раз, кажется, за три дня.
 
Прошло, наверное, минут десять, но мне кажется, что прошла вечность. Он проводит рукой по моей спине, пытаясь успокоить меня, но это не помогает.
Ничего не помогает.
Ничего не получится, если я снова не окажусь в одной комнате с Эмори и не услышу её голос.
— Это не может повториться, — бормочу я. — Это не может повториться.
Моя нога подпрыгивает вверх и вниз, все мои нервы точно умерли за последние десять-пятнадцать минут.
Почему это продолжает происходить со мной? Будто Вселенная не хочет, чтобы у меня были жена и дети.
— Не хочу тебя беспокоить, но я думаю, что твой ребенок подвергается большему риску, чем Эмори, — говорит Сан, полностью помогая мне.
Наверное, это плохо, что я на это надеюсь. Я понятия не имею, что такое выпадение пуповины, и, честно говоря, я не особо слушал, когда медсестра рассказала мне, что происходит. Думаю, что-то насчет того, что мой сын скоро перестанет дышать? Я надеюсь, что с ним все будет в порядке, но я также надеюсь, что моя жена переживет это.
— Папа, а можно мы тоже заведем рыбок? — Брук прибегает к нам. Она проталкивается между моими ногами, глядя на меня снизу-вверх. — У Грэмми и дедушки есть рыбки.
Да, есть. И она больше никогда их не увидит. Я ни за что не позволю Брук снова навестить Холли и Митча, после того, что сделала Холли. Я мог бы не обращать внимания на её ненависть ко мне, но я не могу игнорировать её надежду, что CPS заберет у меня моего ребенка.
— У тебя только появился кролик, Брук.
Она наклоняется к моему бедру и стонет. Обычно я бы сдался, но я действительно не смогу справиться с аквариумом дома. Это слишком большая ответственность. Поддержание правильной температуры воды и все остальное, на что нужно обращать внимание, для меня все это звучит слишком много. Я бы убил этих рыб за день.
Кроме того, я полагаю, мне нужно научиться говорить ей «нет». Она не всегда может получить все, что просит.
— Как дела в школе? — спрашиваю я её, почему-то думая, что это отвлечет меня от беспокойства о жене. Это не так. Не совсем.
Не я забрал её сегодня, это сделал Колин. Он пообещал отвезти её и Риса в парк после школы, потому что, судя по всему, Рис сегодня хотел остаться дома. Я вообще не совсем понимаю, почему он её забрал. Он просто сказал мне, что сделает это. Она осталась с ним, потому что мне нужно было идти на работу, и я не хотел оставлять Эмори с ней наедине, потому что знал, что у нее в любой день могут отойти воды. А потом, я думаю, Грей привел сюда Брук. Наверное, потому, что он тоже надеялся, что это меня отвлечет.
— Мы сегодня пели песни, — говорит мне Брук. — И еще мы учим буквы.
— Замечательно.
— Теперь я могу рассказать алфавит.
— Ты можешь?
Она поспешно кивает, снова выпрямляясь. Затем она начинает петь песенку об алфавите, но по большей части не по порядку, некоторые буквы повторяются, а некоторые вообще отсутствуют. Я имею в виду, кому вообще нужна эта песенка, верно?
Когда я был моложе, мне потребовалось немало времени, чтобы выучить эту песню. Так что, все в порядке.
— Черт, это действительно отличный ремикс. — Грей начинает сидя танцевать под фальшивое пение моей дочери.
— Мистер Кинг? — говорит женщина в халате и останавливается перед нами. Если взглянуть еще раз, немного пристальнее, это доктор Мэнсон.
— Да? — Я встаю, готовый услышать, что им очень жаль, но моя жена не смогла выжить. Брук цепляется за мои ноги, как обычно делает, когда её запугивают незнакомцы.
— Кесарево сечение прошло хорошо. Мы поместили вашу жену в комнату, потому что ей придется остаться здесь для наблюдения на несколько дней, но она хорошо выглядит. С малышом тоже все хорошо, отклонений пока нет. Он дышит самостоятельно, и его мозговая деятельность пока в норме.
— Значит, Эмори жива?