Храм муз словесных
В соответствии с уставом Академии славянские ученые могли рассчитывать на помощь в своих филологических и исторических изысканиях. Академия выкупала книги славянских ученых и писателей, если они испытывали финансовые затруднения, бесплатно высылала им издания по русской истории и филологии, словари и др. Примером этому может служить переписка Академии с Пресбург-ским славянским обществом. Обращаясь в Петербург, это общество просило помощи в организации исследований славянских языков, литератур и истории. В свою очередь Академия выслала в Пресбург (ныне Братислава) свои издания, а также согласилась приобрести некоторое количество экземпляров книги стихов Коллара «Дочь Славы».
Другим интересным примером «вспомоществования» является посылка в 1840 г. в Прагу для Ганки небольшой типографии с русским шрифтом. Ученому это было необходимо для работы по изданию русской грамматики для чехов.
Тесные отношения поддерживались и с другими учеными, особенно с видным сербским ученым-просветителем Караджичем (1787–1864). Участник сербского восстания 1804–1813 гг. Караджич долгие годы вынужден был жить за границей, главным образом в Вене. Талантливый ученый-самоучка, он собрал и издал большое количество сербских народных песен, словарь и грамматику, описал народные обычаи, создал труды по истории Сербии, Боснии, Черногории. Особенно он известен как реформатор сербского литературного языка и алфавита.
Российская Академия установила научные контакты с Караджичем во время его пребывания в 1818–1819 гг. в Петербурге. Тогда же ученый, вероятно, познакомился с программой славянских исследований Академии. Караджич решил принять посильное участие в этих работах. На протяжении 20—30-х гг. он снабжал библиотеку Российской Академии различными книгами и периодическими изданиями. Среди них были и настоящие редкости — «Служебник» (Венеция, 1519). «Четвероевангелие» (Белград, 1552), «Литургия» (Венеция, 1554). В свою очередь Академия высылала Караджичу русские книги, оказывала финансовую поддержку его изысканиям. В конце 1827-начале 1828 г. Караджич решил совершить путешествие в Сербию, где надеялся собрать материал для своих трудов по филологии, истории, фольклору. В те годы совершить такое путешествие было небезопасно, поэтому ученый обратился за помощью в Академию с просьбой помочь ему получить в Российском посольстве в Вене паспорт. Однако эта просьба показалась подозрительной всесильному шефу жандармов Бенкендорфу, и тот запретил выдачу документа Караджичу. К счастью, это не помешало научным планам сербского ученого. В результате поездки был собран значительный материал. «Народных сербских (геройских) песней я собрал в Сербии вновь довольное число…, также пословиц и около двух тысяч слов, не имеющихся в моем словаре», — сообщал Караджич в Петербург [80, вып. 7, с. 594].
Сбор материала ученый продолжал и в начале 30-х гг. Но отсутствие средств заставило Караджича вновь обратиться за помощью в Российскую Академию. В январе 1835 г. он пишет Шишкову, что хотел бы завершить сбор «драгоценных материалов для сербских грамматики и словаря» и для этого собирается объехать Хорватию, Истрию, Далмацию, Черногорию. По решению Российской Академии Караджичу на это было предоставлено 1080 р.
В 1838 г. Караджич снова обращается за финансовой помощью в Петербург. «Зная беспримерную ревность Вашего превосходительства в содействии успехам славянского просвещения и испытав столько раз опыты вашей отменной благодетельности ко мне, — писал он Шишкову, — питаю себя сладкою надеждою, что и настоящее мое прошение не будет отринуто» [Там же, с. 591]. Караджич просил пособия на издания сербских народных песен, сербского словаря и грамматики, пословиц, сказок, описания нравов и обычаев сербов. Но запрашиваемая сумма была огромна — 19 422 р., и Языков извещал сербского ученого, что «Академия…, рассмотрев список сочинениям, кои вы изготовляете к изданию, нашла, что, за исключением словаря сербского языка, все прочие сочинения не могут принести большой пользы российской словесности», а потому «некоторое вспомоществование» оказывалось только на издание словаря с его «русским переводом» [127, № 46, л. 94]. Но ученый в то время занимался подготовкой издания сербских песен и был вынужден отказаться от «перевода» словаря как работы длительной, многолетней. Позднее, в 1841 г. Академия согласилась выкупить у Караджича 200 экземпляров «Сербских народных песен». Это значительно поддержало бы материальное состояние ученого. Однако министр народного просвещения Уваров не утвердил решения Академии.
Неоднократно оказывал услуги Российской Академии чиновник Департамента народного просвещения, серб по происхождению, Момирович. Обычно он переводил письма, которые направлялись в югославянские земли. В 1839 г. Момирович предложил на рассмотрение академического собрания свое сочинение «История и география Сербии». Собрание рекомендовало предоставить автору на издание 200 р. и напечатать книгу в академической типографии. Выяснилось, однако, что в связи с загруженностью типографии книга Момировича не могла быть напечатана в Российской Академии. Тогда автору было выделено 1600 р. для напечатания 1200 экземпляров книги в другой типографии.
Академия оказала помощь и Гаю (1809–1872). Этот ученый сделал очень многое в общественно-политическом и культурном движении Хорватии и Словении — основал типографии и периодическое издание «Деницу иллирийскую», был одним из учредителей общества «Матицы иллирийской». Во второй половине 30-х гг. деятельность иллирийских культурных обществ была затруднена из-за отрицательного отношения австрийского правительства, а также отсутствия необходимых средств. Пытаясь получить хоть какую-то помощь для оживления деятельности иллирийского культурного движения, Гай предпринял поездку по славянским землям. Но помощь удалось ему найти только в России. Летом 1840 г. ученый прибыл в Петербург и здесь познакомился с деятельностью Российской Академии. Просмотр «Записок» Российской Академии позволил установить, что 13 июля хорватский ученый был на заседании, а на следующем, состоявшемся 20 июля, уже обсуждался вопрос о предоставлении ему помощи. «Непременный секретарь с дозволения г. президента предложил следующее: в прошедшее собрание 13 июля сего года присутствовал с нами… г. Людовит Гай, соплеменник наш из иллирийского города Аграма, известный в словенском ученом мире изданием на иллирийском языке Народных ведомостей и повременного сочинения под названием Денницы. Он имеет ученую степень доктора философии… Гай поддерживает свой язык, поощряя своих соотичей не только говорить на нем, но и учиться оному, и читать книги, писанные на словенском и предпочтительно на русском языке. Для сего Гай стал издавать вышесказанные повременные издания и завел собственную типографию… Стесненное положение г. Людовита Гая требует скорой помощи всего словенского ученого мира. Дело касается до сохранения словенского языка и словесности одного в Иллирии, населенной несколькими миллионами славян. По сему г. президент Академии приказал… предложить собранию… о назначении г. Гаю единовременного воспомоществования» [127, № 45, с. 97]. Академия выделила в помощь иллирийским деятелям 1428 р. Денежная помощь была оказана и сербскому филологу Вунчу.
Здание Российской Академии. С гравюры Гоберта, 1834 г.
В свою очередь эти ученые понимали высокое научное значение исследований Российской Академии, старались оказать носильную помощь в комплектовании библиотеки. Так, в письме президенту Шишкову от 22 октября 1831 г. доктор права Милетич, высоко оценивая покровительство Академии славянским ученым, предлагал свои услуги «в сборе редких книг и рукописей славяносербских» [127, № 37, л. 274]. Ряд интересных изданий был прислан активным членом «Сербской матицы» Павловичем и преподавателем белградской гимназии, издавшим памятники сербской письменности, Тиролем.