Просто друзья (ЛП)

Ее глаза переходят на мои, когда я стягиваю трусы, и мой член выскакивает на свободу, а затем она застенчиво отводит взгляд, когда я надеваю презерватив. Она напрягается, и ее глаза закрываются, когда я выравниваю себя по ее центру.
— Каролина, ты должна смотреть на меня, — говорю я. Я нервничаю так же, как и она.
Она открывает один глаз за раз.
— Ты уверена, что хочешь это сделать? — спрашиваю я. — Можно отступить.
— Уверена, — твердо отвечает она.
Я делаю глубокий вдох. Я не ожидал этого сегодня – такого давления на меня. Она вручает мне нечто столь дорогое для нее, доверяя мне сделать все правильно, и я не хочу ее подвести.
Я не могу поверить, что мы делаем это.
Я хватаю ее за бедра, приподнимая их, и осторожно проникаю в нее.
Я не могу сдержать стон.
Блядь. Она ощущается как рай.
Я проникаю глубже и останавливаюсь.
— Нормально?
Она кивает, заставляя себя улыбнуться, хотя я чувствую ее боль.
Я двигаюсь снова.
— Все еще нормально?
Еще один кивок, на ее лице ясно видно напряжение.
Я останавливаюсь.
— Поменяйся со мной местами.
Она вздрагивает.
— А?
— Это будет менее болезненно, если ты будешь сверху. Ты сможешь контролировать, сколько меня возьмешь, — объясняю я, медленно выходя из нее.
Она тянется вперед и хватает меня сзади, ее ногти впиваются в мою кожу, не давая мне двигаться.
— Я не могу... залезть на тебя. — Свободной рукой она показывает на нашу связь. — Все в порядке. Мы так и останемся.
Мой голос смягчается.
— Скажи мне, если передумаешь или если будет слишком больно.
Я замечаю слабую улыбку на ее губах, и ее рука коротко поглаживает мою спину, прежде чем опустить ее.
— Я доверяю тебе, Рекс. Я доверяю тебе больше, чем кому бы то ни было.
Я мягко сжимаю ее бедра и вхожу в нее до упора, заставляя ее спину выгнуться, и она задыхается. Я снова останавливаюсь, давая ей время привыкнуть к моим размерам, и задыхаюсь, когда ее теснота захлестывает меня.
Моя голова кружится, пока я медленно вхожу и выхожу из нее. Мой темп не только для того, чтобы уменьшить ее боль. Я также борюсь за то, чтобы не ворваться в нее через несколько секунд. Я улыбаюсь как ублюдок, когда замечаю, что ей становится приятно. Ее бедра двигаются навстречу моим, и она стонет.
Я хочу провести руками по ее животу, задрать лифчик и поиграть с ее грудью, но не могу. Это чисто секс. Ничего больше. Поэтому вместо этого я играю с ее клитором.
Она снова стонет, возбуждая меня.
Я прижимаюсь лицом к ее шее, ускоряя свои толчки.
Я сдерживаюсь, чтобы не сказать ей, как чертовски идеально она ощущается.
Какая она тесная.
Как мне нравится быть внутри нее.
Мои бедра дергаются, и я двигаюсь быстрее, но в то же время осторожно, все еще не желая причинить ей боль. Я близок к тому, чтобы дойти до грани, но мне нужно, чтобы ей было хорошо. Я вращаю бедрами и мысленно даю себе пять, когда из нее вырывается стон, и она прижимается ко мне.
Это что-то вроде оргазма.
Не полный крик, но в нем больше удовольствия, чем боли.
В этот момент я не могу остановить себя, чтобы не начать двигаться быстрее. Шокируя нас обоих, я прижимаюсь ртом к ее рту, когда кончаю. Мои губы перемещаются от одного ее уха к другому, осыпая ее поцелуями, и я зарываюсь лицом в ее шею.
— Черт, Лина, — стону я, взрываясь в презервативе и дрожа.
Мои руки лежат по обе стороны ее головы, когда я отстраняюсь, и я смотрю на нее сверху вниз, мы оба затаили дыхание.
Ее губы растягиваются в застенчивую улыбку.
— Спасибо.
Я улыбаюсь в ответ.
— Мне было приятно.
Это была плохая идея, но мне нравится, что я был у нее первым.
Что она дала мне это.
Я также ненавижу ее за это.
Теперь я знаю, каково это – быть внутри нее.
Неважно, что она сказала, наши отношения изменятся.
Каролина уничтожила для меня других девушек, но я должен бороться с этим.
У нас не может быть таких отношений.
— Теперь я не могу дышать, — говорит она с неловким смешком, отрывая меня от моих мыслей.
Я отстраняюсь, замечая, что все еще отдаю ей часть своего веса, и поднимаюсь. Я хватаю свои трусы-боксеры, иду в ванную, чтобы избавиться от презерватива, и включаю свет, когда возвращаюсь в спальню.
 
Каролина натягивает простыни на грудь и садится, пока я натягиваю трусы.
— О Боже! — внезапно задыхается она, ее рука летит ко рту.
Мое внимание переключается на то, на что она смотрит.
Кровь на простынях.
Ее немного, но она есть.
— Все в порядке, — говорю я мягко. — Я брошу их в стирку. Ничего страшного.
— Что... что насчет твоей мамы? — заикается она.
— Я сам их постираю. Она даже не увидит, а если увидит, я не скажу ей, что это была ты.
Она кивает.
Я наклоняюсь и целую ее в лоб.
— Как будто этого никогда не было.
— Как будто этого никогда не было, — повторяет она.
Я только что лишил девственности свою лучшую подругу.
И теперь я должен вести себя так, будто это не был лучший гребаный момент в моей жизни. 
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Каролина
Второй год колледжа
— Красотка, красотка, пожалуйста, пойдем со мной сегодня вечером, — умоляет моя соседка по комнате Марджи.
Я открываю рот, чтобы сказать ей, что я пас, когда мой телефон пикает сообщением от Рекса.
Мой главный мужчина (я не подписывала его так): Прости, Лина, детка. Я уже все спланировал. Мы идем сегодня на день рождения Найджела. Я могу зайти позже, если ты не спишь, или завтра вечером, я в твоем распоряжении.
Его ответ не должен меня так сильно злить, но сегодня уже вторая пятница, когда у него другие планы. Конечно, ожидать, что он будет проводить со мной каждые выходные, нечестно, но, черт возьми, он должен проводить со мной каждые выходные.
Можете называть меня зависимой, мне все равно.
Рекс всегда был моим защитным одеялом.
В прошлом году я была здесь без него целый семестр, пока он откладывал учебу, не определившись с выбором специальности. Неопределенность означает, что он провел этот семестр, споря со своими родителями. Они хотели, чтобы он поступил на юридический или политический факультет. Он не хотел. По плану, мальчики Лейн всегда должны были пойти по стопам отца. Кайл, его старший брат, разрушил половину этой мечты, когда бросил школу, чтобы стать офицером полиции.
Его отказ от учебы оказал давление на Рекса.
Я не могу представить Рекса адвокатом или политиком.
Это утомило бы его до смерти.
В конце концов, его родители поняли, что его не переубедить, и, будучи одержимыми своим имиджем, они сочли его отказ от учебы в колледже более постыдным, чем его специализация в компьютерных науках.
Теперь он учится со мной в штате Айова.
То, что он здесь, стало для меня облегчением. В первый семестр я регулярно ездила домой в Блу Бич, а он совершал двухчасовую поездку, чтобы мы могли видеться.
Его присутствие здесь помогло мне справиться с одиночеством в студенческой жизни.
Его присутствие здесь также разжигало во мне искру ревности.
В нашей старшей школе пруд для свиданий был небольшим.
Здесь же это настоящий океан.
Паника охватывает меня каждый раз, когда я вижу девушку, пристающую к Рексу. Страх, что одна из них может оказаться той девушкой, которая изменит его жизнь, которая украдет его сердце и заберет его у меня. Даже если он отрицает это, однажды я потеряю его из-за другой женщины.
Это не весело – быть влюбленной в своего лучшего друга, скажу я вам.
Рекс был против отношений с первого дня нашего общения. Неблагополучный брак его родителей убедил его в том, что отношения токсичны и являются лишь вынужденными ожиданиями. Он так боится провала, закончить жизнь, как его отец, что отталкивается от любого упоминания слова обязательства.