Я украду твоё сердце (СИ)

− Вам тут жить не придётся, − сообщаю, забирая у моих товарищей сумки и направляясь к кухне. Там должен быть рабочий охлаждающий шкаф, куда можно сгрузить припасы. – Я отправляю вас обоих в Сэйнар.
− В каком смысле? – удивлённо хмурится Эльчин. – Вы хотите, чтобы мы оставили вас одного?
− Я хочу, чтобы вы были рядом с Николь и защитили её от любых возможных опасностей.
− Мой принц… − начинает Самад, с явным намерением возразить.
− Это не обсуждается, парни. Если с ней что-то случится, для меня вся игра потеряет смысл и будет проиграна, − сообщаю ровно.
− Если вас грохнут эти «восстановители справедливости» ваша игра тем более будет проиграна, − мрачно возражает Эльчин. – Этим мразям доверять нельзя.
− Они этого не сделают. Без меня уже их игра обречена на провал, − пожимаю плечами.
− Я бы не был так уверен, − со стороны лестницы раздаётся внезапно ещё один голос, который я не ожидал услышать так быстро.
Остановившись, оборачиваюсь к ступенькам, ведущим на второй этаж, и с некоторым удивлением наблюдаю за дядей, который неспешно спускается к нам.
Братья Гур почтительно кланяются, а потом, повинуясь моему кивку, оставляют нас одних.
− Когда ты прибыл? – спрашиваю, недоумённо хмурясь.
− Недавно. Когда вы ещё по кустам ловушки развешивали, − криво улыбается Корим, направляясь ко мне. Обнимает неожиданно, хлопнув по спине. И, отстранившись, склоняет голову набок: – Как ты?
− А что мне сделается? – дёргаю плечом, чувствуя определённую неловкость. У нас с дядей сложились довольно неплохие отношения, особенно за последние три года, но впервые он так открыто демонстрирует тёплые родственные чувства. – Как твои люди? Не слишком я их… потрепал?
− Нормально. Оплаченный за мой счёт отпуск на юге Арганды компенсирует им все моральные и физические затраты, − хмыкает его величество.
Неплохой способ убрать из Босварии тех, кого я якобы убил, совершая свой преступный побег. Так ни один из них никому на глаза не попадётся раньше времени, руша всю нашу легенду. Хотя… я в Эстебеле тоже думал, что меня там никто не узнает.
− Не волнуйся. Парни отправились отдыхать под чужими личинами, так что риск минимален, − правильно истолковав мою гримасу, уверяет Корим. Окидывает меня хмурым взглядом: – Ты уверен в своём решении отправить обоих твоих телохранителей в Сэйнар? Мне было бы спокойней, если бы я знал, что ты не один. Николь под надёжной защитой своей семьи. Тогда как тебе помощь может понадобиться в любой момент.
− Сэйнары не знают всей правды, так что могут проморгать опасность, − возражаю ему.
− Но и о том, что Николь была с тобой в Эстебеле, практически никому не известно. Как и о том, что ты просил её руки и питаешь к ней чувства. Сэйнары в сложившихся обстоятельствах не станут никому сообщать о вашей с принцессой помолвке.
Возможно, он и прав. Но я не могу рисковать. Пусть она теперь ненавидит меня, я всё равно её защищу.
− Отец знал о моих намерениях. И полагаю, догадался насчёт чувств. Я, по сути, прямо заявил ему, что выбираю её и плевать хотел на его мнение, пригрозив, что он никогда не увидит ни невестку, ни внуков.
− Ты не говорил об этом, − хмуро сдвигает брови его величество.
− Этот разговор случился у нас с ним перед самой коронацией. Кто-то донёс ему новость о том, что я намереваюсь просить руки Николь Сэйнар.
− Так вот почему ты так рьяно прочёсывал близкое окружение твоих деда и бабушки? – понимающе кивает дядя.
− Да. Но теперь, после случившегося, я не уверен, что шпион был в их окружении. Как Мэл и Асхан? Сильно испугались?
К сожалению, повод, по которому меня арестовали, был вполне настоящим. На Корима и его жену действительно было совершено покушение. За день до моей «случайной» встречи с посланником от «борцов за вековые традиции и прежнее величие Босварии», как они сами себя называют. И когда я связался с дядей, сообщив, что на меня вышли заговорщики и сделали недвусмысленное предложение возглавить переворот, а он рассказал об том, что произошло в Босварии, план возник сам собой.
 
У нас впервые за последние пару лет появилась реальная возможность выйти на главаря этой шайки фанатиков, которые начали сеять смуту, как только Корима объявили первым наследником трона. Кто бы их не возглавлял, действует этот подонок очень хитро и продуманно, используя своих последователей, как слепых пешек, тогда как сам всегда остаётся в тени. Ни разу нам ещё не удавалось подобраться к нему достаточно близко.
− Ты серьёзно? Мэл? Испугалась? – иронично хмыкает дядя. – Может быть, вначале, за меня и сына, а потом стала злая как бестия. Во дворце уже все по стеночке ходят. К слову, она передавала тебе пламенный привет с пожеланием расправиться с этими мразями максимально жестоко.
− Постараюсь оправдать ожидания, − хмыкаю.
Усмехнувшись, Корим одобрительно кивает. Его взгляд останавливается на сумках в моих руках.
− Я проверил второй этаж. И оставил в одной из спален кое-какие вещи, чтобы сделать твоё пребывание здесь более комфортным.
− Спасибо. Не стоило…
− Стоило, − мрачно сжимает он губы. – Ты многим жертвуешь. Слишком многим. Ради страны, ради долга... ради того, чтобы защитить мою семью. Я очень ценю это, Азим. И понимаю, что ты поставил на кон.
− У меня есть на то и свои причины. Я хочу, чтобы все эти борцы раз и навсегда усвоили, что ты законный и единственно возможный король. Что я поддерживаю твоё правление, взятый тобой курс, и не собираюсь бороться с тобой за власть. Мне не нужна корона. Особенно такой ценой. Я сделаю всё, чтобы защитить твою семью, дядя.
− Но при этом ты рискуешь жизнью и можешь потерять ту девушку, с которой хотел создать свою собственную семью, − ещё более хмуро замечает он.
Если бы я не согласился на эту авантюру, риск для неё был бы значительно большим. Теперь, когда нам известны планы заговорщиков, я отчётливо это понимаю. Меня бы не оставили в покое. Я единственный Босвари, который может принять власть, если короля убьют. Ведь мой отец официально отрёкся от трона три года назад, и это закреплено не только документально, но и магической клятвой. Я же до сих пор являюсь наследником. Теперь вторым после малыша Асхана, сына Корима и Камэли. И если не покончить с заговором сейчас, меня всегда будут пытаться втянуть в свои грязные игры те, кто до сих пор не может смириться с новыми порядками и законами, введёнными дядей.
Так что выбора у меня нет. И я могу только сожалеть, что ослеплённый своими чувствами, своей одержимостью, втянул Николь в эту историю. Лучше бы я к ней не лез своим предложением, с этим глупым, безрассудным похищением, которое подарило мне несколько самых лучших дней в моей жизни. Эгоистично заставив её увидеть во мне своего мужчину, я тем самым причинил любимой только боль, когда всё это разрушилось, как карточный домик.
Всё что я могу сейчас сделать, это отпустить, уйти из её жизни, чтобы не причинить ещё большего вреда. Лучше поздно, чем никогда.
− Главное, что она сейчас в безопасности. С остальным… я справлюсь, − отвечаю ровным тоном. – Не возражаешь, если мы продолжим разговор на кухне? Мне нужно разложить провизию.
Он кивает, и я иду туда, куда собирался до его появления.
Кухня в отличие от остальной части дома выглядит более убранной. Охлаждающий шкаф действительно стоит в углу, варочная поверхность тщательно выдраена, на полках сверкает чистыми боками небольшое количество самой необходимой посуды. Могу поручиться на что угодно, что чистоту и порядок здесь навели по дядиному приказу. Не удивлюсь, если для меня и комнаты более-менее сносные подготовили на втором этаже.
− Есть ещё кое-что, что ты должен знать, − слышу, когда складываю сумки на большой дубовый стол и принимаюсь выкладывать их содержимое.
Дядя окидывает помещение хмурым взглядом, и я отчётливо понимаю, что он волнуется. Видимо новость не из приятных и задевает его личные чувства.
− Твой отец исчез. Обвёл вокруг пальца моих людей, что следили за ним, и скрылся в неизвестном направлении.