Спрятанная (СИ)
— А я чего-то просил?
— Попросишь.
Мог бы… будь она Мэлис, то попросил бы. Наверное.
— Девушка, которую я ищу, там же, где и Ян. Нам просто по пути.
— Думала, ты решил ее больше не искать.
— Решил, — он потер заросший подбородок, подбирая нужные слова. — В минуту слабости. Те люди — работорговцы, отбить у них добычу очень сложно… но есть один шанс.
— Какой? — Исса все-таки повернулась к нему. В темноте глаза кажутся бездонными.
— Они останавливаются на ночевку на одном островке. Я знаю, где это… Можно попробовать выкрасть Мэлис и Яна.
Ворон нес полную хрень. Нет, еще недавно он и сам задумывался, а не отбить ли Мэлис по прибытии «прыгунов» на остров. Но только теперь, произнося это вслух, понимал, как все это неправдоподобно звучит. Но когда хочешь верить — веришь. А Исса хотела.
Исса сидит рядом, охватив себя руками. Вечер прохладный, а ее одежда вся мокрая. Он стянул куртку и накинул ей на плечи:
— Ты совсем замерзла. Не хотелось бы, чтобы ты подхватила воспаление легких.
В ее взгляде мелькнула благодарность.
Зачем она ему верит?! Глупая девчонка!
— Значит, мы поплывем на остров?..
— Это недалеко.
Исса устало привалилась к его плечу:
— Значит, у нас есть шанс?
Ворон кивнул. У него — есть. У Иссы — ни одного.
Глава 12. Мэлис
Они шли через лес, по заброшенной дороге. Перекусывали жареными на костре грибами и кислыми ягодами. Ян был улыбчив, но необычные, жутковатые глаза его были серьезны. Он смотрел на Мэлис и вглубь нее. И все время что-то пытался рассмотреть в небе.
Мокрую рубашку он так и не надел, нес в руках. И на поджаром его теле все явственнее проступали синяки.
— Как ты себя чувствуешь? — в который раз спросила Мэлис. — Не хочешь отдохнуть?
— Все хорошо, — разбитые губы тронула улыбка. — Нам надо спешить. До темноты мне бы хотелось покинуть лес.
— И куда мы выйдем?
— Надеюсь, к Белому городу… — он пожал плечами.
Ян не знал. Они могли с тем же успехом не выйти никуда. И все же Мэлис шла за ним. На самом деле, ей было все равно куда.
Тот, кого высматривал юный колдун, появился вместе с первыми сумерками. Большой черный ворон опустился на ветку над их головами, к огромной радости Яна. С птицей он едва не целовался, а потом долго о чем-то… говорил?
— Он сказал, что Исса в Белом городе, и у нее все хорошо. Было все хорошо. Грай покинул ее, когда она вошла внутрь. Она не одна, с ней мужчина, что был с тобой. Ворон, — Ян встретился с ней взглядом. — Как думаешь, он может причинить Иссе зло?
— Я не знаю… — ей бы хотелось сказать ему что-то другое, но Мэлис не могла соврать. — Мне кажется, он неплохой человек, но… Прости.
Ян понимающе кивнул.
Через какое-то время дорога оборвалась, и дальше их вел ворон. И чем дальше они шли, тем реже становились деревья. Лес закончился, когда густые сумерки опустились на землю. Отсюда они могли видеть расположившийся на пологом холме Белый город.
— Сегодня внутрь мы не попадем. Переночуем тут, на опушке.
Мэлис уже никуда не спешила. Может колдуны и могут понять где правда, а где нет, но захотят ли? Да и не виновна ли она уже в том, что сбежала от мужа и провела несколько дней в обществе мужчин, ни один из которых не является ее родственником? И что скажет, когда откроется, что за помощь она обещала Ворону себя? И она бы выполнила обещание, тем самым сделав то, в чем обвинял ее Коннор. Она сама загнала себя в ловушку.
С чем она придет к князю?
Мэлис устало опустилась на траву и привычным уже движением потерла шею. Родимое пятно зудело, причиняя боль.
— Давно оно тебя беспокоит?
Ян подсел ближе, и девушка подавила инстинктивное желание прикрыться. Никто не должен видеть этот знак. Но ведь рядом с ней колдун, разве есть смысл таиться от него?
— С тех пор, как появилось.
— С рождения? — он заломил бровь.
Мэлис мотнула головой:
— Оно появилось после долгой болезни. Меня прокляли, я едва умерла… и у меня осталось вот это, — она попыталась улыбнуться.
— Прокляли? Я не ощущаю на тебе проклятья. Да и про метки, что после него остаются, тоже в первый раз слышу. Кто тебе об этом сказал?
— Колдун. Он лечил меня тогда.
— Позволь? — и прежде, чем она успела ответить, коснулся ее шеи.
Прохладные пальцы двигались по коже мягко, даже ласково, вызывая непонятную дрожь в животе. Мэлис приподняла другой рукой волосы, наклонила голову. Никто никогда не касался ее родимого пятна. Мать будто брезговала, а Коннор считал его уродливым.
— Странно, — теплое дыхание соскользнуло с шеи на плечо, следом за ним рука оттянула ворот рубахи вниз.
Мэлис вздрогнула.
— Больно? — лицо Яна было пугающе близко.
— Нет. Просто не ожидала.
Впервые близость мужчины не причиняла ужаса, от которого холодом стягивает грудь, как было с Коннором. С Вороном… с Вороном все было иначе: он манил, как открытое пламя в холодную ночь, но Мэлис никогда не забывала, как оно опасно и как легко обжечься. А то и вовсе сгореть дотла.
С Яном было спокойно. И легко. Может дело в его улыбке? Открытой и немного лукавой. Или взгляде, что не пытался ее раздеть, оценить, как товар на полке.
И это пугало Мэлис — мужчинам нельзя доверять. Они причиняют боль. Всегда.
— Значит, сначала ты долго болела, ослабла. А потом пришел колдун и что-то с тобой делал.
— Лечил.
Ян повел плечом и задал новый вопрос:
— Горло или шея болели особенно, да?
— Я напилась холодной воды и… да, болело. Я даже глотать не могла.
И колдун что-то чертил на ее коже, как раз в том месте, где потом появилось пятно.
— Тебе выписывали мазь, которой полагается смазывать его?
Кивок.
— Потом становилось легче, и пятно проступало ярче?
Мэлис никогда не связывала это, но да. После снадобья россыпь проступала сильнее.
— Не было никого проклятья, — Ян убрал руку. — А это на тебе выжгли при помощи колдовства.
— Ты что-то путаешь…
Он мотнул головой:
— Я, как ты сказала — мальчишка, и на настоящего колдуна не очень похож, да? — в улыбке дрогнул уголок рта. — Но поверь мне, знаю, о чем говорю. И не просто выжгли — с точностью воспроизвели.
— Что?
— Чье-то родимое пятно. И не спрашивай зачем, я не знаю. Но ни одно колдовство не продержится долго без подпитки, для этого и нужна была мазь.
— Но после нее становилось лучше.
— Без нее, — палец очертил контуры родимого пятна. — Оно давно бы сошло, исчезло, будто и не было. Потерпи, скоро пройдет. Несколько недель и от него не останется и следа.
— Я не понимаю… Мама сказала, что это знак проклятья. Я думала, что проклята и поэтому… поэтому я такая неудачница. И колдун, он тоже… Зачем они обманули меня?
— Ты запомнила, как его звали?
Она покачала головой:
— Не уверена, что знала. Он был уже не молод — старик с желтой кожей и черными глазами. Он пугал меня… не знаю чем… Просто пугал. Мне казалось, что с ним приползали змеи. Они прятались под моей кроватью и долго не желали уходить. У него были тонкие косицы, перетянутые лентами…
Взгляд Яна потемнел. Какое-то время он молчал, погруженный в свои мысли.
— Как звали твою мать?
— Элиза Съё.
Он мотнул головой:
— Не может быть!
— Чего не может быть? — Мэлис нахмурилась.
— Я знал ее как мать совсем другой девушки… Пару месяцев назад, она дала согласие на ее брак… с моим учителем.
— Наверное, это была другая женщина с таким же именем…
— Холмвилл, особняк за высоким резным забором, красная крыша и фруктовый сад, белоснежная беседка, увитая плющом….
— Ян, у моей матери не было других дочерей.
Он не ответил. Даже не смотрел на ее больше — его взгляд был прикован к двум почти полным лунам, взошедшим на небе.
— Наши с тобой дороги пересеклись не случайно, Мэлис! Так духи говорят с нами, дают подсказки, — он повернулся к ней.