Развод. Не жди прощения (СИ)

Он проводит меня на перрон и ведет по платформе к самому началу поезда. Там предъявляет паспорт мужчине в форме РЖД. Тот бегло смотрит на него, в документ, потом что-то кликает в специализированном коммуникаторе и приглашает нас в поезд.
В вагоне мы так же проходим в самое начало, прямо к перегородке с машинистами. Герман открывает мне купейную дверь по левой стороне.
— Купе? В Сапсане?! — не могу сдержать удивления.
— Да, — отвечает он, забирая чемодан у меня из рук. — В последней модификации Сапсанов предусмотрено купе-переговорная. Это оно и есть. Единственное на весь поезд.
Поражаюсь, прикидывая, сколько денег стоит наша поездка, но это уже держу при себе. Герман прячет мой чемодан под одно из сидений, снимает с плеча сумку, достает ноутбук и раскладывает выдвижной столик.
Похоже, он собрался работать, и общаться в дороге мы не будем. Что ж, у меня с этим нет проблем. Почитаю.
* * *
В Москву мы приезжаем к пяти вечера. Рядом с вокзалом у черного представительского седана нас встречает высокий крупный мужчина с короткой стрижкой и грубо отесанным лицом. Герман обращается к нему Георгий и велит везти нас по адресу, который мне ничего не говорит. Я понимаю только, что место находится на набережной.
Москва красивая, и уже на первый взгляд из окна машины, живет совсем другой жизнью, чем Петербург и уж подавно отличается от Таганрога. Надеюсь, мне здесь понравится.
Водитель паркуется напротив величественного дома в стиле советских пятидесятых, выходит из машины, открывает дверь сначала Герману, затем обходит и отворяет мою. Подошедший Герман подает мне руку. В галантности ему не откажешь.
У здания нас уже ждет еще один мужчина в черном плаще до колен. У него каштановые слегка волнистые волосы, зачесанные назад. Лицо гладко выбрито. В вороте плаща виднеется пиджак и белая сорочка с галстуком. С ним Герман здоровается за руку. Похоже, это тот самый Саня, который должен был что-то найти. Он ведет нас к центральному входу на первом этаже. Стеклянная дверь и окна заклеены бумагой, на которой под углом многократно написано слово «Продается» и телефон.
Саня отпирает дверь ключом и открывает нам с Германом проход.
— Прошу, — тот делает мне приглашающий жест. — Проходи, Виктория. Полюбуйся, это твой будущий антикварный салон!
  
27.
 
Слово «твой» в этой формулировке режет мне слух. Мы договаривались о том, что я буду им не владеть, а только управлять.
— Ты хотел сказать салон под моим управлением? — переспрашиваю, хотя не надеюсь, что Герман мог оговориться. Такие люди следят за словами.
— Пока ты в браке, да, — отвечает он. — А как только разведешься, при желании станешь тут полноправной хозяйкой. Как тебе перспектива, а?
Душу на мгновение затапливает радость. Тимур никогда не предлагал на меня оформить какое-нибудь юридическое лицо. Впрочем, теперь понятно почему. А Герман собирается вверить мне считай готовый бизнес. Бизнес, в котором я все знаю от «а» до «я». Но внутри скапливается тревожное ощущение.
— А не страшно вручать бизнес какой-то неизвестной девочке из Таганрога? — спрашиваю с издевкой. — Вдруг я учудю чего-нибудь? Скроюсь с деньгами, например?
— Нет, Виктория, — Герман посмеивается. — Ты ничего не сделаешь. И знаешь почему? — он не дожидается моего ответа. — Ты просто меня не знаешь. А когда узнаешь, поверь, тебе не захочется переходить мне дорогу. Так что ты будешь сидеть тихо и делать что велено. Усекла?
К концу фразы голос твердеет до стального. И я ни секунды не сомневаюсь, что он точно понимает, о чем говорит. Но еще больше меня напрягает его тон.
— Герман, мог бы ты, пожалуйста, не говорить со мной в таком тоне? — спрашиваю вполголоса, чтобы не услышал Саня. — Я не скотина безмозглая, понимаю слова, даже если они сказаны вежливо.
Герман смеряет меня вопросительным взглядом, изгибая бровь, кривит губы в усмешке, но ничего не отвечает.
Саня проводит экскурсию. Помещение огромное, раза в три больше, чем магазин Тимура. Да и, судя по всему, в центре Москвы. Я машинально прикидываю, сколько мебели сюда нужно завезти, чтобы это место стало похоже именно на магазин, а не музей, и мысленно присвистываю. Конейнер минимум, если набитый под завязку, и все сразу без реставрации везти сюда минуя склад. Но так не бывает. Больше половины вещей, как бы ни упаковывали, требуют предпродажной подготовки.
 
— Помещение уже наше, Герман Михайлович, — из-за спины произносит Саня. У него звонкий невысокий голос. — Я уже договорился с подрядчиками, нам предоставят ремонтную бригаду, как только, так сразу.
— Ох, я ж вас не представил, — спохватывается Герман с улыбкой и подмигивает мне. Он оборачивается и подводит меня к Сане. — Виктория, это мой помощник, Александр Сенной. С ним, думаю, ты будешь общаться чаще, чем со мной.
Саня с довольной улыбкой складывает руки в замок и слегка покачивается на пятках. Он выглядит молодо. Я бы дала ему лет тридцать. На фоне Германа Александром называть его у меня язык не поворачивается.
— Сань, знакомься, это Виктория, — продолжает Герман. — Она антикварный консультант, будет заниматься всем, что связано с салоном. Все вопросы будешь согласовывать напрямую с ней.
Помощник понятливо кивает. Надеюсь, мы сработаемся.
— Ремонт начинай завтра. Пусть убирают здесь, подготавливают. Виктория согласует проект с дизайнером, и после этого начнете оформлять помещение, — говорит Герман, оглядывая голые грязные стены и валяющийся на потертом кафельном полу мусор. — В понедельник начнете работу. Завтра у Виктории день забит.
Саня кивает и рапортует согласие. А мне уже интересно, чем завтрашний день у меня забит. Снова у Германа на меня планы. И теперь уже не возмутишься, контракт же, будь он неладен.
На этом мы прощаемся с Саней идем к машине. Георгий выходит и открывает мне заднюю дверь.
— Поужинаем, — деловито произносит Герман, помогая мне забраться в салон. — Нам есть что обсудить.
Георгий захлопывает дверь и открывает вторую, пропуская в салон своего босса, потом садится за руль. Герман произносит название, видимо, ресторана. Куда еще ехать ужинать?
Мы добираемся до места очень скоро. На ресторан не похоже. Скорее, на закрытый клуб. Окна, явно относящиеся к этому заведению, заклеены черной матовой пленкой. Над красивой филенчатой дубовой дверью никаких вывесок, только видеокамера с широкоугольным объективом. Сбоку красным огоньком светится индикатор домофона.
Герман нажимает кнопку, вскоре раздается неприятный звук зуммера и отщелкивается магнитный замок. Можно входить.
Раздевшись в гардеробе, мы проходим в просторный зал с приглушенным освещением и высоким потолком, который подпирают колонны. Столиков мало, они стоят далеко друг от друга, окруженные объемистыми глубокими креслами.
Я была права. Это клуб. Вроде, как у Тимура, только не сигарный. Питейный. Справа от входа в зал начинается барная стойка, на полках позади которой стоит немыслимое количество бутылок разной формы и вида. Гладко выбритый бармен в белой рубашке и черной жилетке приветливо смотрит на нас, протирая узкую рюмку.
Герман за локоть ведет меня мимо бара в соседний зал через проход, занавешенный тяжелыми гардинами. Там места поменьше, и стены в нем темно-фиолетовые, а не черные, как в первом. А освещение такое же желтое, гармонирующее с золотыми декоративными элементами. Пафосно и эффектно.
Герман выбирает свободный столик в дальнем углу и помогает мне присесть. Я уже чувствую себя неловко в своем простом брючном костюме, но стараюсь не обращать внимания на очень дорого одетых гостей.
Официант в такой же форме, как и бармен, вежливо здоровается с Германом по имени и вручает нам меню. В том, которое достается мне, нет цен. Какая милота. В лучших традициях. А я все больше ощущаю себя не в своей тарелке.
Герман сразу заказывает бутылку шампанского с причудливым названием, которое я слышу впервые. Снова он все решает за меня, но тут контракт не при чем. Он просто хочет, чтобы я выпила с ним. Хорошо, что не виски.