Подглядывающая (СИ)

Картинка перед глазами на мгновение мутнеет.
– Я тоже неплохо снимаю. Но он творит магию – при этом используя ту же волшебную палочку, что и я. Не знаю, как ему это удается. Вот сейчас я смотрю на снимок – и чувствую восхищенный трепет в груди. А ведь когда-то это фото разрушило мне жизнь. Видишь, на нем мои плечи обнажены – легко представить, что я и вся обнаженная – хотя это не так. Знаешь, я выросла в семье очень строгих правил – в богатой семье, имеющей власть. Меня готовили к покорению мира. А это фото – без моего ведома – стало главным экспонатом выставки. На следующий день его напечатали на первой полосе еженедельника... В общем, реакция на снимок у моих родственников была такой, что я бросила все – и сбежала.
Я отхожу на несколько шагов, пока не упираюсь в стену.
Я все еще не могу увязать в единую картину истории, рассказанные Эем и Ренатой – словно пытаюсь сложить миллиметры с килограммами. Не сходится, не получается – бред!
Истории Эя и Ренаты идентичны. Точнее, зеркальны. Герои в них поменялись местами. Кто фотографировал, а кто был жертвой?! Единственное доказательство – снимок, на котором изображена Рената. Снимок, который она не могла сделать сама. Его сделал кто-то другой. Злой. Изобретательный. Гениальный.
Рената оборачивается.
– Что с тобой?
Я часто моргаю, будто только что проснулась. Я не знаю, что со мной!
Все тайные фото сделал Эй?!
Но ззачем?!
Шок настолько сильный, что, кажется, я заикаюсь даже в мыслях.
Эй не жертва. Он – злой гений. Не Рената. Не Стропилов. Эй!
Но зачем ему я?
– Ввыставка... сскоро... Ччьи ттам ббудут ффото?
– Юрины, конечно.
– Тты их видела?
– Не все, – она протягивает ко мне руку – я дергаюсь в сторону. – Да что с тобой?!
– Ттакси, ппожалуйста!
Я одеваюсь на ходу и, кажется, даже не прощаюсь с Рентой.
Заскакиваю на заднее сидение такси и называю адрес Эя.
Я одинаково сильно хочу, чтобы он оказался на месте, – и чтобы его там не было.
У меня нет плана, только цель – выяснить, что происходит. Чувствую себя, будто зверь в клетке. Едва на прутья не бросаюсь.
Если Эй дома, я потребую ответа здесь и сейчас. Если дома его нет, я найду способ, как попасть в его тайную комнату, – и тогда все узнаю сама. Первый вариант проще, но менее надежный. Второй – больше смахивает на преступление. Еще одно нарушение закона, на которое так или иначе толкает меня Эй.
Захожу в соцсеть. На несколько секунд зависаю, читая сообщение, оставленное Сережей перед вылетом: «То, что я чувствую к тебе, заставляет меня задуматься, а был ли я вообще влюблен до тебя. Это так не похоже на все мои предыдущие чувства! Они просто бледное отражение той нежности, любви, потребности в тебе, которые я испытываю. Мне тебя все время безумно мало. Я не знаю, как выразить все то, что я чувствую, но ты для меня – особенный человек. Я люблю тебя».
На доли секунды кажется, будто я одновременно нахожусь в двух реальностях. В одной – будто обезумевшая, несусь к дому Эя. В другой – счастливая, сияющая, читаю первое признание в любви от Сережи.
Не хочу его пугать, поэтому ограничиваюсь тремя восклицательными знаками: «Ты очень мне нужен. Приезжай скорее!!!»
Меня колотит.
– Жждите! – выкрикиваю я таксисту и выскакиваю из машины.
Барабаню в дверь – Эй не отвечает.
Его машины нет у дома.
Возвращаюсь к водителю.
– Ммонтировка есть? – уверена, я похожа на сумасшедшую.
– Зачем?
Значит, есть.
– Ннужно! Рразве не ввидите?! Ппоззарез!
По крайней мере, он точно видит, что я не отстану. Достает из багажника инструмент, протягивает мне.
– Помочь?
– Ссама!
Обхожу дом. Иду туда, где расположена гостиная с окнами до пола. Натягиваю шарф до глаз. Размахиваюсь. Зажмуриваюсь. И обрушиваю всю свою злость и монтировку на окно.
Оно звенит, идет трещинами.
Я дико улыбаюсь.
Слышу, как взвизгивают шины такси.
Орудую монтировкой до тех пор, пока проем окна не становится для меня дверным проемом. Иду прямиком к потайной комнате Эя. На всякий случай дергаю за ручку – заперто. За пару ударов напрочь выношу стеклянную вставку, просовываю руку в дыру.
 
Нащупывая замок, я уже вижу, что скрывается в комнате.
Точнее, это не просто комната, а рабочий кабинет.
Рабочий кабинет фотографа.
Несколько фотоаппаратов лежат на столе, на полке – целая выставка объективов.
Ноут.
Включен и незапаролен.
Склоняясь над компом, просматриваю названия папок на рабочем столе. Пока не натыкаюсь на ярлык папки с названием «Эм».
Открываю ее – и опускаюсь на стул.
Там сотни моих фото. Снимки, о которых я ничего не знала.
Тащу елку по асфальту.
Сняв одну варежку, читаю сообщение Сергея о том, что он встречается с другой женщиной.
Сплю в доме Эя – мне снова снится кошмар.
Сижу в баре с Ренатой, пожирая ее взглядом...
Как такое возможно?! Я же чувствую, когда за мной подглядывают!
Но, похоже, не тогда, когда это делают с дальнего расстояния, через объектив фотокамеры. Не тогда, когда сплю. И не тогда, когда я увлечена или ошарашена происходящим настолько, что не почувствовала бы Эя, даже стоящего за моей спиной.
Сердце колотится.
Удаляю папку со своими фото, параллельно вызывая такси. Забираю все карты памяти от фотоаппаратов, которые удается найти.
Захлопываю крышку ноута.
«Где ты?!» – пишу Сергею в такси.
Молчание. Не в сети.
Смотрю на часы. Должен был приземлиться!
Не помню, как оказываюсь в квартире.
Мечусь по комнате.
Что Эй собирался сделать с моими фото?! Выставить их на всеобщее обозрение? Как снимки Ренаты?! Чтобы моими кошмарами наслаждались случайные люди? Чтобы мою боль обсуждали критики? Чтобы мои тайные желания печатали на фотообоях или размещали заставкой на рабочем столе?!
Наконец, приходит сообщение от Сережи.
Серый: Приземлился! Еду! Что случилось?
Читаю буквы, набранные им – и сразу становится спокойнее, будто Сережа погладил меня по спине.
Never111: Просто приезжай. Ты мне очень нужен.
Ложусь на кровать. Прикрываю глаза, кутаюсь в одеяло. Брожу в потемках своих мыслей, шарахаясь от любого образа.
Я не знаю, что со мной происходит. Не знаю, как с этим справиться. Не знаю ответов ни на один вопрос. Я заблудилась – и не могу найти выход.
Заставляю себя представить картинку – падающий хлопьями снег. Этот снег постепенно согревает меня.
Never111: Где ты?
Серый: Въезжаю в город.
Never111: А сейчас?
Серый: На две минуты ближе))
Серый: Уже скоро, Эмма.
Серый: Я близко.
Серый: Похоже, это твой двор. Расплачиваюсь с таксистом.
Я бросаюсь к окну. Сквозь хлопья снега вижу, как к моему подъезду с букетом чайных роз идет мужчина в куртке с капюшоном. Набирает что-то на мобильном телефоне. Он не знает, что я его вижу. Как же приятно подглядывать такое! Сердце счастливо барахтается в груди.
Серый: Я вхожу в твой подъезд.
Улыбаюсь.
Серый: Я поднимаюсь к тебе на этаж.
Улыбаюсь.
Серый: Я стою перед твоей дверью. Открой мне, Эм.
В дверной глазок я вижу букет цветов – и распахиваю дверь.
  
Глава 21. День 320
 
«Открой мне, Эм».
Если бы я обратила внимание на это «Эм», на то, как тихонько кольнуло в сердце, – ведь Сережа никогда не называл меня так… Хотя, кого я обманываю? Я не была бы к такому готова, даже если бы заранее знала, что произойдет.
Эй прошел мимо меня на кухню, оставляя ботинками на паркете влажные следы. Вылил из стеклянного кувшина остатки сока, набрал воду, поставил розы в кувшин.
Поправил цветы – будто это могло иметь хоть какой-то смысл.
 
Оглядел кухню.
Я все понимала. Но не могла уместить это в голове! Я зажмурилась и сжала ладонями виски.
– Примерно так я и представлял твою коморку.
Меня будто током прошибло. Голос Эя звучал здесь, в моей квартире! Это невозможно...