Париж с изнанки. Как приручить своенравный город
Гости столицы, которым «посчастливилось» получить номер на нижнем этаже, скорее всего, распахнут окно еще перед рассветом, чтобы попросить мусорщиков не грохотать контейнерами, или попытаются идентифицировать этот урчащий звук, издаваемый неким моторизованным чудищем, который разбудил их ни свет ни заря. Возможно, монстром окажется маленькая уборочная машинка с тарахтящим двигателем и мощным шлангом. Уж с ней вам точно гарантирована ранняя побудка.
Даже те, кто выбрал гостиничный номер на верхних этажах и тихой улице, с двойным остеклением окон, непроницаемых для воплей полуночников, могут остаться разочарованными парижским отдыхом, если самым романтичным в их комнате окажутся ее размеры – настолько крохотные, что с трудом удается встать с постели.
Поэтому сейчас я расскажу о своих любимых романтичных отелях, которые обезопасят вас от перечисленных бед и предоставят удовольствия на любой вкус.
Ночь в cinquiėme[138] измерении
Отель «Де Гранд Эколь» (Hôtel des Grandes Écoles) – для тех, кто верит, что романтике необходимы средневековые декорации, аромат литературы и легкое прикосновение латыни. Отель находится в Пятом arrondissement, сразу за Пантеоном, в нескольких шагах от Сорбонны и Политехнической школы. Когда-то за соседней дверью жил Джеймс Джойс, а Эрнест Хемингуэй выпивал и творил (возможно, именно в такой последовательности) на близлежащей площади Контрескарп (Place de la Contrescarpe).
Отель укрылся в длинном и глубоком внутреннем дворике, больше похожем на частную подъездную дорогу, – так что никаких мусорщиков на рассвете. Вообще, местоположение отеля исключительное для густонаселенного старого центра. Заходя во внутренний двор с улицы Кардинала Лемуана (Rue du Cardinal Lemoine), вы увидите низкое розоватое здание, которое напоминает сельский домик на полотнах Ренуара. Мощеная дорожка ведет в огороженный сад, где среди деревьев вырисовывается еще один розовый домишко.
Отель (он состоит из трех зданий) когда-то был pension de famille[139] для студентов и преподавателей Сорбонны и Политеха. Все они были выселены, когда хозяева продали здания в 1964 году, и пансион был переоборудован в отель.
Сегодня это настоящее семейное заведение (хозяева живут in situ[140]), и здесь чувствуешь себя, как в сельской гостинице. Мебель теплая, деревянная, в обстановке удачно смешаны и новый стиль, и стиль Луи-Филиппа, обои на стенах богатые и со вкусом. В одном крыле комнаты оклеены в традиционном стиле Toile de Jouy[141], здесь он представлен иллюстрациями полета на воздушном шаре на фоне сельского пейзажа. История, правда, закончилась печально: шар кто-то проткнул, и деревенские мужланы с удовольствием рвут ткань, – но это не должно испортить ваше романтическое настроение, поскольку отель располагает всеми необходимыми атрибутами для мирного уик-энда влюбленных.
Все номера выходят в мощеный внутренний двор или сад, так что, открывая окна, вы рискуете услышать лишь пение птиц и шелест листьев. Вы можете попросить даже комнату в мансарде, если хотите почувствовать себя молодым и нищим Хемингуэем в Париже (хотя у него вряд ли была собственная оборудованная ванная).
В отеле есть и другие прелести, которые гарантируют незабываемые романтические впечатления от Парижа. Во-первых, здесь нет кондиционеров, что не только избавляет от лишнего шума, но и сокращает наплыв фанатов этого чуда техники, которые постоянно кричат, поскольку привыкли вести разговоры под аккомпанемент тарахтящего оборудования.
Во-вторых, и это особенно ценно, если вы приехали в Париж отвлечься ото всего, а не с целью увидеть как можно больше портретов Людовика XIV, завтрак подают либо в ресторанчике, либо в саду, либо в постель, до полудня. Поистине рай для тех, кто ранним утром может впихнуть в себя только круассан.
И наконец, для парочек, которые находятся в такой стадии отношений, когда лучше избегать всевозможных источников споров, в номерах нет телевизоров. Это замечательная новость, и не только потому, что французское телевидение в основном отвратительно. Просто в такой обстановке вы не рискуете испортить вечер совсем уж не романтической ссорой.
Возможно, этот диалог в постели перед отходом ко сну кому-то покажется знакомым:
– Дорогая, сегодня вечером большой европейский футбол, ты не возражаешь, если я посмотрю немного, прежде чем…
– Прежде чем что?
– Ээ? А где пульт?
– Я спросила: прежде чем что?
– Ах да. Ну, прежде чем… ты знаешь, дорогая…
– Прежде чем ты захрапишь и мне придется выключать за тебя телевизор?
– Нет, милая, мы же в Париже, у нас романтический уикэнд, так что, естественно…
– …ты намерен провести его за матчем «Реал Мадрид» с «Гарлем Глоубтроттерс»?
– Нет, дорогая, «Гарлем Глоубтроттерс» – это баскетбольная команда. А… до меня дошло, ты шутишь!
– Так же, как и ты, если рассчитываешь на что-то напоминающее секс после футбола.
– Пять минут, не больше, обещаю… ээ, дорогая, почему ты надеваешь эту толстую пижаму?
Да уж, некоторые пульты управления телевизором, может, и выглядят как секс-игрушки, но на самом деле они способны раз и навсегда убить вашу любовь. Романтика по-королевски
Пигаль, конечно, куда более беспокойное место в сравнении с Латинским кварталом, но и здесь можно в полной мере ощутить все прелести романтики, пройдясь с любимой по массажным салонам и эротическим барам и втайне радуясь тому, что нет необходимости давиться поддельным шампанским с девчонкой, которая мечтает вернуться домой на Украину и учиться на архитектора.
«Вилла Рояль» (Villa Royal Pigalle) находится в самой горячей точке Пигаль – отель выходит прямо на полукруглую площадь с ее Théâtre X и Ciné X[142]. А в нескольких шагах – эротические бары с соответствующими названиями: Les 3 Roses («Три розы»), Soho Bar («Сохо Бар») и Dirty Dick («Грязный Дик»)[143].
Отель нельзя назвать тихой заводью – он как раз для тех влюбленных, кто хочет быть в гуще событий, – но в комнатах на верхних этажах шум с улицы звучит лишь фоновой мелодией парижской романтической комедии, которую вы создаете сами.
Вполне предсказуемо, «Вилла Рояль» выдерживает будуарный стиль. Декор – сплошь золото и красный бархат, с претензией на марокканское барокко, что, в общем-то, очень даже соответствует французскому романтизму, а лобби в форме шатра неплохо смотрелось бы на ориенталистских картинах Делакруа.
У комнат нет номеров, они носят имена знаменитостей, большинство из которых – но ведь не все же! – французские. Гости могут выбрать классику: скажем, Дебюсси, Бизе, Виктора Гюго и Ренуара, – или чисто парижское: Эдит Пиаф, Мориса Шевалье и Сержа Генсбура. Вы даже сможете похвастаться, что были в спальне Катрин Денёв, а ведь не многие мужчины могут сказать такое. (Не проблема переночевать и у Мадонны… без комментариев.)
Совсем не обязательно, что комнаты будут отражать индивидуальность тех, в честь кого они названы. В chambre[144] Эдит Пиаф, к слову, вовсе нет крохотной кроватки, а у Генсбура не пахнет куревом. Но все они – в высшей степени уютные гнездышки, где можно спрятаться в зимние холода, – с плюшевыми обоями, готическими светильниками, блестящими шторами и китчевой мебелью из ореха и бархата. Да-да, здесь все выдержано в духе bordel parisien[145], разве что вас не выпроводят через час и нет опасности, что ворвется полиция и потребует предъявить carte d’identité[146].
Кровати достаточно просторные для самых смелых сексуальных пируэтов (разве что баскетболистам придется туго), как и ванны в некоторых номерах, – скажем, у Катрин Денёв джакузи «кинг-сайз». Из «ее» ванной комнаты даже открывается вид на Сакре-Кёр, если только вас не смущает, что с Монмартра вас могут разглядывать в туристские телескопы.
Отель настоящей любви