Наследник огня и пепла. Том V (СИ)

— Но не захочу, — наконец сказал я Койраносу и развернул Коровку. Вернулся к Эйрику.
— Так я все честно сказал. Только, разве что, не сказал что и люди, бывают, балуют. Иногда дети за ягодами или зимой за хворостом полезут. Но эльфы такое обычно терпят. Так, стрелу в землю рядом вгонят, и все. А вот если у дурака есть время, конь и натасканная собака… — Эйрик обернулся ко мне и развел руками. А потом кинул на сидящего рядом в седле Ланса. Тот следовал за мной, не став помогать отцу. — Поэтому-то, я вон его и услал. А то его башка однажды бы сюда добавилась.
Я подождал, пока Эйрак взгромоздится на свою лошаденку. Не боевой конь, слишком смирный. Не удивлюсь, если на этой лошади даже что-то возят. И спросил:
— Так зачем в Тельтау ходят рыцари?
— Ну, что уж прямо рыцари. Так, люди из благородных. Но не из благородства, — Эйрик хохотнул. Помолчал, явно собираясь с мыслями. и наконец выдавил. — С эльфов мало что взять можно. Лекари они знатные, у каждого с собой травы всякие. Хворь лечат хорошо, многие и мы знаем, но они особенные выращивают. А вот раны затворять не умеют.
Эйрик замолчал. Я подождал. Не выдержав паузы, этот суровый мужик заговорил скороговоркой, как иногда бывает говорят дети, признаваясь в чем-то взрослым.
— Эльфийки, же сеньор Магн. Говорят, больно красивые. Хотя по мне, худосочные больно. Но есть же на все ценители. За морем, рассказывают, за лесную деву цену дают по её весу в серебре. Врут наверно. А если и не врут, то все равно, не так уж и много выходит. Да и возни много. Легче голову потерять.
— Да туда еще довезти надо, — засомневался я. Каких-то верхов по торговым делам я нахватался. И маршрут вывоза сексуальных рабынь, пусть и поштучно, у меня не складывался. В Королевстве вообще с эльфами почти дружат. Какие-то древние договора о взаимопомощи, или что-то похожее. За море легче всего из Остина отправить на корабле, но для этого надо через Караэн везти, а я бы тогда про такое хоть краем уха, но слышал.
— Так туда и не везет никто. Или на север, в Железную Империю. Есть там любители. Каждый князь хочет себе такую заиметь, хоть бы и не для своего удовольствия, так в клетке рядом с медведем держать, хвастаться. Или на юг, — Эйрик понизил голос. — Думаю, у Хранителей соревнование, кто коллекцию больше соберет. Всех берут, даже калечных.
Я кивнул. Мда. Люди… Люди удивительны. И падки на диковинки. Что ты хочешь, если можешь купить всё? Тогда ты хочешь то, что нельзя купить.
Мы проехались еще немного вдоль границы. До следующей ёлки. Эта была победнее украшена, не такая праздничная. Всего пара черепов и «гирлянд». Эйрик явно старался, выбирал покрасивее, чтобы мне показать. Однако это меня уже не интересовало — я не сильно впечатлился зверствами эльфов. Напротив, я скорее нашел подтверждение своим смутным представлениям о них. Что-то вроде индейцев, загнанных в резервации. И их первобытная жестокость меркнет перед неумолимым безразличием жерновов истории. Которые их однажды перемелют. А вот в этом я у меня были шансы поучаствовать. Поэтому я спросил Эйрика:
— Если бы ты вдруг решил воевать Тельтау, как бы ты поступил?
Не то, чтобы я рассчитывал получить от Эйрика глубокую аналитическую выжимку предполагаемой стратегии. Все же он больше похож на бандитского авторитета «заботящегося» о своих барыгах. Однако, жил он по соседству с эльфами уже давно, и дельные мысли если не сам, то такие же как он, иметь должны. Эйрик меня не подвел. Немного подумав, он сказал.
— Лес это крепость. И крепость хорошая. Вот только, как и всякая крепость, он не может прокормить гарнизон нужной силы. Если бы я хотел пойти войной на лес. То я бы нанял человека, который умеет вести осады.
  
Глава 19
 
Пасторальные пейзажи
 
Удивительно, как быстро привыкаешь к хорошему. Я уже свыкся, что вокруг меня всегда минимум пять пар глаз. И десять рук. Люди угадывают мои желания, ненавязчиво помогают, шустрят — я буквально живу на все готовом. Стоит протянуть руку и в неё тут же вложат требуемое. Я будто окружен десятком персональных курьеров, и весь мир вокруг — мой магазин. Меня ограничивает только выбор в нём. Но не только, это ещё и тесно спаянная вокруг меня и ориентированная на меня группа. В какой-то степени, почти продолжение меня. Вот сейчас, по поведению свиты, я сразу почуял, что что-то не так. Секунду назад мы спокойным, медленным шагом едем на конях и беседуем. Даже пешие слуги Эйрика не особо бегут, так, двигаются поодаль быстрым шагом, и при том не отстают. И вот уже Ланс слева, Сперат справа и на полкорпуса позади, пажи и оруженосец Ланса тоже на своих местах. Практически боевое построение. Я не успеваю натянуть поводья, а Коровка уже фыркает и замедляется. Успеваю только бросить быстрый взгляд в сторону Тельтау. Тот по прежнему такой, как и раньше — тихий, сонный, даже красивый. Если не знать, какая это жопа. Рядом появился шлем. Мой шлем. Его протянул мне Сперат. Спросить своего оруженосца, что происходит, я не успел. Меня отвлек крик Эйрика:
 
— Что этот идиот делает⁈
Сначала я посмотрел на него. А он смотрел мне за спину. Я обернулся, чтобы проследить за его взглядом, уже начиная слегка раздражаться. Сижу, как попугай башкой верчу. Никто ничего не докладывает. Надо над этим поработать. «Вспышка слева, вспышка справа».
И тут я наконец понял причину переполоха. Этот припадочный Койранос Брухо, в сопровождении нескольких всадников, скачет к дереву. Вернее, они уже подскакали и начали остервенело рубить висящие на нём «украшения».
Усердствовал в основном сам Койранос. Остальные просто топтались рядом. Не жалея клинка, молодой Брухо рубил даже ветки на не характерной для этой местности ёлки. «Эндемичной» неожиданно вспомнил я нужное слово.
К счастью, у большинства таэнцев хватило ума не присоединяться к столь порывистому племяннику Хранителя Сердца. Они остались «за границей» леса. Надо же, а Койранос-то фанатик, а я и не ожидал. С другой стороны, а как должен выглядеть фанатик? Надпись на лбу? Может Койранос и выглядит как фанатик, просто я не в теме. Это может стать проблемой — Магн живет в городе, где каждый верит в своё. Правда, атеистов тут нет, а демонопоклонники вне закона. А так, полная религиозная свобода. Иногда горожане даже меняют убеждения и божественного покровителя. Не ставя, впрочем, под сомнения реальность других. Политеизм, как он есть. Поэтому для Магна радикальная приверженность только одному богу незнакома. И я не считываю знаки местного воинствующего верующего, поскольку в моем мире они другие.
— Сеньор Магн! Постойте, пусть его… — сказал Эйрик. Как будто я собирался что-то предпринимать.
Он возмутился только в самом начале. Сейчас же стал неожиданно спокойным. Слез со своей лошадки. Честно говоря, я бы больше удивился, если бы он на ней в бой пошел. нет, видно, что это животинка для езды верхом, может только изредка её запрягают что-то потаскать. Но не боевой конь, точно. Коровка хотел её куснуть, так, в порядке приветвия и лошадь вместе с Эйриком в ужасе в сторону шарахнулась. Нет боевого настроя. И собаки вокруг её копыт так и бегают — Коровка бы уже пару штук копытами убил.
С лошади Эйрик слез не торопясь, но быстро. Та особая манера двигаться, когда это уже привычка. Принял на руку щит от подбежавшего к нему сына. Который, по видимому, выполнял функции оруженосца. Щит был большой, пехотный, самый пожёванный временем из тех, что я видел. Даже у скелетов поприличнее были. И намного. Формой щит был похож на тот, которым пользовались пехотинцы Караэна.
Эйрик отступил в сторону, пока младшенький с конюхами уводили лошадей верхом. Рядом с отцом встали трое сыновей. Тоже со щитами.
— Нам следует укрыть лошадей, — тихо сказал мне Ланс.
Похоже, долго подбирал слова, видя как я туплю. Мне же нельзя сказать «отойди», или, тем более, «спрячься». Я ж рыцарь. На любую опасность должен кидаться, едва увидев. Для рыцаря любое отступление, да даже разумная осторожность — официально признак трусости. На деле, понятно, что люди осторожничают. Особенно, когда не на виду. Однако и я не простой рыцарь, на меня постоянно все смотрят.