Наследник огня и пепла. Том V (СИ)

— Это же лучник Виллы? — уточнил я у Сперата.
Сперат снова оказался погружен в свои мысли. Пока он понял, что этот вопрос обращен к нему, пока вертел головой пытаясь понять, что я спрашиваю, за него ответил Ланс.
— Да, это точно один из этих говнков. Неудивительно. Я слышал как Сакс Поло жаловался, что Братсво переманило у него из стражи всех, кто мог хотя бы вытащить меч из ножен и не отрезать себе при этом яйца. И, как говорят, наемников у Военных Ворот даже на вид стало меньше.
— Это странно, — я удивился. Наемники сплоченные команды, с мощными связями внутри своих групп. А Братство предлагает очень опасную работу. — Неужели в Братстве настолько хорошо платят?
— Оплата сдельная, — кивнул Ланс. — Даже мне понравились условия.
— Но там же чудовища, — сказал Сперат с отблеском прежнего любопытства. — Дикие Земли…
— Если со знающими людьми, риск в разы меньше, — перебил его Ланс. — Да и не каждый день они дерутся с чудищами. В основном собирают в Диких Землях всякие волшебные травы и просто диковинки на продажу. И им сейчас нужны скорее опытные охранники, чем охотники. А плата сдельная, по долям. Иногда хорошо выходит, если пару раз повезет, можно коня боевого купить. И при том ни разу меч из ножен вытаскивать не придется.
Сперат присвистнул и с интересом глянул в сторону дедушки Мо.
— Охотники-собиратели, — хмыкнул я.
— Думаете переименовать Братство? — тут же почуял шутку Ланс и начал её развивать. — Братство охотников-собирателей и торгашей?
Вскоре мы дошли до поместья Итвис. Зашли внутрь. Я ненадолго остановился, разглядывая цветник. Розовые кусты всё еще не оправились от той ночи, когда Гонорат решил ускорить получение своего наследства. Интересно, как бы все повернулось, если бы не его идиотизм? Надо, кстати, проведать братца. И тут же понял, как же мне этого не хочется. Я провел рукой в перчатке по розам, и подошел к скамейке. Той самой, на которой когда-то давно я заново знакомился с сестрой Магна. Мрамор слегка потемнел от огня. В углублениях залегли темные тени. Прямо как в моем сердце. Я присел на лавку и просто молча сидел так, смотря на кусты роз. Возможно, со Сператом все в порядке. Просто иногда надо посидеть и помолчать, оставляя за спиной то, что вернуть уже нельзя. И готовясь к тому, что еще можно изменить. И смериться с тем, как изменился ты сам.
  
Глава 6
 
Трудности масштабирования
 
— Простите, мой сеньор, — вывел меня из раздумий тихо подошедший слуга. Хотя нет, это не слуга. Один из помощников моего казначея. Я узнал его. Тот самый, не запоминающийся, который принес мне послание от Вокулы, когда в городе было восстание топ-топов. Его звали Фанго. Что-то вроде «Плюгавый». Не знаю, ненавидели ли его родители, или это прозвище дали ему уже в Поместье. На вид он был чуть хлипче обычного крестьянина. Но я уже знал — может он и Фанго, но храбрости и рассудительности ему не занимать.
Разумеется, сам я бы его вряд ли запомнил по имени. Но мне напомнили. Именно имя Фанго назвала мне жена прошлым вечером. Когда мы с ней лежали в постели. Что для Фанго, будь он хоть чуть меньше похож на крысу, могло кончится плохо.
Мы с женой не оставались наедине примерно никогда. Но перед сном, в постели, можно было немного пошептаться. Фрейлины спали в соседней комнате, самые верные служанки в нашей, но у двери, за дверью периодически позвякивали броней стража. И вот тогда начинаются семейные разговоры. Ну вы знаете. Надо починить, докупить, сходить. Вот только в наших еще было «убить» и «кто может предать». Адель беспокоило, что в руках Вокулы сосредоточилось слишком много всего. И она считала, что часть обязанностей с него нужно снять. И уж точно не нагружать его обязанностями Гвены, как я уже было решил. Вот только тогда встает вопрос — кому? Кому доверить этот зародыш тайной службы, оставшейся от демонессы?
— Мне, — тихо ответила вчера вечером Адель. — У меня есть в этом небольшой опыт.
Я улыбнулся и погладил её по щеке. А сам отстраненно наблюдал за бешеным припадком паранойи внутри себя. Хочется верить, что это остатки от Магна. Однако, если рассуждать разумно, то Адель чужая. И у неё есть куда вернуться. Насколько она предана мне? Или Караэну? Впрочем, про Караэн, это я уже точно сам. В том мире ещё не изобрели патриотизм.
 
— Хорошо, — сказал я. — Но тебе потребуется кто-то, кто смог навести порядок в бумагах так же, как Вокула. Он как раз говорил о том, что у него есть не очень тупой помощник… Не помню, как его имя. С крысиной мордочкой…
— Фанго, — хихикнула Адель.
Сейчас, вспоминая этот момент, я задумался — откуда Адель знала это имя? Услышала? Возможно. И тут же вспомнила. «Похож на крысу» не самый распространенный тут оборот. Я коснулся нежной веточки розового куста. Мне очень не хватало вот такой же кустистости. Ещё пары дядей, у каждого по пятку детей. А еще двоюродные и троюродные дяди, тёти, братья. Целый клан, рыл минимум в тридцать. Чтобы расставить на всякие важные должности. И они бы перегрызли друг другу глотку. Те, кто предприимчивее, задушили бы остальных. Как Гонорат. Теперь, когда Адель скоро родит, мне надо всерьез озадачиться легитимностью власти. Самые великие Империи падали из-за несовершенства механизмов наследования.
— Простите ещё раз сеньор, — снова напомнил о себе Фанго. Его крысиная мордочка ничего не выражала. — Разрешите сказать?
Только дождавшись моего милостивого кивка, он продолжил, сразу по делу:
— Встречи с вами добиваются трое. Один бандит, по имени Рудо. Вы помните его, он был среди убийц напавших на вас. Позже Гвена освободила его и он выполнял её поручения. Должно быть, он хочет попросить для себя волшебный меч, что был у сеньоры Гвены.
Мне понравилась его формулировка. Он не сказал что Рудо хочет «вернуть себе меч». Вообще не упомянул, что меч когда-то принадлежал Рудо. Сделав небольшую паузу, Фанго не дождался от меня никакой реакции. Даже если Фанго прав, я хочу это услышать от Рудо лично. Магну крепко вбили в башку — нельзя верить ничему, что говорят о других. И, тем более, пересказу чужих слов. Иначе легко стать объектом манипуляций.
— Второй проситель Бруно Джакобиан, это… — продолжил Фанго.
— Я знаю кто это, — перебил я его. Фанго поклонился. Я почему-то подумал, что если решу его пнуть сейчас, то он не будет пытаться увернуться.
— И последний проситель, это сеньор Фредерик. Он настаивал особенно сильно. И сейчас ожидает вас в Большой Гостиной.
— Хорошо. Приведите их в сад, я приму их в беседке, — решил я. Даже хорошо, что появились дела. Я бросил взгляд на Сперата. Тот снова выпал куда-то, застыв поодаль перед кустом с опадающими розами. — За Фредериком я зайду сам.
С этими словами я встал и быстрым шагом направился к лестнице. Поднялся и подошел к дверям в Большую Гостиную Только тут обернулся. Ланс и так гремел доспехами рядом, меня интересовал мой оруженосец. Сперат в этот раз среагировал быстрее и почти не отстал. Может так, потихоньку, и расходится? Скорбь похожа на боль, от неё можно отвлечься.
В Большой Гостиной я застал скандал. Или, точнее, скандалил один Фредерик, остальные просто молчали и отводили взгляд от разбушевавшегося наемника.
В зале присутствовали, с моей стороны: Белый Рыцарь, Матль и еще трое сотников, назначенных из ветеранов «чуханов». Мы собрали много трофейного оружия и я принял решения удвоить количество своей регулярной пехоты. Она показала сносную боевую эффективность.
Кроме них и Фредерика тут были полевые командиры от гильдии ткачей.
— Слабые? Только и могут, что в одно и тоже место копьями тыкать? Да вы, пехотная грязь, даже не видели настоящего врага! Мы! Мы! Мои люди и ваши всадники добыли вам победу! Мы заплатили кровью за каждую тварь, любая из которых бы просто вырезала вас, вонючих топ-топов!
Я глянул на Белого Рыцаря, но тот демонстративно смотрел в сторону и не вмешивался.
— Сеньор Фредерик, — негромко позвал я. Наемник развернулся на каблуках, по прежнему держа руку на мече. Ему потребовалось время, чтобы успокоить дыхание и унять темный огонь ярости в глазах. Последнее — в буквальном смысле, я видел как магия язычками плещется вокруг его зрачков, ища себе жертву. Ланс тоже что-то почувствовал и шагнул вперед, чтобы закрыть меня своей одетой в доспехи тушкой. Сперат начал заходить сбоку. Тяжело с этими военными, слишком легко они переходят от злости к насилию.