Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок (СИ)

Дуган за ответами пошёл прямиком ко мне.
Александр же избрал странный обходной путь.
И, главное, почему именно Трина? Что она может сказать Александру такого, чего бы не сказала ему Алишан?
– О тебе, – Трина отвернула лицо и посмотрела в окно. – Желал узнать, кто ты…
– Чужая тень. Разве Алишан, то есть старшая сестра Феодоры ему об этом не сказала?
– Сказала. О чужой тени, что угодила в сети, ей не предназначавшиеся. О чудовище, пришедшем из перелома…
– Алишан приняла меня за дуайра, – пояснила я.
– Она искренне верит в то, что сказала. Хочет верить.
Потому что, подозреваю, Алишан так проще.
– Зато остальные члены семьи, как посмотрю, не шибко уверовали в моё монстроподобное происхождение.
– Они ищут.
– Ответы на вопросы о дочери и сестре? Это-то я пониманию. Но на кой Александр начал к вам ходить? Что вы можете ему сказать, чего бы он не услышал от Алишан? Откуда он вообще о вас узнал?
– Они ищут… только разное ищут, разными дорогами идут, – Трина помолчала, наблюдая, как за приоткрытым окном покачиваются ветви дерева, как дрожит и трепещет листва на ветру. Глубоко вздохнула и заговорила голосом тихим, шелестящим, что та листва. – Наши сыновья, сыновья адар, редко когда рождаются слепыми и глухими. Обычно умение видеть… слышать… чувствовать не обходит их стороной. Мой сын рано научился закрывать глаза и уши, отворачиваться, не замечать, но так не всегда бывает. Не у всех.
– Вы имеете в виду способность амодаров к самостоятельному вплетению в сеть посторонней адары? – я осторожно опустилась на краешек постели.
– Не только. Они могут разное видеть… слышать… ощущать…
– Люс… мой сочетаемый, который амодар, может связаться со мной через сны, – произнесла я неуверенно.
– И тот амодар может… – лицо Трины вдруг исказила тень, жалящее воспоминание о недавней боли.
– Проникать в чужие сны?
– Нет, нет… Он видит. Тебя видит, меня… видит, что я оглохла, но не ослепла… видит, что ты в чужой сети барахтаешься…
Видит, видит… и что Сашка там наглядел?
И вдруг до меня дошло.
– Простите, то есть Саня… тьфу, Александр с самого начала видел, что я не я и хата не моя? То есть что я чужая тень?
– Он не понимал.
А как Алишан обо всём рассказала домочадцам, так сразу дебет с кредитом в Сашкиной головушке и подбились.
– Он хотел узнать… о тебе, откуда ты пришла, куда идёшь, что ищешь, чего желаешь. Вероятность твоего появления в том или ином месте. Он уверен, что мне о том всё известно. Я говорила, что знаю лишь то, что вижу, не больше и не меньше, но он не поверил. Он пытался увидеть сам… у него не получалось. И у меня. Что я могла ему показать?
Уж не в том ли причина внезапного ухудшения состояния Трины? Связь с Люсьеном через сон никак на мне не отражалась, но между нами и так есть своя связь, да и непродолжительная беседа во сне дело одно. А попытка открыто проникнуть в чужой разум в добровольно принудительном порядке – со-овсем другое.
Остро захотелось прибить Райана.
– Он приходил… смотрел… спрашивал… спрашивал и спрашивал, снова и снова…
– Откуда он узнал о вас?
Трина вновь повернула ко мне лицо, посмотрела с удивлением. Затем растерянное удивление уступило место горькой печали.
– Моя вина.
– Ваша? Но вы же ничего не сделали…
– Райан знал.
– Вы ему рассказали?
– Магда сказала.
– Магда?
Ху ис эта Магда?
– Служанка, – напомнил Ормонд.
А-а, чёрт побери! Она ведь присутствовала при начале нашего с Триной разговора в первый мой визит в дом Фервортов. И этой же служанке я представилась именем Феодоры из Исттерского домена. Возможно, она ничего толком не поняла, но если хозяин позднее изволил расспросить её, и она как на духу выложила ему всё, что успела услышать, а Райан уже сам сложил два и два…
– Прошу прощения, – я встала, подошла к двери и распахнула её во всю ширь.
Отпрянуть от створки Райан успел, но не чересчур быстро и не слишком далеко, чтобы выглядеть человеком не подслушивающим и всего-то бдительно следящим, когда неудобные гости покинут спальню его захворавшей матери.
 
– Так это ваших рук дело? – спросила я в лоб. Вышла в коридор и дверь за собой прикрыла, дабы не расстраивать Трину ещё больше.
– Простите?
– Вы написали анонимку адаре Алишан, в которой любезно просветили её на счёт её сестры?
– Анонимку? – судя по виду глубоко оскорблённой святой простоты, я только что огульно обвинила Райана в продаже родины за тридцать сребреников, или сколько там было. – Какую ещё анонимку? Вы совсем обезумели, адара?
– Как раз таки мой разум при мне. И, кроме вас, озейн Ферворт, кандидатов в авторы оной нет. Сколь понимаю, вам крайне затруднительно выставить вон амодара, мучающего вашу мать… потому что он даёт вам на лапу, а вы и рады стараться… или подойти к Ормонду, дабы узнать, где меня можно разыскать… неужели вы всерьёз опасались, что он вас в пешее эротическое пошлёт? Или он такой грозный, что вы к нему приблизиться боялись? Но строчить анонимки – это же другое!
– Я… я… – несколько секунд Райан открывал и закрывал рот, силясь выдавить что-то более осмысленное, затем подобрался и смерил меня возмущённым взглядом. – Я не строчу анонимки!
– Неужели?
– Признаю, после того, как матушка отдала вам свою разва… свой зафир, я написал и отправил вестником письмо вашей… адаре Алишан. Но я его подписал! Я не скрывал, кто я и откуда. И что я весьма озабочен произошедшем с её сестрой и вашими сюда визитами.
То есть не он автор анонимки? Тогда кто? И как получилось, что Райан отправил подписанный вестник, а до Алишан добралось анонимное сообщение?
Впрочем, от наличия подписи в письме деяние Райана благороднее не становилось. Особенно в свете последствий этого решения.
– Значит так, озейн Ферворт, – я скрестила руки на груди и шагнула к Райану. Тот попятился, глядя на меня с откровенной опаской. – Слушайте меня внимательно и не уверяйте потом, что всё прохлопали, – говорила я негромко, но как можно твёрже, основательнее, чтобы до этого любителя взяток стопудово дошло. – Сегодня вечером меня ждёт срочное дело, отложить которое я не могу, однако завтра я обязательно проведаю Трину снова. Если Александр объявится, сегодня, завтра или когда-то ещё, гоните его в шею, сколько бы он вам ни посулил, хоть все драгоценности короны. Не пускайте его к вашей маме, слышите? Ничего хорошего он ей не делает и вас ничего хорошего за это попустительство не ждёт. Если вдруг Александр нарисуется до моего приезда, найдите способ в срочном порядке связаться со мной. Сегодня вечером я буду в Дороне, туда вроде можно и клич кинуть. Завтра днём, скорее всего, в Ридже, столице Фартерского домена. Но завтра я постараюсь выбраться в Перт. Всё поняли?
– Но…
– Вы меня поняли? – я повысила голос и продолжила наступать на Райана. Он уткнулся в стену напротив двери и замер, сжавшись. – Или вы смелый, только когда надо потерявшую сознание гостью прочь выставить?
– Я вас понял, адара, – Райан втянул шею в плечи так, что, казалось, она вот-вот скроется там бесследно.
Я вернулась в спальню, попрощалась с Триной, пообещала, что загляну завтра как освобожусь и что всё будет хорошо, больше Александр её не побеспокоит. В сопровождении Ормонда вышла из комнаты, для острастки зыркнула максимально грозно на нахохлившегося Райана и покинула дом Фервортов.
– Ты прав, сын Трины тот ещё червяк, земляной червяк, – пожаловалась я зафиру. Погладила его по чуть тёплой ребристой стене и обернулась к Ормонду. – Извини, я опять тебя сдёрнула и потащила невесть куда.
– Пустяки, – Ормонд через плечо глянул на фасад дома. – Это действительно он?
– По признанию Райана, анонимку Алишан послал не он. Но настучал точно он. Другой вопрос, кому именно он ухитрился стукануть. И кто всё-таки автор письма, полученного Алишан. Эх, знать бы, что конкретно в нём написано. Отправитель скопировал послание Райана? Пересказал всё своими словами? На фига он пожелал остаться неизвестным? Какого хрена вообще озаботился анонимным сообщением, если уже есть донос Ферворта?