Враг мой – муж мой (СИ)

– Пожалуй, – холодно ответила та, – Ваше высочество, не бойтесь. Это замороженные сливки. Попробуйте, они вкусные. Их едят ложечкой.
Вот же… гадина! Пытается выставить её деревенщиной. Леолия попыталась подобрать подходящие слова, но Морской герцог снова опередил её.
– Боюсь принцессе мороженное придётся не по вкусу, моя прелесть, – он положил на тарелочку юной герцогини добрую половину десерта из мороженицы.
– Это отчего же? – невинно поинтересовалась Ильсиния.
– Мороженное гасит пламя зависти, – ответил герцог, – поэтому им лучше лечиться тем, кто обуреваем пламенем этой страсти.
– Впервые слышу подобную чушь! – воскликнула Алэйда.
– То есть, среди всей остальной, более привычной вам чуши, такая ещё не попадалась? – поинтересовался морской нахал.
– Герцог, – протестующе поднял руку Золотой щит, – мне кажется, вы забываетесь…
– О, вам это лишь кажется, – живо возразил тот.– Я бы забылся, если бы назвал прекраснейшую Алэйду маленькой, негодной завистницей. Но я же не называю так её светлость и, клянусь вам, никогда не назову герцогиню мелкой пакостной негодяйкой.
Тучные щёки Беннеита побагровели.
– Немедленно извинитесь! – вскричал он.
– Да, Ларан, – мягко вмешался король, – в самом деле, ты, думаю, перешёл грань…
Морской герцог захлопал ресницами, затем встал, прижал растопыренную пятерню к кожанной куртке, заменявшей ему камзол, и поклонился Алэйде.
– Прошу вас простить, моя герцогиня. Я не думал, что оскорблю вас, не назвав маленькой негодной завистницей. Я заблуждался…
– Это невозможно, – зло перебила его Алэйда, – вы снова оскорбляете меня! Эйдэрд, вы ничего не хотите сказать вашему другу?
Леолия перевела взгляд на Медвежьего герцога и увидела, что тот улыбается. Всё происходящее, по-видимому, забавляло его.
– У нас, на севере, – медленно отозвался он, и под его тяжёлым взглядом все невольно стихли, – есть пословица: не лезь в берлогу, если не хочешь… простите, дамы, там дальше неприлично. Скажем так, если не хочешь потерять голову. Или иную часть тела.
Леолия вдруг вспомнила записки Руалфа, путешественника по «Медвежьим горам». Этот исследователь прошлого века подробно записал нравы и обычаи медведцев в небольшой книжечке. Пословица, приведённая Эйдэрдом, на страницах звучала так: «не лезь в берлогу, если не хочешь обосраться». Такая же грубая, как и нравы горцев.
Из-за закрытых серебряных дверей до них донёсся шум, затем грохот, а потом двери распахнулись и в них ввалился молодой человек. Он был без камзола, в одной рубашке, плохо заправленной в штаны и расстёгнутой сверху до самой груди. Его платиновые волосы были всклокочены, голубые глаза красны. Леолия вскочила, решив, что юноша ранен, но тотчас сообразила, что вошедший был… пьян.
– Ваше высочество! – вскрикнула Ильсиния. Её губки приоткрылись от испуга.
«Америс», – поняла Леолия. Брат поднял руку с изумрудной бутылкой в кулаке, запрокинул голову, допил вино, а затем отшвырнул тару, ни мало не заботясь, куда та попадёт
– А-а! – сказал агрессивно и пьяно. – Вот вы где стря… сряп… стпрятались! А вот та черноволосая ведьма, это и есть моя воскресшая с-стричка?
Леолия оглянулась на отца и увидела гримасу боли на морщинистом лице. Ещё бы! Единственный наследник!
Принц двинулся в обход стола, раскачиваясь, как моряк во время шторма. Его пьяный взгляд, казалось, приклеился к Леолии, и та вдруг ощутила себя ребёнком. И снова взрослые смотрели и молчали, даже не пытаясь ей помочь.
– Ваше высочество! – пискнула Ильсиния отчаянно.
– Цыц, – хрипло бросил он ей, – с тобой потом. Счас у меня сестра появилась. Такая же черномазая, какой и была.
«Я должна как-то остановить это», – замирая поняла Леолия. Она сделала учтивый реверанс.
– Рада видеть вас, брат, – девушка постаралась вложить максимум надменной властности в голос.
– А я вот – нет, – заржал невменяемый наследник. – Ты пре… пхре… приехала, чтобы добить меня, да?
Он был уже в двух шагах от неё, но вдруг споткнулся и упал бы, если бы его не подхватил Ларан.
 
– Упс, – сказал Морской герцог, бережно принимая принца в объятья.
Леолии показалось, или нахал подставил её брату подножку? Да нет, не может же герцог так нарушить этикет!
– Держитесь за меня, Ваше высочество, – посоветовал Ларан, крепко удерживая тяжело повисшего на нём Америса. – Это тинатинское вино такое коварное! Я удивляюсь, почему оно ещё не запрещено на земле Элэйсдэйра как магическое оружие.
Он «помог» принцу пройти мимо Леолии и опуститься по правую руку от короля. Леолия вновь села на кресло, чувствуя дрожь отвращения. Что стало с братом? Нет, он всегда был неприятным мальчишкой, но…
– А т-ты провёл меня! – хихикнул принц, помахав пальцем под носом Морского герцога. – Т-ты хитр-рый, Ларан, ты хитре-ец!
Леолия поймала сочувствующий взгляд Калфуса. «Да, я выйду за него замуж и уеду отсюда далеко-далеко», – содрогнувшись, решила она.
Слуги разнесли салаты и добавили в бокалы вино. Леолии показалось странным, что на первое им подали сладкое, но, очевидно, придворные правила сервировки не совпадали с правилами милосердных сестер.
Внезапно одна из служанок споткнулась, и красная жидкость залила прекрасное серебряное платье принцессы.
– Простите, Ваше высочество, – прошептала девушка, бледнея и кланяясь.
Леолия удержала раздражение. Принцесса должна быть милосердна.
– Ничего, милая, – шепнула тихо, стараясь не обращать внимание на намокший лиф.
И вдруг поймала насмешку в глазах прислуги. Леолия быстро покосилась на Алэйду. Так и есть. Ух, сколько торжества было на этом надменном лице! Очевидно, это фрейлина подговорила девушку... Принцесса даже растерялась от глупости всей ситуации.
– Да, – сочувственно и громко вздохнул Ларан, – сколько не прививай простолюдинкам манер, они всё равно выказывают своё низкое происхождение, не правда ли, Ваша светлость?
Он насмешливо глянул на дочь Золотого щита, а та с досадой отвернулась. Леолия чуть не хихикнула в голос. Она вспомнила, что в книге о происхождении аристократических родов рассказывалось, что нынешние золотые герцоги получили свой титул после восстания Юдарда, когда флот богатого торговца помог подавлению мятежа. За помощь Фрэнгон отдал Золотой щит незнатному купцу, так как вся семья предыдущего герцога погибла, защищая внешнюю стену Шуга. Точнее, Шугга, как тогда называли столицу.
Да, ей срочно нужно учиться придворному языку! Изящному умению оскорблять без оскорбления.
– П-почему так скучно? – завопил наследный принц внезапно. – И почему нет танцев? Я хочу танцы!
– Сын мой, танцы бывают вечером, – мягко заметил Эстарм.
– Хочу сейчас! Эй, музыканты! Плачу золотой каждому!
Музыканты заиграли менуэт.
– Давайте, давайте! – засмеялся Америс. – Ну же! Когда я стану королём, то каждый день во дворце будут танцы.
Герцоги растеряно переглянулись. Леолия почувствовала, что снова краснеет. Ей было стыдно за брата.
– Вы позволите? – перед ней склонился улыбчивый Ларан.
Калфус нахмурился, вставая.
– Прекрасная нимфа, после того, что между нами было, вы не можете мне отказать, – ещё шире улыбнулся Морской герцог, и Леолия вдруг почувствовала, что её затопила жизнерадостная лёгкость.
Она подала ему руку, и Ларан повёл её на середину зала. Легкомысленному парню, казалось, безразлично, что они будут танцевать под перекрёстными взорами остальных.
– У меня пятно, – шепнула Леолия застенчиво.
– Этому платью не хватало ярких оттенков, – отмахнулся Ларан. Он подхватил с подноса слуги бокал с вином и вылил напиток на бархатную серую вставку на кожанном камзоле. – Теперь мы похожи. Вы можете смотреть на моё пятно, забыв о собственном, – жизнерадостно осклабился он.
Леолия улыбнулась. Впервые с тех пор, когда вернулась домой.
Вскоре к ним присоединились Калфус с Ильсинией, а затем и Эйдэрд с Алэйдой. Леолия удивилась было, что Медвежий герцог вообще решил танцевать, но Ларан шепнул ей на ухо: