Ломота (СИ)
— У меня нет проблем с памятью, — осмотрелась по сторонам, в надежде, что здесь больше никого нет. Мне бы не хотелось, чтобы пошли никому не нужные слухи, — По крайней мере, имена я привыкла запоминать.
— Сказать честно, я удивлён, — хмыкнул на мой удивлённый взгляд, — когда увидел тебя здесь.
— Мы перешли на “ты”? — мне не нравилось это панибратство. Я предпочитала уважительное обращение, если едва знала человека.
— А тебе больше нравится выкать?
Марат опустил голову, глядя на мои туфли. В свете фонаря я заметила, как он улыбнулся, прикрывая рот рукой, и едва заметно покачал головой.
— Я считаю, что на “ты” нам переходить рано, — не знаю, что мной двигало: шампанское или злость на Роберта, но мне начинал нравиться наш диалог. Мне нравилась его непринуждённость, и одновременно с этим она меня смущала.
— Мир тесен, не так ли?
Я проследила за тем, как он опустился на корточки и взял в руки мою обувь. Покрутил туфель, словно прицениваясь, а затем вновь взглянул на меня. Мне показалось, что на дне его глаз я увидела чертей, что пляшут свой ритуальный танец.
Флирт... когда я вообще в последний раз флиртовала? Ответ: очень и очень давно. Я знала, что привлекательна, но умело пресекала любые заигрывания со стороны мужчин. Мне хватало одного взгляда, чтобы дать понять: со мной это не сработает. Но не в этом случае.
Здесь хватало одного взгляда. Только не моего, а взгляда Марата. Не говоря ни слова, он вселял уверенность в том, что с ним так просто не будет. Не в его случае. А пугало больше всего то, что я до сих пор не могла понять, нравится мне это, или же меня это пугает.
Этот парень, несомненно, привлекателен. В нём есть что-то, что притягивает к себе. На него хочется смотреть. Его хочется слушать. Какой-то магнетизм. Чёртова харизма.
— Думаю, мне пора, — произнесла не так уверенно, как бы мне хотелось. Я продолжала топтаться на месте, глядя на него сверху вниз и ждала, когда он оставит в покое мои туфли и встанет. Но он не оправдал моих ожиданий.
Вместо этого он протянул одну свою руку ладонью вверх и выжидающе посмотрел мне в глаза. Уголок его полных губ приподнялся, а тёмные брови взметнулись вверх, собирая лоб в глубокие морщины.
— Это не очень хорошая идея, — я запаниковала. Моё сердце сделало кульбит, ударяясь о стенки глотки. Я почувствовала, как кровь прилила к лицу, — поставьте мои туфли. Я в состоянии обуться сама, — нервно оглянулась, осматривая пределы сада. Чёрные пихты выгодно скрывали нас от посторонних глаз, но я всё равно затравленно озиралась по сторонам.
— У тебя ножка, как у Золушки, — продолжал тыкать мне, — Дин? Это же просто джентльменский жест... позволь поухаживать за тобой? Мелочь...
— Это ни к чему, — отрезала, стискивая в руке свой телефон, — Марат! Поставь мои туфли на место и встань! — шикнула, начиная злиться от собственной беспомощности, — не усложняй! Меня муж ждёт!
Аргумент? Да!
Услышав про мужа, Марат сузил свои дьявольские глаза. Сейчас он был похож на хищника. Опасного и внушающего страх. Я сделал два шага назад, отступая. Сжала губы и попыталась ответить ему таким же взглядом. Но...
— Он сейчас немного занят, — зло усмехнулся, явно намереваясь меня уколоть. Давая понять, что он видел то же, что и я. Видел, и решил ткнуть меня в это носом. И... это было неверное решение.
— Сейчас же поставь на место мой туфель и оставь меня в покое! — проговорила чётко, задирая подбородок, который был готов задрожать от обиды, — кем ты себя возомнил? Мальчишка! — прошипела, желая его задеть.
Говнюк! Кто ты такой?!
Улыбка с его лица исчезла. На какое-то мгновение оно заледенело. Будто покрылось ледяной плёнкой. Взгляд стал пустым и безжизненным. Я перестала дышать, чувствуя, как между нами сгущается воздух. И... даже не успела сориентироваться, как Марат, поставив мой туфель обратно, поднялся на ноги. В пару широких шагов настиг меня и протянул руку. Увидев перед лицом его пальцы, я попятилась. Засеменила по траве, уже жалея, что назвала его мальчишкой.
Пискнула, когда он поймал мой локоть и дёрнул на себя с такой силой, что я впечаталась грудью в его торс. Свободной рукой попыталась оттолкнуть его от себя, но лишь сделала себе больно. Мою руку парализовала боль, а ноги стали ватными от испуга... Марат возвышался надо мной на целую голову. От дерзкого и харизматичного парня не осталось ровным счётом ничего.
— Боишься? — прошептал, склоняясь к моему уху. Так близко, что я начала задыхаться, — неужто испугалась мальчишки?
В нос ударил необычный запах. Будто передо мной был поднос с имбирным печеньем. Я мотнула головой и подняла глаза. Выдержала его взгляд. Тяжёлый. От него по телу пошёл озноб.
— Чего ты добиваешься? — постаралась не дрожать. С чего вдруг?! Что он сделает?
— Тебя, — настолько откровенно, что в моём животе шевельнулось что-то, похожее на отчаяние. Его предельно ровная интонация подняла мелкие волоски на руках.
— У тебя ничего не выйдет, — не знаю, что он прочитал на моём лице, но мужские губы вновь изобразили улыбку. Затем Марат со вздохом качнул головой. Я вспыхнула, потому что в этот момент почувствовала, как мои соски, неприкрытые лифчиком, потёрлись о жёсткую ткань его рубашки.
И... кажется, это почувствовала не только я. Потому что брови Марата медленно поползли вверх, а подобие улыбки превратилось в ухмылку. Он опустил голову и посмотрел туда, где моя грудь соприкасалась с его торсом.
— Не уверен, — приглушённо произнёс, и снова рванул меня на себя.
С моих губ сорвался вздох, а в горле тотчас пересохло. Я наступила ему на ногу, а свободной рукой впилась в его плечо. Ощутила под пальцами крепкие и тугие мышцы.
— Марат, отпусти меня и дай мне уйти, — я обескураженно посмотрела туда же, куда и он. Лацканы моего жакета разошлись в стороны, обнажая нашим взглядам глубокий вырез на моём шёлковом топе. И выделяющиеся под тонкой тканью взбухшие соски. Они... почти болели. И приводили меня в настоящий ужас, — Роберт сейчас начнёт меня искать!
— Тебя только это волнует? — его свободная рука медленно поднималась. Пальцами он зацепил тонюсенькую бретель, играя с ней. А я продолжала стоять, как вкопанная. Парализованная его наглостью и давлением, — Дина?
Он произнёс моё имя так, что все мои внутренности опалило огнём. Я сглотнула, набирая в лёгкие воздух и вскидывая голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Это нужно было остановить. Пресечь и больше такого не допускать.
— Я не боюсь ни тебя, ни того, что ты делаешь, — злость придала мне уверенности, — у меня нет ни желания, ни времени вести с тобой эти игры. Ты меня слышал?
Марат, наконец, оторвал взгляд от моей груди и нашёл мои глаза. Слава тебе, Господи! Он прохладно улыбнулся и облизал свои губы. Возникшая пауза вызывала желание стать невидимой. У меня начинали ныть виски. А запах печенья продолжал разъедать мои лёгкие. Я стиснула зубы и постаралась убрать со своего лица растерянность и замешательство, которое он в меня вселял. Но его это, кажется, только лишь позабавило. Несколько секунд борьбы взглядов, и пальцы Марата ослабляют хватку на моём локте. Он отпускает меня окончательно и отступает на несколько шагов, пряча руки в карманах своих брюк.
Вот и поговорили... пофлиртовали...
Идиотка! Пить нужно меньше!
Больше он не шевелился. Безмолвно наблюдал за тем, как я рванула к своим туфелькам и трясущимися руками впихивала свои ноги в них. Искушение швырнуть в него одну из них было настолько велико, что я едва его сдержала.
Злость, пропитывающая воздух, подгоняла меня. Где-то на задворках моего рассудка гудел противный голосок, который напористо призывал бежать отсюда. Домой. В ванную. Под воду. Смыть с себя его прикосновения, а заодно и воспоминания о том, как он смотрел... только сейчас я поняла это ощущение чужих рук на себе. Когда чувствуешь нечто инородное на своём теле. В своём сознании. И хочется избавиться от этого любыми путями, чтобы вновь ощутить себя чистой и невинной.