Бьерн. Том 3 (СИ)

Дальнейшее наше общение плавно переросло в описание текущей обстановки. Довольно сложной, как он и сказал. Сейчас фронтом выступала область в сотню километров, на которой располагалось несколько десятков сёл и деревень. В части из них практически не осталось жителей, кроме наших отрядов. Туда требовалось подвозить продовольствие, постоянно рискуя нарваться на засаду аристократов. Плюс десяток временных укреплений на дорогах и перекрёстках, откуда ходят разведчики, пытаясь отслеживать отряды врага.
Связь организована артефактами, как раз через сеть опорников, для чего их приходиться размещать не далее, чем в пяти километрах друг от друга. Артефакты немного усложнили, теперь там более сложная система, когда цвета обозначают ещё и через сколько именно опорных пунктов появилась проблема. И даже уровень опасности обстановки.
Уже от этой деревни все силы, что я привёл, рассредоточатся по всей линии противостояния, оставив тысячу воинов на то, чтобы продвинуть нашу область контроля немного дальше.
Я переписал новые коды артефактов, которых у Свена оказалась целая связка, да мы обсудили возможности нашего производства оружия. А утром войска выдвинулись в сторону занятых противником населённых пунктов.
Шли прямо по дороге, ощетинившись во все стороны многочисленными стволами и выслав разведку. Им скучать не приходилось, регулярно раздавались выстрелы, свидетельствуя о том, что наш отряд замечен и сопровождается врагами по лесу. Но нападать на шесть сотен вооружённых бойцов, из которых половина с огнестрелом, аристократы не решались.
К сожалению, та деревня, что я выбрал нашей целью, нам не досталась. Когда подходили к цели, разведка встретила прячущихся по лесам полсотни человек, спасшихся от благородных, а само селение вовсю полыхало.
Потерев заслезившиеся от принесённого ветром дыма глаза, присел на поваленное дерево и достал карту. Совсем новая, с пометками уже в километрах. Отметив крестиком полыхающую деревню, задумался. Вокруг достаточно много населённых пунктов, но они все небольшие. Есть крупный посёлок в десяти километрах впереди на схождении дорог и берегу озера. Но вот взять его сложно: как говорил Свен, там подняли хороший частокол, настроили башенок и нарыли ям с ловушками.
Именно поэтому моей целью являлась горящая деревня. Но раз уж они так…
Я скомандовал войску выдвигаться, а сам постарался унять злобу. Чем дольше продвигаемся и чем больше успехов у ополчения, тем всё более жестокими по отношению к крестьянам становятся благородные.
Это очень глупо с их стороны. Им бы сейчас обещать крестьянам золотые горы, спешно организовывать ополчение из их рядов. Но нет, они просто отступают, оставляя за собой пепелища и трупы.
Тупые твари.
Ненавижу!
Злость бурлила, заставляя отзываться скверну. И сдерживать её не собираюсь.
— Собирайся, — велел я Аязу. — Мы ударим первыми.
Сам спрыгнул с лошади и принялся навьючивать на себя снаряжение. Револьвер, винтовка, запас патронов. Фляга со сладким морсом, тесак. Снял со второго коня свой новый щит — натуральная стальная, кованная плита. Тяжёлый, зараза. Но пробивать его — лишь из пушки. Закинул щит за спину, попрыгал, удостоверился, что сотники получили нужные приказы, и бросился вперёд, сопровождаемый копейщиком.
Он уверенно держался рядом, и я прикрыл глаза, сосредотачиваясь на скверне. Максимально расслабил мышцы, полностью превращая тело в марионетку силы. Разница только в том, что управлял я сам.
Чужеродная энергия, пропитавшая каждую клеточку, гасила отдачу от движений, отправляя меня в новый прыжок. Раньше я так не мог, скверна не подчинялась настолько легко.
Я практически летел над дорогой, очень быстро оставив спутника далеко позади. Одно могу сказать точно: так быстро я не бегал ещё никогда.
Пробежав несколько минут, снизил скорость, причём набранная инерция оказалась так велика, что остановился далеко не сразу. После чего расслабленно облокотился на дерево, ожидая сильно отставшего Аяза, попутно проверяя организм и снаряжение. Нормально, хотя траты скверны в таком режиме велики. Но какая разница? Всё, что потрачу — восполню с прибылью. Можно сказать, такой вот у меня теперь договор со скверной.
 
Через минуту показался тяжело дышащий ученик. Пропахав пятками грунт при торможении, он остановился рядом со мной.
— Отдыхай, сейчас атакуем, — кивнул я на частокол поселения вдалеке. — И да, обуйся!
Парень кивнул и, усевшись на пенёк, стал наматывать портянки на голые ноги. Я сумел защитить обувь при беге, но ему до такого ещё очень далеко. Подождав, пока он передохнёт и обуется, приказал:
— Наша задача — не дать поджечь дома и увести или убить крестьян. Старайся держать себя в руках.
Он хмуро кивнул, крепко сжимая в руках своё копьё. Парень не боялся, несмотря на то, что в деревне нас точно ждёт весьма ожесточённый бой. Щита у него нет, но хорошо хоть доспехи сделали новые, по прочности и тяжести не уступающие моим.
— Нападаем!
Я сорвался с места, за несколько секунд добежав до укреплений, и взмывл в небо перед частоколом. Извернулся в воздухе и рухнул на стоящего возле коновязи благородного, растирая тело в кашу под ногами. Прикрылся щитом и открыл огонь из револьвера. Быстрая перезарядка, и ещё шесть выстрелов. Тесак в руку и вперёд по главной улице, разрубая всех встречных на куски.
Прыжок на крышу, с неё на другую. И вот впереди высокий терем местного главного благородного, вокруг которого столпилось полсотни врагов. Спрыгнул в толпу, и тесак прошёлся вокруг, разваливая на куски два тела, а я двигался дальше, убивая ещё десяток. Стрелки пришли в себя, и я сжался за дрогнувшим щитом, пережидая залп из ружей.
Упереться ногами в стену и выдать импульс, влетая в строй стрелков, устраивая мясорубку. Раздался выстрел в упор, а от затянутой тьмой кирасы отлетела смявшаяся пуля. Убить выстрелившего врага и сдвинуться в сторону. Из окон полетели стрелы, болты и пули. Но меня там уже не было, я побежал на другую сторону поселения.
Моя задача не зачистка зданий — а не дать свершиться уничтожению деревни. Так что, оставив попрятавшихся по домам врагов, занялся благородными у ворот, сейчас сортирующих население на годных к походу. Рядом мелькнул Аяз, метнувший копьё в одного из противников и выхвативший свой клинок.
Оно и правильно, копьё для подобного боя не годится, не дуэль, всё же. Вдвоем мы за несколько минут порубили всех благородных у ворот и разошлись в разные концы деревни, загоняя «высших» в дома. Местные жители бросились из селения, спасаясь от пуль и стрел, летящих в нас из окон.
Окинув взглядом разбегающихся врагов, разбежался и влетел в окно первого этажа самого высокого здания. Несколько взмахов тесаком, лестница на второй этаж, пара трупов по пути, третий этаж, удар кулаком, проламывая закрытую крышку на мансарду. Тут пришлось прикрыться щитом, спасаясь от пуль, а следом я метнулся по комнате, вырезая десяток стрелков, засевших на такой выгодной позиции.
Завалив трупами лестницу, поставил на окно щит, и снял со спины винтовку, делая первый выстрел. Удобно, из окон простреливается немалая часть деревни. Я спокойно целился и стрелял, эпизодически перебегая на вторую сторону дома к окну.
Так прошло несколько минут, пока на соседнюю крышу не запрыгнул Аяз и, примерившись, длинным прыжком вломился в окно моей мансарды.
— Повезло, что тебя видел, мог встретить пулей, — проворчал, бросая косой взгляд на рухнувшего на пол бойца.
— Хоть! Немного! Передохну! — пытаясь отдышаться, прохрипел напарник и зашарил на поясе в поисках фляги. Я пожал плечами, сам перебегая к другому окну. Увидев, что он напарник достаточно оклемался, кинул ему свой щит и велел:
— Пройдись по тем областям, что я отсюда не вижу.
Выругавшись, он с трудом поймал тяжеленую железку с отметинами от пуль на ней, но спорить не стал, выпрыгнув из окна.
Стало легче, и в поселении наступила тишина, иногда прерываемая лишь выстрелами и криками раненых.