Полынь - трава горькая (СИ)
— Вот смотрите, — старался максимально коротко рассказать о жилье Роман, — эта комната в доме с хозяевами. Дом на две половины разделён, они не сообщаются, здесь у вас и кухня своя, и прихожая, только из одной комнаты с хозяйской половины через неё выход.
— А в этой одной комнате кто живёт? — Спросила Нина. Она не слишком внимательно осматривалась, больше чем шкаф и кровать её заинтересовал вид из окна. Окно этой комнаты выходило прямо на забор. Вдоль него с внутренней стороны двора росли розы и молодой инжир, но на фоне облезлого металлического забора красоты в этом было не много.
— Там я живу, у меня комната отделена от части дома, где родители, но кухней я пользуюсь той же, что и они. Идёмте я остальные комнаты покажу, — предложил Роман. Он повёл Нину через двор к дому поменьше. — Раньше мы тут жили, а большой дом строили, потом переселились, а маленький стали сдавать. Но это всё только летом, — Роман как будто оправдывался.
Они вошли в дом поменьше, там две комнаты для жильцов выходили в небольшую прихожую и ещё две — в кухню. На кухне был водопровод, газовая плита, шкаф с посудой, обеденный стол и телевизор.
— Сейчас все комнаты свободны, вы можете выбрать любую. Кухня общая, посуда там, кастрюльки — всё в шкафу есть, вода с утра тоже всегда есть, днём, если бак набирается, то воды нет.
— А вы какую комнату посоветуете? — спросила Нина.
— Смотрите сами. Те, что поменьше, они без холодильников — общий холодильник в прихожей стоит. Зато двери у них выходят не в кухню и телевизор меньше слышно, и когда утром встают завтрак готовить, тоже не так сильно беспокоят. Вдруг вы долго спать любите.
— Нет, я рано встаю.
— Это хорошо, тут у нас поздно вставать смысла нет — после двенадцати дня на пляже жара поднимается, купаться надо часов с десяти, потом дома отсиживаться. Зато в комнатах, что ближе к входу, — продолжал рассказывать Роман, — больше слышно, как во дворе гомонят и лавочка тут для курения. Но двор слышно будет всё равно, с закрытой форточкой спать жарко.
Он провел Нину по всем четырём комнатам.
— Наверно я возьму маленькую, двухместную, в тех, что на кухню выходят, по четыре кровати, так что там подселять будете? — уточнила Нина.
Она не хотела жить ещё с кем-то чужим. И опять с тоской подумала, что небольшой двухместный номер подошел бы ей с Сергеем.
Роман уловил перемену в настроении Нины, но решил что это связано с её разочарованием по поводу комнат. Двухместные и правда были очень маленькими, там помещались только кровати и тумбочка, не было ни стола, ни шкафа для одежды.
— Если в четырёхместный — то да, или одна семья с детьми снимает или подселять. По сорок гривен в сутки, — Роману всё меньше нравился их разговор. Он становился каким-то унизительным. Обычно переговоры вела мать и Роман в этом не участвовал, но он не хотел подставлять Нину под общение с матерью. Он всерьёз начал сожалеть, что привёл девушку к себе.
— Вы идите ещё у других хозяев посмотрите, может быть, вам там больше понравится.
— Нет, я наверно останусь в маленькой комнате. Если за двоих платить, то не подселите?
— Не надо за двоих, — сказал Роман.
— Тогда тем более…мне нравится…я проживу недели три наверно, может месяц. Сейчас я вам деньги отдам, — она достала кошелёк, — только у меня нет гривен, есть рубли и валюта, евро подойдут?
— У нас так не принято вперёд платить, — стал отказываться Роман, — и лучше вы сами в обменник сходите. Заодно и другие варианты посмотрите. Я вам ещё душ и туалет не показал…в других домах получше. И с водой тоже…
— Нет, я не пойду к другим. Серьёзно, мне всё нравится у вас, красивый двор, розы цветут. Это так необычно, просто на клумбах цветут розы, какие у нас в магазинах продают. Возьмите, пожалуйста, — она протянула Роману деньги, — тут пятьсот евро, я не знаю какой курс, но должно хватить, а сдачу вы мне отдадите. Или вместе в обменник сходим, если вам не трудно. Я ведь ничего тут не знаю. Пожалуйста, Роман, возьмите деньги, а то вдруг я истрачу, что тогда делать?
— Пятьсот евро — это для наших мест большие деньги, если считать, что вы на месяц останетесь, то вам надо тысячу двести гривен, а это всего сто двадцать евро будет в пересчёте. У нас курс сейчас один к десяти. И вот ещё…вы деньги с собой носите, но если купаться, то на пляже не оставляйте с вещами, украдут.
— А в комнате?
Роман замялся.
— В комнате…ну…
— Понятно, — кивнула Нина. — Может, у вас где-то? Хотя если каждый постоялец у вас станет деньги хранить, то вам лишняя морока. Ладно, я подумаю где прятать, мне на пляж ходить не с кем — я одна, так что сторожить просить некого. Я так понимаю, что соседа по пляжному коврику нельзя просить? С деньгами исчезнет?
— Да, так и есть, — кивнул Роман. — Жуликов на пляже полно, профессиональные гастролёры летом приезжают, так что не попадитесь. В обменник тоже одна не ходите, я вас провожу. Но сейчас вы про оплату не беспокойтесь. Если точно решили не смотреть другие дворы, то вот вам ключ от комнаты, располагайтесь, отдыхайте, сейчас я воду в душе включу и принесу вам постельное бельё. Если что-нибудь ещё нужно будет — скажите.
Нина осталась в доме Романа.
Она так устала, что в этот день даже не пошла к морю, вообще никуда не пошла, со двора на улицу не выглянула. Приняла душ и собиралась лечь спать. Ей было всё равно, что ещё белый день, вовсю светит солнце, что надо разобрать вещи, дойти до обменного пункта, купить какие-то продукты, заплатить за комнату. Это всё Нина отложила на завтра. Ещё с поезда у неё оставалось печенье, полбатона и бутылка минеральной воды, Нина и чай кипятить не стала. Ей до смерти хотелось спать. И даже тот факт, что она в первый раз на юге и в пяти минутах ходьбы пляж, Чёрное море — совсем её не трогал. Не было ни волнения, ни радости, только усталость. Нина закрыла дверь на ключ, сбросила полотенце, в которое завернулась после душа.
Она так и пришла к дому по дорожке через двор. Там за беседкой были ещё домики, те самые, летние, Роман упоминал о них, вдоль дорожки тянулись бельевые верёвки. Надо бы повесить полотенце подсушить, но опять одеваться… Нина расправила его на спинке стула и легла под тонкую простыню. Закрыла глаза.
Только что сон одолевал её, а теперь куда-то улетучился. В уши полезли звуки, которых она раньше и не замечала: прямо за окном, на ветке писклявым голоском чирикала однообразно и назойливо птичка «цви-ри-и-ик, цви-ри-и-ик…», ещё где-то недалеко на всю катушку было включено радио — диктор воодушевленно и быстро говорил по-украински. Нина улыбнулась. Язык показался ей забавным. Подальше чем радио, может в уличном кафе, играла музыка, и ритм бас-гитары пробивал расстояние и вклинивался между звуками улицы, на всё это накладывались два мужских голоса — разговаривали тоже недалеко, или у соседей, или на улице. Улицы тут узкие, дома во дворах стоят плотно — это Нина заметила, когда ехали по посёлку на такси.
В своём дворе Нина никого не видала, кроме Романа, он сказал, что из постояльцев тут она одна. Из четырёх комнат в меньшем доме — три свободны, так что Нина и на кухне могла распоряжаться единолично.
«Цви-ри-ик, цви-ри-ик…» — продолжала птица.
Нина открыла глаза. Ещё и свет мешал уснуть, с детства она не могла засыпать при свете, да и вообще не имела привычки спать днём.
В комнате Нины на окне не было ни шторы, ни гардины. Правда, наверху она заметила верёвочку, наверно предыдущие постояльцы постарались, приладили вместо карниза. Нина откинула простыню, села на кровати, дотянулась до сумки, расстегнула молнию и перебрала вещи, подыскивая, чем бы завесить окно. Подходящей для этого оказалась только шелковая шаль с кистями. Жалко её на окно, а при свете не уснуть. Нина встала, придвинула стул к окну и полезла с шалью наверх. Уже стоя на подоконнике, она сообразила, что в не зашторенное окно её замечательно видно со двора, ей стало смешно: вот она стоит в этой комнатушке на подоконнике голая. В чужой стране, в чужом доме. Что она вообще тут делает? Хотела покупать обратный билет, а теперь устраивается на жительство. Нина скорее развернула шаль, закрепила на верёвке за кисти — получилась красивая кремовая занавеска с цветочками, но свет она затеняла плохо. Нина слезла с подоконника и вернулась в постель. Она лежала на спине, смотрела в свежевыбеленный потолок и думала о том, что ей повезло встретить на станции этого парня — Романа. Что бы она без него делала? Вообще-то уехала бы домой… Незаметно эти мысли перешли в сон.