Теневая лампа. Книга четвертая (ЛП)

Рабочие принялись за дело, и вскоре воздух гробницы побелел от пыли, а древняя фреска на стене рассыпалась мелким мусором, обнажив дверной проем. Сердце Чарльза забилось быстрее. Не медля, он приказал рабочим пробиваться дальше.
Отбежав к лестнице, он крикнул наверх: 
— Шакир! Нужно больше факелов! — а сам тут же вернулся к запечатанной двери. Несколько удачных ударов вскрыли кладку. Перед Чарльзом открылся вход в потайную комнату.
Появился Шакир с факелами и начал что-то взволнованно объяснять Чарльзу на арабском. Разумеется, Чарльз его не понял. Он отмахнулся от молодого человека и протиснулся во внутреннюю камеру. Она оказалась меньше предыдущей, собственно места здесь хватало только для саркофага. Но не одного саркофага, а двух! Лишь несколько плетеных корзин стояли вдоль стен — но каких стен! Все четыре грани и потолок покрывала чудесная роспись, более красочная, детальная и реалистичная, чем в первой камере. Но Чарльза привлекло только одно изображение: дородный лысый мужчина — жрец Анен? — стоял, одной рукой указывая на звезду в небе, а в другой держа раскрытый свиток, испещренный крошечными синими символами. Чарльзом смотрел на Карту на Коже.
— Начальник, — жалобно позвал Шакир. — Идем наверх.
Не обращая на него внимания, Чарльз подошел к первому саркофагу из красного гранита. По бокам саркофаг был богато украшен стилизованными изображениями своего обитателя. Каждый свободный дюйм покрывали изображения или иероглифы. Меньший саркофаг изваяли из белого известняка. По крышке вилась единственная полоса иероглифов. 
— Открывайте, — приказал Чарльз.
— Начальник! — Шакир уже не кричал, а вопил пронзительно. — Надо уходить!
— Открывайте! — повторил Чарльз.
Рабочие с неохотой подчинились. Используя кирки и лопаты, они сдвинули тяжелую крышку на дюйм в сторону. 
— Да открывайте же! — поторопил Чарльз.
Его слова потонули во внезапном реве ветра и раскатах грома снаружи. Шакир выскочил в другую камеру, но Чарльз остался у саркофага. 
— Да отрывайте же! — заорал он на рабочих, указывая на каменную усыпальницу.
Рабочие переглянулись и неохотно взялись за инструменты. Им удалось сдвинуть крышку еще на несколько дюймов, и в этот момент Чарльз почувствовал, что у него мокрые ноги. Он с недоумением взглянул вниз. Из двери вытекала вода. Оно уже залила весь пол и продолжала прибывать. Чарльз с досадой отвернулся.
— Открывайте немедленно! — крикнул он.
Но рабочие тоже увидели воду. Они побросали инструменты и выбежали из гробницы.
Сунув факел в железное кольцо на стене, Чарльз схватил ближайшую кирку и попробовал сбросить крышку саркофага. Довольно скоро ему удалось подобрать правильную точку опоры, и он отвоевал еще пару дюймов. А вода поднималась. Орудуя рычагом из кирки и лопаты, Чарльз расширил щель так, чтобы можно было почти просунуть внутрь руку. Вода быстро поднималась и теперь доходила ему до лодыжек. Напрягая все силы, он еще немного сумел сдвинуть крышку саркофага.
Вода заливала его высокие ботинки.
Чарльз по плечо засунул руку в саркофаг и стал шарить там. Факел помогал плохо. Чарльз нащупал мумию, завернутую в льняное полотно. Он ощупал грудь и голову — ничего. Извиваясь и обдирая кожу, он добрался до головы мумии и под ней нащупал плоский сверток. Он попытался достать его, но выронил факел. Он зашипел и погас. Мгновенно настала полная тьма.
Сверток оказался у него в руках, но теперь Чарльз не видел, куда идти. Как слепой, размахивая перед собой руками, он добрался до пробитого отверстия в стене и вздохнул с облегчением, когда его пальцы зацепились за края пролома. Он перешагнул порог, не удержал равновесие на обломках и упал в соседнюю камеру, прямо в воду, едва не выпустив вожделенный сверток из рук.
Мокрый и грязный, Чарльз поднялся на ноги и увидел смутные очертания внешнего дверного проема; он начал пробираться к нему, опрокидывая кувшины и могильную утварь, расталкивая ногами бесценные предметы. Кое-как он достиг лестницы — по ней катился водопад. Преодолевая поток воды, он взобрался по ступенькам и вылез в тусклый, зловещий свет грозового дня.
 
Небо было винного цвета, злобное и угрожающее; ветер проносился по ущелью, завывая в камнях. Люди и животные исчезли. Чарльз направился через лагерь к своей палатке, чтобы забрать свою кожаную сумку, но его перехватил Шакир, схватил за руку и потащил прочь, указывая на главное русло вади, где только что исчез последний из рабочих. 
— Идти! Скорее, начальник! — твердил он.
— Сумка! Мне нужна моя сумка! — отмахивался Чарльз.
Но Шакир не ослаблял хватки. 
— Нет, начальник! Нет! — Он тыкал рукой в меньшее русло Y-образного перекрестка, где поток воды, несущийся по дну ущелья, сталкивался с другим, из противоположного русла. Там, где они встречались, крутился водоворот, вливаясь в основное русло. Уровень воды быстро поднимался, его подпитывали множество ручейков и ручьев с окрестных холмов. Только тут Чарльз обеспокоился быстро набиравшей силу рекой, засунул драгоценный сверток под рубашку и, расплескивая воду, последовал за Шакиром. Скоро они уже бежали, спасаясь от половодья.
Очень мешали бежать вода и мусор под ногами. Чарльз то и дело спотыкался и падал. Шакир, напротив, летел, как птица. Казалось, он скользит по поверхности, едва касаясь земли. Чарльз сильно отстал.
Стало холодно. Дождь барабанил по плечам каплями, величиной с виноградину. И он становился все сильнее. Порывистый ветер дул с севера, неся струи дождя с такой силой, что огромные капли отскакивали от каменистой, обожженной земли. Чарльз, промокший до нитки, непрерывно смахивал воду с глаз, несясь по каньону. Шакир исчез за поворотом, и Чарльз бежал один. Тем временем разгневанная вода позади него продолжала набирать силу. Она уже напоминала стену из бурлящей массы навоза, мертвых веток акации и каких-то кустов, сорванных с верхних склонов далеких холмов, и все это приближалось с грохотом и скрежетом огромного жернова, катящегося по мощеной дороге.
Передний язык потока настиг Чарльза и, прежде чем он успел это осознать, вода плескалась выше колен. Еще несколько шагов, и вода дошла до бедер. Он упрямо продолжал проталкивать тело вперед. Сквозь рев воды он услышал пронзительный вой: шум дикого ветра, проносившегося по пустынным высотам. Оглянувшись через плечо, он увидел за спиной ужасную стену, в три раза превышающую его собственный рост.
Стена воды толкала перед собой стену воздуха, она налетела и швырнула Чарльза головой в воду. Мгновение спустя сверху обрушилась волна, захлестнула и придавила к каменистому руслу.
Свирепое течение закрутило Чарльза, как пробку. Кувыркаясь, ударяясь о дно вади, он то и дело натыкался на скалы. Пробиться на поверхность не получалось. Тот глоток воздуха, который он сделал перед тем, как волна захлестнула его, кончился. Легкие горели. Он открыл глаза в воде, но ничего не увидел. В тщетной надежде коснуться хоть чего-нибудь твердого и определенного, он брыкался, изворачивался, но безуспешно.
Сознание начало ускользать. Как только он выпустил остатки воздуха, грудь ударилась о дно вади. Подобрав под себя ноги, он толкнулся изо всех сил и рванулся вверх. И вовремя. Еще бы пара секунд, и он захлебнулся бы.
Вода все равно попала в горло, и он подавился. Но теперь голова была над поверхностью, и он изо всех сил старался удержаться на гребне волны. Со всех сторон его кололи ветки, колотили камни — Чарльз перестал обращать на это внимание, тратя все силы на то, чтобы удержаться на поверхности.
Эти усилия дорого обошлись ему. Вода, проносясь по извилистому руслу, обрушивалась сначала на одну, а затем на другую сторону. С каждым поворотом поток подтаскивал его все ближе к скалам. Столкновения избежать не удалось.
Чарльз врезался в камень, и от удара у него перехватило дыхание. Он сглотнул, поперхнулся, изрядно хлебнув воды, но все-таки дышал! Когда поток понес его на следующую преграду, он попытался подготовиться: вытянул руки, собираясь оттолкнуться от стены, но его несло под слишком острым углом, скала возникла неожиданно. Левая рука задела край выступающей плиты, и его швырнуло в стену, причем правая рука приняла на себя всю силу удара, не выдержала и сломалась, как спичка.