Любовь черного лорда

— Я Натаниэль Хепберн. Мы виделись на постоялом дворе… Том самом, где… — молодой человек не договорил, но Эмма его прекрасно поняла. — Вы оказались слишком потрясены, чтобы обратить на меня внимание… Все это было так ужасно!.. Киллоран вел себя чудовищно.
Девушка была с этим согласна, но правда дороже.
— Ваш родственник спас мне жизнь.
— Вряд ли он сделал это из благородных побуждений. Но отныне вам нечего бояться. Обещаю, что с вами не случится ничего плохого.
— А граф Киллоран узнает о вашем обещании?
— Обязательно узнает, — Натаниэль улыбнулся.
Эмма порадовалась, что в карете темно и он не может разглядеть ее лицо, на котором отразилось не только сомнение, но и уверенность в том, что все будет не так просто. Ей не хотелось обижать молодого человека недоверием к его словам. Она осталась при своем мнении: если у графа Киллорана на нее другие планы, скорее всего, воспрепятствовать им не сможет никакой юный герой.
Впрочем, Эмма Ланголет не думала, что зеленоглазый аристократ заинтересуется ею. Наверняка его светлости нравятся настоящие женщины, тогда как сама она — объект мечтаний прыщавых юнцов и старых греховодников. В его доме ей ничего не грозит, а значит, можно будет решить, что делать дальше.
— Не сомневаюсь, что у Киллорана относительно вас чистые помыслы, — продолжил свою мысль молодой человек.
— Боюсь ошибиться, но, по-моему, чистые помыслы — это вообще не о его светлости, — пожала плечами Эмма. — Я не строю иллюзий относительно того, что заставило его прийти мне сейчас на помощь. Не заблуждалась я и несколько недель назад. Графу скучно, а все произошедшее со мной для него какое-никакое развлечение.
Она ожидала, что Натаниэль станет возражать, однако молодой человек промолчал. Пауза затянулась. Заговорил родственник Киллорана только тогда, когда карета остановилась около дома.
— Может быть, вы и правы, мисс, — негромко сказал он. — Но так поверхностно судить о графе не стоит. Это натура намного более глубокая, чем может показаться на первый взгляд.
— В этом у меня сомнений нет, — Эмма посмотрела юноше прямо в глаза и оперлась на протянутую руку.
Они вошли. Натаниэль повел Эмму по комнатам, но у нее не было даже сил разглядывать обстановку. Ковры, красивая мебель, элегантные портьеры — все это она видела как в тумане. Она задержалась взглядом на небольшом диванчике, стоящем около камина, в котором горели дрова. Тепло… Диванчик, наверное, такой мягкий…
— Садитесь, пожалуйста, мисс. Здесь вам будет удобно, — Натаниэль словно читал ее мысли. — Не хотите ли чаю? Подождите минуту, я распоряжусь.
Столь любезное предложение Эмма уже не слышала. Она заснула еще до того, как молодой человек договорил все это.
— Что вы собираетесь с ней делать?
Киллоран бросил взгляд на леди Барбару. Его самого порой удивляло, почему он остается равнодушным к столь совершенной красоте. Несмотря на полумрак, граф прекрасно видел свою спутницу, однако она всегда вызывала у Джеймса одно и то же чувство — море восхищения и ни капли желания.
— Какая вам разница, любовь моя?
— Не называйте меня своей любовью! — Барбара Фицхью отреагировала именно так, как он и предполагал. — Если, конечно, вы на самом деле не настроены на любовь со мной.
— Совершенно не настроен, — голос Киллорана звучал подчеркнуто равнодушно. — Вы и сами это прекрасно знаете.
— Вряд ли вы собираетесь положить эту девку в свою постель, — Барбара словно думала вслух.
— А почему нет?
— Вы ведь отказались от меня, а разве нас можно сравнивать? Послушайте, а может быть, вас вовсе не интересуют женщины? — она округлила глаза, словно эта мысль, ставящая под сомнение мужественность графа, только что пришла ей в голову.
— А может быть, мне нужна не легкая добыча, а победа? — рассмеялся Киллоран. — Вы ведь недвусмысленно дали мне понять, что вас я могу получить в любое время. Что, если мне нравятся недотроги?
— Недотроги-женщины или недотроги-мужчины?
— Вопрос интересный, — смутить Киллорана было трудно, если вообще возможно. — Вы разочарованы? Вам наверняка хотелось, чтобы я бросился на вас прямо сию минуту и доказал, что женщины меня все-таки интересуют.
 
— Хотелось, хотелось, — промурлыкала Барбара, прямо-таки излучая чувственность, в которой не было ни одной искренней ноты.
Как она ни старалась, ей ни разу еще не удалось разбудить если не желание, то хотя бы намек на него у графа Киллорана. Иное дело такой неопытный юнец, как Натаниэль Хепберн…
— Мне жаль разочаровывать вас, дорогая, но сейчас меня намного больше занимает то, как устроилась в моем доме эта малышка. Я говорю о мисс Браун.
— Ну уж малышкой ее никак не назовешь, — ядовито заметила леди Барбара.
— Пожалуй, да. Стати отменные, — Киллоран умышленно сказал это с оттенком восхищения, чем разозлил Барбару еще больше. — Соблазнительная молодая особа, вы не находите?
— Вы ведь знакомы с ней, правда? — леди Фицхью решила идти напролом. — Стоило мне описать ее, и вы сразу поняли, о ком идет речь. Кто она такая? И не лгите мне, что эту «малышку» на самом деле зовут мисс Браун. В это могла поверить миссис Варьенн, но уж никак не я.
— Сказать откровенно, я понятия не имею, как ее зовут. Чем, например, плохо имя мисс Поттл?
— Мисс Поттл? — Барбара поморщилась. — Ничего ужаснее я не слышала…
— Только не говорите об этом Натаниэлю. Он был без ума от мисс Поттл.
— Кажется, я совсем запуталась. Ваш родственник влюблен в девушку, которая служила у Варьеннов?
— Конечно, нет, милая. Он, бедняга, влюблен в вас, и вы это прекрасно знаете. Правда, до этого Натаниэль пылал страстью к нортумберлендской деве, которую, как это ни прискорбно, действительно зовут мисс Поттл. Не исключено, что следующим объектом его вожделения станет именно мисс Браун.
— Для меня это будет настоящей удачей, — похоже, Барбара и сама не поняла, что солгала. — Но вы так и не сказали мне, где встречались с ней раньше.
— Нет, — кивнул Киллоран. — Не сказал.
Как только карета Барбары остановилась у дома на Керзон-стрит, Киллоран быстро распахнул дверцу и выпрыгнул на тротуар.
На улице холодало все сильнее. В воздухе кружили крупные снежинки.
— Я понимаю, что войти вы все равно откажетесь, и поэтому не буду тратить время на пустые уговоры, словно именно об этом они говорили всю дорогу, сказал Киллоран, в то время как Барбара уже готова была принять его руку.
«А может, бог с ними, с чувствами?» — подумал вдруг граф. Что ни говори, а эта женщина — опытная, чувственная — могла бы скрасить ему пару ночей.
— Послушайте, что я вам скажу, — возмутилась Барбара, и мысль о том, чтобы уступить ее чарам, вылетела у графа из головы еще быстрее, чем залетела туда.
— Спокойной ночи, дорогая, — с этими словами Киллоран захлопнул дверцу кареты.
Граф терпеть не мог, когда за ним ходили слуги, и порадовался, что около двери не оказалось никого, кроме одного лакея, которому он жестом велел оставаться на месте. Он шел по комнатам и словно заново разглядывал все в них. Интересно, что подумала его гостья обо всем этом? Кто она вообще по происхождению? Граф затруднялся ответить на этот вопрос. С одной стороны, все указывало на то, что Эмма — типичная представительница среднего класса. Внучка, дочь и сестра людей добропорядочных, вдумчивых и начисто лишенных воображения. С другой стороны, обстоятельства, при которых он ее увидел первый раз, да и второй тоже, этому противоречили.
Чутье подсказывало Киллорану, что «мисс Браун» не так проста, как может показаться на первый взгляд. В ней чувствовалась порода. Об этом свидетельствовали изящество, грация, достоинство, которое не покидало ее ни на минуту даже в столь нетривиальных обстоятельствах, при которых они встретились. Все это было загадочно и в то же время занимательно.
Надо сказать правду, он хотел бы увидеть эту девушку еще раз. Сия мысль не давала покоя лорду Киллорану уже несколько недель, не выходя, впрочем, за рамки ленивых фантазий. Да и пожелай он разыскать рыжеволосую преступницу, не факт, что ему бы удалось это сделать. Конечно, можно было обратиться за помощью к миссис Уизерседж, но и тут шансы на успех не безоговорочные. Вдруг девушка отказалась от предложенного ей места? Вдруг решила вовсе не возвращаться в Лондон?