Любовь черного лорда
Эмма в ужасе смотрела на распростертое перед ней тело. Голова и лицо Фредерика были залиты кровью, а сам он лежал неподвижно.
Она бросилась наверх по лестнице в свою холодную мансарду, заперла дверь, села на стул и стала ждать.
За ней никто не шел. Амалию и Эдварда в то утро увезли к бабушке за город, так что у Эммы был фактически выходной. Окажись на ее месте любая другая, она бы потихоньку выскользнула из дома и сбежала.
Эмме Ланголет это и голову не пришло. За месяц она совершила два убийства. Кошмар. Ужас. Катастрофа. Она останется на месте преступления и примет полагающееся ей наказание. На этот раз ее никто не спасет. Граф Киллоран не дал затянуть петлю на шее незнакомой ему особы, но теперь такой конец неизбежен.
Внизу послышались чьи-то голоса. Это могло означать только одно. За Эммой пришли. Тело Фредерика обнаружили, и через несколько минут ей предстоит отправиться в тюрьму.
Девушка решительно встала. Нет, она не будет больше прятаться и ждать, пока ее потащат вниз слуги закона. Она пойдет сама.
В коридоре было темно и тепло: сюда поднимался горячий воздух с первого этажа. Эмма спускалась медленно. Руки ее судорожно сжимались в кулаки и так же судорожно разжимались. Снизу донесся женский смех — легкий, кокетливый. Незнакомый голос что-то быстро говорил, но Эмма не улавливала слов — она была словно в тумане.
Девушка подошла к двери большой гостиной. Теперь она слышала голос миссис Варьенн. Интонации хозяйки показались ей какими-то странными, словно заискивающими. Ответил мужчина — слов Эмма не расслышала, но голос почему-то показался ей знакомым. Она уже не раз слышала его в своих снах…
Эмма распахнула дверь. Хозяйка обожгла гувернантку взглядом. Как она смела войти, когда ее не звали? Рядом с миссис Варьенн сидела удивительной красоты женщина. Эмме еще не доводилось таких видеть. И одета прекрасная незнакомка была восхитительно — во что-то розовое, переливающееся.
Около дам стоял Фредерик Варьенн — живой. Выглядел он, правда, весьма мрачно, на голове — белая повязка, в глазах — огонь ненависти.
Явление в гостиной человека, которого, как ей казалось, она отправила на тот свет, стало для Эммы Ланголет немалым потрясением. И все-таки оно не шло ни в какое сравнение с тем, которое она испытала, увидев еще одного гостя Варьеннов.
Джентльмен был одет во все черное. Только белый воротник. Плащ, тоже черный, но на серебристой подкладке, лежал на диване. Грива черных волос. Зеленые глаза. Ее спаситель из «Груши и куропатки».
Тонкий рот красавца кривился в усмешке. Смотрел он на Эмму с интересом, который может испытывать разве что палач к своей жертве. Потом граф перевел взгляд на повязку на лбу Фредерика и уже не сводил с нее глаз.
Девушка открыла рот, чтобы сказать хоть что-нибудь. Она справится с этой немыслимой ситуацией. Надо быстро придумать, что у нее здесь за дело. Объяснить вежливо и любезно, зачем она пришла, а затем, извинившись, покинуть гостиную. Она поднимется к себе в мансарду, будто ничего не случилось — она вовсе не пыталась убить Фредерика, и граф не уличил ее в преступлении… Он ведь наверняка все понял.
Эмма ничего не смогла сказать. В глазах все потемнело, и она упала в обморок.
Глава 4
В комнате было темно и очень тепло, почти жарко. Непривычное ощущение. С тех пор как Эмма покинула дом де Винтеров, отправившись с дядей Хорасом в ту самую поездку, она все время мерзла.
Она лежала, прислушиваясь к своим ощущениям. В камине, расположенном в дальнем конце комнаты, тихонько потрескивали дрова. Отсветы пламени плясали на темных стенах. Эмма поняла, где она находится. В маленькой гостиной, которая была чем-то вроде личного кабинета миссис Варьенн. И она здесь не одна.
Почему она лежит тут? Что этому предшествовало? Она упала в обморок, вспомнила Эмма. Это странно, ведь душевная организация у нее крепкая и вообще она очень здоровая. Но миссис Варьенн была прижимистой хозяйкой: слуг кормили не досыта и дров им не давали. Тут любое здоровье пошатнется. К тому же в последнее время у нее оказалось столько переживаний…
Эмма села. Должно быть, слишком резко, потому что у нее снова закружилась голова.
Выходит, она его не убила. Да и рана не слишком серьезная. Тусклые глаза Фредерика Варьенна смотрели на нее с ненавистью, но он все-таки промолчал. Не отправил Эмму в тюрьму, не обвинил ее в покушении на свою жизнь. Возможно, решил, что, если поднять шум, ему же самому будет хуже. Лучше промолчать и сделать вид, что он вообще ничего не помнит.
В любом случае из дома Варьеннов ей придется уйти. Вот только вопрос куда. Еще раз обратиться к миссис Уизерседж? А как объяснить, что всего через две недели службы она хочет получить новое место?
Эмма опять легла и зажмурилась. Она была голодна, измучена и вообще не хотела больше шевелиться. Сказать по правде, она готова была разрыдаться — это она-то, которая почти никогда не плакала! Хорошо бы вспомнить, что случилось перед тем, как она упала в обморок. Тогда молено было бы понять, почему она лежит здесь, а не у себя наверху. Кто о ней позаботился? Перенес ее на диван, расстегнул платье…
Эмма в ужасе снова села.
— О нет! — сорвалось с ее губ.
— О да! — насмешливо ответил из темноты низкий голос.
Девушка опустила ноги на ковер. Платье чуть не соскользнуло у нее с плеч, и она в ужасе подумала о том, кто оказал ей эту услугу.
— Вы?.. — она даже не пыталась скрыть, насколько это ее обескуражило.
— Конечно, я, — словно удивившись, подтвердил Киллоран. — А кто еще снова придет тебе на выручку, радость моя? У тебя, безусловно, просто талант попадать в разного рода неприятные ситуации.
Эмма не нашла, что ответить на это замечание. Она изо всех сил пыталась не поддаться охватившей ее панике и сумела взять себя в руки.
— Я не уверена в том, что на сей раз попала в неприятную ситуацию…
— Вот как? Тогда с какой стати ты упала в обморок, увидев Фредерика?
Узнать о том, что произошло между ней и молодым Варьенном, граф никак не мог. Впрочем… Дьяволу и его слугам, как известно, ведомо всё. Эмма не могла разглядеть в темноте того, кого уже поспешила зачислить в свиту князя тьмы: черная одежда делала Киллорана практически невидимым. И все-таки она готова была держать пари, что граф наблюдает за ней.
Последние семь лет своей жизни Эмма провела в обществе кузины Мириам, так что лишить ее присутствия духа было сложно.
— Я упала в обморок, увидев вас, милорд, а не мистера Варьенна, — заявила она. — Произошедшее на постоялом дворе «Груша и куропатка» до сих пор снится мне в кошмарных снах.
— Снятся кошмары, говоришь? Должно быть, ты действительно не высыпаешься и днем плохо соображаешь, если огрела кочергой Фредерика Варьенна. Стукнула парня по голове… — лениво протянул Киллоран. — Поражаюсь тебе: такая молодая и такая кровожадная… Так ты действительно лишилась чувств при виде меня, а не того бедняги, который, подобно Лазарю, воскрес из мертвых?
— Он вам рассказал… — в ужасе прошептала Эмма.
— Не угадала. Думаю, он вообще никому об этом не станет рассказывать. Да и мамаша этого растяпы, судя по всему, вряд ли будет довольна сынком, узнав, за что он получил кочергой по голове, хотя, безусловно, заявит, что это клевета.
— Тогда откуда вы узнали?
— Узнал что? — Киллоран шевельнулся, появившись из темноты — совсем как призрак, обретающий очертания.
Только тут Эмма заметила белый воротник — единственное светлое пятно на фоне темного силуэта графа. Его черные как смоль волосы опять не были напудрены. Приглядевшись, она увидела, что на лице этого ужасного человека не отражается ровным счетом ничего — никаких чувств. И все-таки как он хорош собой!..
Не дождавшись ответа на свой вопрос, Киллоран продолжил:
— Не знаю, что уж там сказал Фредерик по поводу своей головы, но о том, что у него пропала золотая булавка для галстука, он матери сообщил. А ты этим утром — молодой Варьенн сам это видел — украдкой выходила из его спальни.