Н.У.Б.: палач по имени Амнезия (СИ)

Видя, что помощи ждать не приходится, штабной наскочил на искателя, попытавшись садануть его в лицо шокером, но искатель успел увернуться, поддав локтем в бочину нападавшему, кроме того с силой пихнув его в спину ладонью.
Положение становилось более выгодным — соперник, только что обернувшийся и щурившийся против слепящего света фонаря, был как на ладони. Уже собравшись с силами и желая напасть и уничтожить врага, боец почувствовал, удушье. Свет от фонаря давал какой-то странный блик, и вскоре искатель понял, что он видит блеск слизкой кожи бестиара, державшего его в захвате.
Резко дёрнувшись налево правым плечом, искатель постарался высвободиться из лап чудовища и переоценить обстановку на поле боя. Калитка была по-прежнему открыта — это всё, что удалось увидеть, поскольку монстр снова взял потенциальную жертву в замо́к своих длиннющих лап и саданул когтем по лицу.
Вырваться из захвата, если получится, и убежать? А куда бежать по незнакомой улице? Но и это пол-беды: если оставить в живых этого штабного, он стопроцентно доложит в штаб о происшедшем — и это максимально дерьмовый расклад.
Прикинув в мозгу ещё раз картину арены боя, искатель собрался с духом и с силой стал таранить монстра назад — в сторону калитки. Через несколько шагов послышался рёв адского выродка — ему в спину вошла металлическая кромка калитки, которую успел взять на примету боец.
Тем временем впереди, около дома было видно какое-то движение. Тот, что наблюдал за боем и никак не хотел в него ввязываться — нёс в руках что-то похожее на палку. Когда он подошёл поближе, искатель рассмотрел внушительных размеров лом. Но атаковать сам мужчина не собирался — просто стоял.
— Бросай сюда! — отозвался справа штабной.
Голос собеседника несколько испугал мужчину, и он, вздрогнув, бросил лом на землю немного вперёд, и тот покатился в сторону искателя. Штабной рванул за ломом. Искатель, хоть и чувствовал ослабление хватки бестиара, не был уверен, что трюк сработает. Тем временем, лом докатился почти до расстояния вытянутой ноги.
Тогда искатель пережал из последних сил, вложив всю имеющуюся ярость, руку бестиара. Ему даже показалось, что эта слизкая мешковатая кожа промялась до самой кости. Хватка монстра ещё немного ослабла. Искатель вывернул кисть бестиара когтями от себя и услышал теперь уже громкий, низкий рёв исчадья.
Лом уже докатился до ноги и больно стукнул по ногтю большого пальца, въехав прямо в него. Штабной уже просёк, что на лом надо плюнуть и просто мочить врага хоть шокером, хоть голыми руками, пока тот ещё в захвате. Искатель, превозмогая боль в ногте, поддел ногой лом и толкнул в сторону штабного. Немного подскочив, лом покатился уже в обратную сторону и оказался на пути штабного, который запнулся и полетел наземь.
Оставался финальный штрих: вывернутую руку когтистого боец направил когтями на падавшего штабного. Под весом своего тела, двигавшегося с немалым ускорением, он башкой нашампурился прямо на когти бестиара. Не медля, искатель спихнул ногой башку с толстых спиц когтей монстра и, рассвирепев, пригнул лапу к земле. Ногой он прижал когти к земле, а рукой стал выламывать их под углом.
Бестиар издал звук, средний между рёвом и визгом. Пользуясь тем, что монстр был сильно ослаблен, искатель выскочил из его захвата, развернулся и собрался добить башкой о кромку калитки. Но вдруг, с неожиданной для раненного прытью, монстр рванул в сторону, перепрыгнул забор и исчез в густой тьме, начинавшейся сразу за пределами освещённой территории двора.
Искатель поднял лом и медленными шагами стал двигаться к жалкого вида мужчине, который стоял недалеко от него ни жив, ни мёртв. Видя приближающегося бойца, он упал на колени и с мольбой в глазах смотрел на бойца, не в силах даже вымолвить слова пощады.
Искатель, продолжая размеренный шаг, замахнулся тяжеленным ломом.
 Глава 6. Не то враг, не то союзник. Часть 1-1 
Искатель уже находился вплотную к стоящему на коленях помощнику штабного. В его намерениях не было ждать каких-то объяснений, тешить своё самолюбие и превосходство в физической силе и ловкости и затягивать момент расправы — он просто собирался убить врага, ибо помощник врага — тоже враг. Оба трупа можно было сначала обыскать на предмет как полезных, так и провоцирующих вещей — например, таких, которые могли бы выдать местоположение тела.
 
Левой рукой искатель крепко ухватил мужичка за плечо, чтобы не промахнувшись нанести единственный решающий удар. В ту же секунду, помощник, видя, что в мгновение ока станет жертвой, крепко схватил искателя за кисть руки и, не поднимая взгляда, сбивчиво прошептал:
— Не надо. Я с ними не заодно.
Искатель припомнил эпизоды недлинного подслушанного диалога, где штабной сулил сомнительного, в общем-то, характера бонусы этому человеку, и исходя из этого точно можно было сказать, что этот — не боец, не из штабных. Факт.
Правда его нерешительность и неопределённое поведение, по которому трудно судить о том, на чьей стороне он находился, не давали повода доверять.
— Да, ты не из штаба, и не связан с ними. Допустим. Но ты был готов помочь этой гниде убить меня.
— Это не так, — захлёбываясь сбивчивым шёпотом снова заговорил мужичок.
— Ладно с монстром — тут всё ясно, — продолжал искатель. — Ты трухану́л, как сделал бы это любой человек. Я помню первую встречу с этим когтистым — едва одолел его, и для этого пришлось взять себя в руки. Но в бою ты был на его стороне. Преступник — не только тот, кто убивает, но и тот, кто на это смотрит.
— Минуту. Пожалуйста, дай мне объяснить, — изредка через нервный шёпот начал пробиваться голос. — Ты видел сам — я не обучен искусствам вести бой. Я думаю, и из штабных не все обучены, но защищать свой режим — практически их инстинкт. Я сначала растерялся… Вот. Но потом просто понадеялся, что ты его убьёшь, и тянул время…
— Для этого ты ему подкинул лом, которым он мне собирался черепушку проломить?
— Что мне оставалось? Создать видимость поддержки… Как ещё? Вдруг победил бы он? Мне бы пришёл конец, пойми он, что я против него.
— Снова допускаю. А чем объяснишь неприязнь к этим шакалам? Почему я должен верить? Встань, довольно стоять на коленях.
— Про́сто объясню, — начал понемногу приходить в себя мужичок, и голос его становился и ровнее, и бодрее, и громче. — Я не хочу к ним идти работать, а мне уже не первый раз намекают, что могут туда взять. Если я прямо скажу, что я в гробу видел пресмыкаться перед командой отборных сволочей, пусть и хорошо экипированных, мне сразу… — мужичок провёл ребром ладони по горлу.
— Так-то оно так, — машинально подтвердил искатель, имевший, несмотря на потерю памяти, устойчивое представление о подлости и жестокости сформировавшейся в мире системы ценностей и построения власти. — И всё же: чем тебе там было бы плохо? Я так понял, ряд свобод у тебя мог бы быть и, кто знает, может потом ты пошёл бы дальше. А?
— Как можно иметь больше свобод, когда начинаешь шестерить на ненавистных, по сути, тебе людей? Свобода — это, прежде всего, состояние внутреннее.
Последние слова возымели действие на искателя. Рассуждения имели очень честный, как казалось, мотив. Впрочем, ему могло так показаться по той причине, что он тоже разделял подобное мнение. На внешний вид, этот мужичок, хоть и побоявшийся смерти, но всё же не унизившийся до чрезмерности, не был похож на штабного или кого-то из тех, кто хоть каким-то образом связан с так называемым правопорядком.
Пока озвученная им версия выглядела естественной, но всегда оставалось «но» — куда же без него?
— Тут в разговоре я услышал странную фразу от тебя.
— И какую? — не затягивая спросил искатель.
— Ты сказал: «как я думаю»… Странно. У меня впечатление, что ты не совсем в курсе что ли.
— Если бы я был не в курсе, то с проломленной башкой вместо него валялся, — небрежно кивнул головой в сторону искатель, указывая на труп штабного и даже слегка ухмыльнулся.