Папа для Бусинки (СИ)

Проснулась, на будильнике ровно шесть. Да сегодня рекорд – я проспала целых четыре часа, впервые за последние две недели. До занятий еще далеко. Искупаться? Надела купальник, обернулась большим полотенцем. Но ноги сами принесли меня на утес, захотелось посмотреть, как солнце встает из-за горизонта.
Еще раньше мы отыскали другую тропинку, которая более полого спускалась на пляж прямо с утеса. Вот по ней и спущусь. Минут двадцать стояла, встречала рассвет. Огромный огненный шар поднимался из воды, предвещая жаркий день.
Стоя на самом краю скалы с удивлением думала, что совсем не страшно, можно просто сделать шаг и внизу тебя примут ласковые, теплые волны. Надо посмотреть, нет ли под водой опасных камней, а то может мы смогли бы нырять прямо с утеса. Было бы здорово! Вспомнилось, как Руслан на рассвете просил тогда на Тамани, если что случись…
- Я помню, милый! – крикнула я в розоватое от солнечных лучей небо. – Я помню о тебе, любимый! Как же мне не хватает тебя, мне так одиноко, даже София далека… Ты же понимаешь меня? Я сделаю, то, что ты просил…
Внезапно я поняла, что он чувствовал. Руслан всю свою короткую жизнь любил меня и ждал, надеялся. Вот, за что мне наказание… теперь я жду и надеюсь, наверняка зря… Надо научиться, не думать о тех, кто не думает о тебе… Не ждать тех, кто не ждет тебя. Научиться влюбляться не в образ, а в отношение к тебе…
Сзади послышался шорох. Оглянувшись, увидела Стаса. Ему-то здесь что понадобилось?
- Чего не спишь? Рано еще… - спросила я.
- Не спится вот… - в глазах какая-то настороженность, и вроде как боль… Взъерошенные со сна волосы. - А ты чего?
- Выспалась! Вот, купаться собралась, – я повернулась и пошла к тропинке, ведущей на пляж.
- Тась, погоди! – неслось мне вслед.
Но я не желала останавливаться, слезы душили меня. Ну вот за что ты такой красивый и желанный? На бегу влетела в воду, едва успела скинуть полотенце и шлепанцы на гальки. Дно тоже было галечное, метров через семь уходило на глубину. Вдоволь наплававшись, вышла на берег. На шезлонге сидел Филатов, кутаясь в рубашку.
79.
- Поговорим?
- Не о чем нам с тобой разговаривать! – злясь на себя, на него, и вообще на весь свет выпалила я.
- Тась, ты обиделась? Что я сделал? Из-за Алины?
- Вот еще! Какое мне дело, с кем у тебя шашни! Кто я тебе?
- Подруга. Вот и помоги мне от нее избавиться. Совсем проходу не дает, – Стас подошел почти вплотную.
 Подруга! Вот кто я для него, оказывается!
- Чем помогу? Отлупить что ль? – усмехнулась я, представляя, как наматываю на кулак конский хвост обидчицы.
- Давай сделаем вид, что ты моя девушка? Может тогда отстанет…
- А давай! Я же друг! Друзья помогают друг другу. Слышь, а чем тебе Алина не угодила? Красавица, каких поискать!
- Я однолюб! Другую люблю! – насупился «друг».
- А, ну да, видела как-то в кафе вас осенью, стильная штучка! Понимаю! А вот не пойму, почему рисуешь только меня? Видела я твои картины!
- Видела? Где? – казалось, Стас очень удивился.
- Твой работодатель выставлял на выставке-продаже! Ромка с Тоней пришли машину купить, а там… Там четыре года моей жизни, по всем стенам, вот Роман и пригласил меня, полюбоваться. Может, продашь парочку, ну или подари… - чувствуя, что уже просто киплю от злости, сделала глубокий вдох, и присела на шезлонг. – Так почему меня рисуешь?
- Ты фотогенична. Понимаешь, есть люди, про которых говорят – их камера любит. А вот тебя мои глаза любят, вместо камеры…
Вот и ответ! Его глаза меня любят! А я на воображала себе… После купания было прохладно, я поежилась. Стас накинул мне на плечи свою рубашку и обнял. Мне совсем не хочется ругаться с ним, хочется сделать что-нибудь приятное.
- Знаешь, мне понравились твои картины… они такие красивые, я там лучше, чем в жизни получаюсь. Кажется, ты приукрашиваешь?
- А ты сейчас на комплимент напрашиваешься! Я рад, что тебе понравилось, подарю парочку, только на обычном холсте напишу…
- Договорились! Я счастлива, что ты выжил! Я как увидела твое художество, сначала обиделась, что вот так, меня на продажу… Ромка сказал, что ты даже не знаешь про эту выставку, хозяин салона без спросу выставил, что ты ранен, в госпитале лежишь. Я сразу кинулась туда, а там мне сказали, что ты утром умер от ран… Я думала, тоже умру, прямо там, в палате. Я же не знала, что ты ранен, а то сразу бы пришла к тебе. Мои решили ничего не говорить мне, нервы мои берегли… - я глянула Стасу в глаза, в них светилась радость и облегчение. Обида вроде испарилась.
 
- Так ты согласна стать моей девушкой?
- Понарошку?
- Да.
Я пожала плечами, встала с шезлонга, пытаясь скрыть разочарование.
- Стану, конечно, куда же я денусь… - хотелось бы сказать веселее, но не получилось. Стас подошел ко мне, повернул за плечи лицом к себе.
- Ты ничего не хочешь мне сказать? Чего загрустила?
Я глубоко вздохнула. Все, сейчас или никогда!
- Я, когда увидела твои картины… подумала… - от страха у меня ноги затряслись, нелегко признаваться в любви. Я не могла посмотреть Стасу в глаза, боялась увидеть в них насмешку.
- Ну, что подумала? – Стас поднял мое лицо за подбородок, глядя прямо в глаза.
- Что ты меня любишь, – едва слышно, почти шёпотом пролепетала, даже не верилось, что я это сказала. – Меня ты любишь, с первого взгляда…
Филатов тяжело вздохнул.
- Ты правильно подумала. Тебя люблю, с первого взгляда… Потому и рисую.
- Чего тогда сказки рассказывал, прямо сказать нельзя было?
- Нет. Ты мужа любишь, и вряд ли мне обломится здесь что-нибудь. Я понял уже.
- А может, я тоже тебя люблю… Давно уже. Разве год назад на Тамани не доказала тебе?
- Тась, я слышал сегодня, как ты Руслану в любви признавалась, а тогда… просто тебе его ласки не хватает, вот ты и нашла замену. Все, давай пойдем, позавтракаем, скоро нам на занятия. Ты пока, по-дружески, помоги мне от Алины избавиться, а потом посмотрим.
Ну что же, посмотрим. Пока я поняла одно – сколько бы я ни говорила Стасу о своей любви к нему, он не поверит. Надо придумать что-нибудь. А пока будем дружить. Я позвала его на завтрак, он обнял меня за плечи, и мы пошли ко мне.
После вышла его проводить на крыльцо. С пляжа шла Самохина, купалась видать. Она увидела, что Стас вышел от меня, а ведь еще раннее утро, наверное, сделала выводы, но настырничать не перестала.
На уроках танцев мне практически нечего было делать. Единственное – не умела танцевать на высоких каблуках, впрочем, ходить тоже. Привыкла в ботинках и кроссовках носиться, редко надевала туфли, да и то каблучок не превышал три сантиметра. А уж танцевать…
Руслан обучил меня всем танцам, будто знал, что мне пригодится в жизни. С неделю еще ходила на занятия, скоро нас должны были отправить в ресторан на задание, а под вечернее платье кроссы не наденешь. Вся группа по полу каталась, глядя как Таська, ломая ноги, бродит по танцзалу в туфлях на двенадцатисантиметровых каблуках. Как танцевать буду?
Алина позвала меня в раздевалку, подала кроткое черное платье, а к нему босоножки. Каблуки были вдвое ниже, чем у туфлей, в которых я до сих пор бродила по залу. Но тоньше, да и после туфлей босоножки казались совсем неустойчивыми.
- Это платье для коктейля, в нем удобно, и очень красиво сальса получается. Я заметила, ты любишь этот танец. Переодевайся, попробуешь в туфлях, а то скоро на задание… и волосы… - она подошла ко мне, стала распускать косу. – Шикарно! Мне бы такие волосы!
- Да у тебя вроде тоже… вон какой хвост! – у меня не было к ней неприязни, пропала после того утра, когда Стас признался мне, что Самохина его угнетает. Даже было жаль ее – ну как можно не влюбиться в златоглазого Бога… то есть волка! Когда он прищуривает глаза, прямо вылитый волчий взгляд делается.
 
80.
- Я тебя умоляю! Вот он мой хвост! – Алина повозилась с волосами пару секунд, и хвост оказался у нее в руке. Шиньон!