Папа для Бусинки (СИ)
Папа для Бусинки
Сурина Лилия
Пролог.
На дороге показалась машина. Я посадила пострадавшую девчонку возле стены, а сама выскочила на проезжую часть. Ноги почему-то плохо слушались меня, в глазах мельтешили мурашки. Загородив автомобилю путь, молилась, чтобы это был Ромка. Но нет, из нее выбрались два высоких парня. Один кинулся ко мне, другой к девчонкам, стал что-то спрашивать у них.
И тут на меня стал надвигаться асфальт. Парень подхватил меня, и мы опустились на землю. «Видимо стресс», - подумалось.
- Что случилось? – молодой мужчина смотрел прямо на меня. – Вы кто?
- Старший лейтенант милиции Лебедева Таисия Сергеевна… Нападение на двух школьниц. Трое нападавших, двое в доме на третьем этаже, один сзади дома под окнами валяется… а ты кто? – я смотрела ему в глаза, таких красивых никогда не видела. Они были темно-янтарного цвета и в свете фар метали искры, создавая ощущение нереальности. – Нужна «скорая»… девочкам, срочно! И милицию…
- Кит, «скорую», быстро! У нас ножевое ранение! – крикнул он другому парню. Посмотрел на меня, улыбнулся. - Меня Стас зовут. Потерпи, сейчас врачи приедут…
- Кто-то из девочек ранен?
- Не знаю. Вроде нет. Это у тебя ножевое, вся рубашка в крови.
- Где? – прошептала я слабеющим голосом, понимая, что вляпалась по-полной.
- Вот, в бок… - Стас откинул подол рубашки и, достав из кармана белый платок, приложил его к ране, пытаясь остановить кровь. Я чувствовала касания его чутких пальцев к своему животу, которые вызывали нежное волнение в груди.
- Вот зараза, зацепил-таки! Я и не почувствовала даже… - прошептала я, пытаясь сосредоточиться на своей ране.
От красивого молодого мужчины с янтарными глазами пахло чем-то очень приятным. Смесью какой-то краски и смазки для мотоцикла. А еще лесом. Хвоей что ли? От этого запаха у меня мурашки побежали по спине, а в животе завязался тугой узел. Захотелось прижаться к нему, поцеловать в пухловатые губы. Стас снова улыбнулся мне. Ба, да у него еще и ямочки на щеках, какая прелесть!
- Стас, поцелуй меня… - прошептала, не понимая, что делаю.
- Что? – он наклонился ниже. – Что сделать?
- Поцелуй, пожалуйста! Может, это последнее… что я испытаю в жизни…
- Ты не умрешь! – прошептал он, но, тем не менее, склонился еще ниже и прикоснулся к моим губам. Слаще этого поцелуя я никогда не знала! Даже нежность мужа не вызывала столько эмоций.
- Я бы могла влюбиться в тебя… но, не в моих правилах изменять мужу.
- Я рад это слышать, не люблю, когда девушки неверны своему мужчине…
Закрывая отяжелевшие от слабости веки, я вспомнила вдруг о муже, который сейчас далеко. И о своей маленькой Бусинке, которая в этот момент уже сладко посапывает в своей детской кроватке. Так захотелось увидеть, как подрагивают ее длинные темные реснички во сне, поцеловать пухленькую разрумянившуюся щечку, пахнущую младенческим особым ароматом.
В носу защипало, я почувствовала, как горячая влага чертит дорожки по моим щекам. И тут же мягкие мужские губы впитывают мои слезы, успокаивая меня. Незнакомец… но я чувствую особенную связь между нами, интимную, душевную, прочную, как стальной трос. Желание растекается по телу, лишая меня последних сил.
- Держись, скоро тебе помогут… - шепчет такой обворожительный голос с легкой хрипотцой. Слушала бы и слушала. Но силы уходят, утягивая меня за собой… в вечность…
С трудом разлепляю тяжелые веки и еще с полминуты любуюсь его сказочными глазами. А потом приехал Ромка, где-то вдали послышались сирены. И на меня кто-то надел мешок с ватой.
Я почувствовала, как меня оторвали от земли и дальше… Дальше ничего. Кроме уверенности, что мы еще встретимся с обладателем сказочных янтарных глаз. Если не в этой жизни, то в следующей точно…
1.
Сны, сны … Зачем они снятся, да ещё после пробуждения влияют на настроение. Вот приснится кошмар, и потом весь день оглядываешься, боишься каждого шороха. Или ещё хуже, когда во сне теряешь своих близких. Ну ладно хоть не взаправду.
Вот проснулась и боюсь пошевелиться... Снились врачи, боль, капельницы – кошмар из прошлого. Я дважды теряла ребёнка – на пятом и седьмом месяцах беременности. Сейчас во мне новая жизнь, не запланированная, как те две, но очень желанная!
Узи показало девчушку. И, судя по тому, как она дубасит меня изнутри своими маленькими ручками-ножками, будет служить России, как я! Если, конечно, благополучно появится на свет. Я уже на седьмом месяце и потому мне очень страшно. Потеряв два малыша, больше просто не выдержу…
Меня перевели на лёгкий труд - сижу в архиве, забавляюсь бумажками. Заодно, любопытства ради, читаю дела минувших лет. Серьёзных дел не так уж и много – городок у нас небольшой, всего около десяти тысяч жителей, и в основном много «бытовухи». Как мне не хватает моего мотоцикла, кобуры под мышкой, погони, стрельбы, прыгания по крышам…
Эк меня понесло-то! Какие погони, стрельба… В лучшем случае вызовут в ночной бар на драку. А сейчас так вообще сижу взаперти. Но ради дочки готова на всё, даже запереть себя в архиве до самых родов! Но мотоцикл, правда, есть.
Родилась и выросла я в маленьком городке Краснодарского края, утопающем в роскошных фруктовых садах. В пригороде имелась неглубокая, ласковая речушка, которая лениво несла свои воды к Чёрному морю. Мы с родителями и сестрёнкой очень любили нежиться на небольшом пляже, когда было время, конечно. Я старше сестры на два года, но она была моей лучшей подругой. И всегда будет. Подростками мы с Тонечкой часто мечтали, лёжа на берегу реки и глядя в ярко-голубое южное небо, как вырастем и уедем в большой город на берегу Чёрного моря. Время показало, что мечте суждено было сбыться!
Когда мне исполнилось девятнадцать, наши с Тоней родители погибли в автокатастрофе. В одночасье остались мы круглыми сиротами, хорошо хоть детский дом нам уже не грозил.
Мама работала акушером в местном роддоме, отец в милиции. Они очень любили друг друга, такой нежности и обожания я не видела ни у кого больше. Поэтому, может и к лучшему, что они ушли вместе из этого мира, ведь друг без друга не мыслили жизни.
Я к тому времени училась заочно в Академии МВД, в Краснодаре и работала с отцом, пошла по его стопам, так сказать. Тонечка оканчивала школу и собиралась поступать в медучилище, хотела стать врачом-гинекологом, как мама.
Сейчас мне двадцать шесть, я разведена и беременна. Сестра моя учится на последнем курсе мединститута, и уже вдова. Живёт, как и мечтала, в Туапсе, курортном городе на берегу Чёрного моря. Она уговорила меня переехать к ней, так что я на днях собираюсь покинуть свой родной городишко, для того, чтобы и моя подростковая мечта исполнилась. Вот только продам родительскую «трёшку».
Муж моей роднульки умер год назад, и она осталась одна. Детьми они не успели обзавестись, спустя несколько месяцев после свадьбы у Глеба обнаружили злокачественную опухоль на почке, и врачи ничего не смогли поделать, через пять месяцев после диагноза его не стало.
Мне предстояло за три дня договориться о продаже квартиры, собрать вещи и, преодолев двести тридцать километров, поселиться в живописном частном секторе города Туапсе, под названием «Грин-сити». Давно пора было сделать это. Но я наивная дура, надеялась, что мой муж Гриша вернётся ко мне, мой бывший муж. Ага, как же, размечталась! Он талантливый учёный, эпидемиолог, уже более полугода преподаёт в Австралии, на кафедре вирусологии, и возвращаться не собирается.
Мы расстались, но остались добрыми друзьями, и даже провели весёлую ночку перед его отлётом на новое место жительства. Как оказалось не без последствий. Григорий уговаривал меня ехать с ним, но я… Я служу России! Патриот, одним словом.
Созваниваемся в месяц раза два-три, он меня всё ещё зовёт к себе, соблазняет тем, что у него шикарные условия – дом на берегу океана, машина и отличная зарплата. Здесь за такую же работу получал сущие гроши, мы частенько сидели на одной только гречке. Именно поэтому я не отговаривала его от переезда в другую страну.