За 30 милль... на Север (СИ)
За барной стойкой сидел Повар. Сам хозяин всё утро проводил в складских помещениях. Зачем, Одноглазый не знал. Его право. На месте начальника он готовил бы побег из Зоны. Этот тупой гангстер Хосдейл дал три дня, чтобы принести на прилавок голову Грешника, иначе последует расплата кровью. Но Вал не привык пасовать назад. Он пораскинет мозгами и сумеет вывернуться из сложной ситуации. Столько лет получалось, получится и в этот раз.
Послышались шаги. Помощник бармена поднял глаза и увидел Валета.
– Ты где шлялся, Валет? – воскликнул он, вскакивая с места.
– Тихо ты, услышат «синеглазые», у нас будут проблемы, – зашипел охранник Вала на собеседника. – Шарился по территории я. Люди многое базарят. Встретил своего старого знакомого, говорит, военизированный отряд «Чести» отправился к Красному лесу. Двенадцать штыков. Наёмники как ужаленные рыскают по заводу. Готовятся к чему-то. Меня едва пропустили сюда. Карантин устроили.
– Это из-за инцидента этой ночью? – прошептал Повар.
– Без понятия.
– Куда теперь пойдёшь, Валет?
– Потусуюсь здесь немного, там и видно будет. Пойду на Юг, или за Периметр махну. Начну новую жизнь.
– Правильно. Дело хорошее. Пиво будешь?
– Давай.
Повар поставил две бутылки «Карлсберг». Валет с грустью в глазах взял пиво и прошлёпал за угловой дальний столик, где когда-то сидел подонок, убивший Дикобраза. Кроме него, других клиентов не было. Вздохнув, Одноглазый потопал на кухню.
Спустя полчаса двери открылись и закрылись снова. Послышались весёлые смешки и уханье вперемежку с матом. Донеслись размашистые шаги вошедшего посетителя, отчего заместитель Вала поторопился вернуться за стойку. Краем глаза он обратил внимание, что Валет покинул бар.
К барной стойке подошёл ОН.
Высокий широкоплечий детина с банданой на голове, с огромными ручищами и покатым лбом. И всё бы ничего, но вошедший имел смуглый цвет кожи. Афроамериканец, мать его за ногу.
Помощник бармена вылупил глаза, не понимая, в чём подвох. Но гость не стушевался. Видимо, привык к подобной реакции:
– Ты! Водки мне налей. Двести грамм. И позови своего хозяина, – на чистейшем русском языке прогнусавил афроамериканец, и ткнул пальцем в сторону бутылок.
– Ты кто такой, нигер? – удивлённый Повар никак не ожидал подобной наглости от вошедшего ублюдка. В молодости он входил в ряды скинхедов, и оттого не жаловал публику с чёрным и карамельным цветом кожи.
Детина крякнул, перегнулся через парапет стойки и одной рукой схватил за грудки Повара. Затем ловко приподнял расиста сантиметров на тридцать, отчего невысокий помощник бармена повис в воздухе.
– Пусти, сука! – захрипел он, пытаясь руками достать лежащий на тумбочке заряженный обрез.
– Не вякай, таракан! Зови своего босса, пока я тебе бошку не расплющил, – флегматично пролаял афроамериканец и опустил Повара на земную твердь.
По инерции тот шмякнулся об пол, и сразу схватился за короткоствол, но его планы нарушил вошедший бармен.
– Я здесь, Азим. Тихо, не горячись. И ты, Вася, опусти обрез. Он не опасен, – вышел Вал навстречу посетителю с экзотичным цветом кожи.
Человек по прозвищу Азим, поднял руки:
– Я ничего. Вот твой помогатый – грязный расист. Я русский, родился в Киеве, так что пусть он закроет хавальник, пока я второй глаз не выбил.
Одноглазый грохнул на стойку обрез, отчего задребезжали бутылки на полках.
– Шлюхин сын…
– Вася, я сказал, хватит! – Вал злобно ударил кулаком по столу. – Выйди на воздух, протрезвей.
Раздосадованный помощник поник лицом.
– Пусть мне водяры нальёт сперва, – указал пальцем Азим на бутылку начатой водки. – Двести грамм. И после этого валит.
– Хорошо. Налей, что просит, – махнул рукой бармен, потирая ушибленную кисть от удара. Повар от души плеснул в здоровый стакан самого мерзкого пойла, что нашлось в баре, после чего бросил Валу в лицо грязное кухонное полотенце и ушёл к себе в комнату.
Бармен ждал встречи с человеком Рыбака. Он написал ему вчера, что отправит одного из своих далеко не лучших представителей человеческой расы. Хотя Вал просил того прислать, кого не жалко. Вот Рыбак и спровадил к нему «конченного». Определенно, чувство юмора у приятеля имелось. Правда, пока барыга не видел, в чем подвох. Типичный сталкер, только с рожей тёмной. Вон в Америке таких половина населения. И ничего. Живут.
Все его сомнения рассеялись, после того как русский негр сграбастал жадно стакан с пойлом, настолько мерзким, что даже дух ее вызывал рвотные рефлексы. В руках он держал целых двести грамм! Но тот и ухом не повел. Афроамериканец залпом опрокинул в себя стакан, даже не поморщившись. Будто воду выпил. Буднично и обыденно, словно делал это постоянно. И тут до Вала дошло, кого старый друг ему подсуетил. Типичного заправского алкоголика с необычной внешностью. Вот тебе и ирония!
Верзила тем временем вытер рот.
– У тебя есть для меня работа? – сказал он.
Вал кивнул.
– Иди за мной.
Они оказались вдвоём в кабинете Вала.
– Жди здесь, – усадил он за стол Азима. И бодро пошёл в подсобное помещение. Вернулся хозяин бара через три минуты. Его гость, который едва помещался в кресле, с наслаждением по-хозяйски поглощал вискарь, найденный в шкафчике.
– Хорошее бухло. Для себя брал, видно, – причмокивал толстыми губами афроамериканец.
Бармену не очень понравилась фамильярность, но поднимать шум из-за выпитого элитного алкоголя не стал. Хватало проблем на стороне, чтобы обращать внимание на мелочи.
– Вернёмся к делу.
Торгаш водрузил на широкий стол винтовку Драгунова. Туда же он присовокупил и винтовочных патронов.
– Держи «плётку».[ii] Обоймы тебе хватит. Застрелишь цель издали.
Азим допил содержимое стакана и поставил его на тумбу. Двумя пальцами он с омерзением подхватил армейскую винтовку, покрутил её в руках, осмотрел критично прицел и затворную часть.
– Эй, ты! Зачем мне это дерьмо! Ствол кривой, ржавая, да и прицел сбит. Можешь себе её в зад затолкать.
Бармен усмехнулся и развёл руками.
– Извини, другой нет. Кажется, ты работу искал? Ладно, поищу новых исполнителей.
Сидящий в кресле афроамериканец русского происхождения хмыкнул:
– Не парься, жлоб. Давай маслёнку тогда, и ветошь в придачу. Мог бы патронов отсыпать побольше.
– Закончились.
– А деньги у тебя не закончились? Кстати, чё платишь?
– Сколько ты хочешь, сударь?
– Пол-лимона. Долларов. – ответил, не думая, Азим.
Торгаш рассмеялся, громко и буднично.
– За полмиллиона я бы сам вышел на охоту. Миллион наличными. Рублей, – спародивал гостя повеселевший Вал.
– Триста тысяч баксов, – возразил ему Азим, и невозмутимо отпил глоток прямо с бутылки.
– За триста кусков я бы нанял отряд добровольцев. Я не благотворительность. Могу дать двадцать тысяч долларов. Хорошие деньги.
– Мало. Сто кусков давай.
– Ты меня обираешь. Ладно, воля твоя взяла. Красная цена тридцать штукарей, ящик водки, ведро селёдки и право на безлимитную выпивку в моём баре.
– А не пошёл бы ты на хрен? Я за так дёшево не работаю. Ты предлагаешь мне отправиться на левый берег Припяти, найти одного человечка, грохнуть его и вернуться. Это опасная работа! Восемьдесят тысяч, не меньше.
– Накину пять кусков за смелость. Десять штук на руки прямо сейчас, остальное – после работы. И больше никаких торгов.
Смуглый великан пожевал губами, подумал.
– Хрен с тобой, идёт. Так как зовут твоего клиента?
– Грешник. Бывший лейтенант отряда «бетта» Синдиката. Убей Грешника, и я тебе заплачу. Не подведи меня, сынок. Бутылку оставь себе… Сейчас тебе фотографию дам.
Азим перелил водяру в пластиковые бутылки, закидал их в огромный баул. «Джим Бим» он заботливо спрятал в металлическую фляжку, которую почётно затолкал в нагрудный карман камуфляжной куртки. Помимо пойла, он выцыганил у Вала патронов для своего пулемета РПК, служившего верой и правдой. Внутренний карман приятно грел душу: аванс – десять штук мятых хрустящих баксов. Ржавый металлолом – непригодную СВД – он разобрал на части и тщательно смазал. Хотя сталкер не был уверен, стреляет ли она вообще.