За 30 милль... на Север (СИ)
Дальше Демона несло, и он становился невыносимым типом. Впрочем, смысл его длинных повествований Грешник постиг уже спустя много лет, когда и у него самого появились первые необстрелянные воробьи, которым приходилось на пальцах объяснять уроки выживания. И слова наставника подтверждались с завидной регулярностью. Порой только чудо, как бы ни банально это звучало, спасало его от смерти. Оттого Грешник и благодарен учителю, что с таким терпением старательно вдалбливал в голову нехитрые премудрости тяжёлого ремесла.
Он остановился с очередным болтом в руках, вспоминая уроки учителя. Сталкер смотрел на трепещущие облака, несущие дождь, вслушивался в шум ветра, что неистово рвал на нём волосы, щекотал трёхдневную щетину и ноздри, ладонью пытался ощутить биение энергетических потоков аномальной энергии вокруг него. И тихонько бормотал заученное приветствие Зоны-матери.
До своего тайника он не дошёл каких-то триста метров. Именно сюда направил он Раста, Тихого и Цикада. Грех не успел выкурить сигарету, как на горизонте появились три фигуры.
4.
Соклановцы сердечно поприветствовали друг друга. Грешник по очереди пожал каждому из прибывших руку, после чего указал в сторону схрона.
– Ну что, зайдём в гости напоследок.
Они выстроились гуськом. Грешник, как единственный, кто знал местоположение тайника, шёл первым, за ним двигал булками Раст, потом Тихий. Замыкал шествие Цикад.
– Братан, ты извиняй, что так погано выходит! – сказал Раст, сплёвывая на землю. – Я всегда был на твоей стороне, и внезапно ты вне закона. Одно непонятно, чего сразу не свалил после того, как задвинули тебя боссы. Зона большая! Да и Север открылся, подался бы туда. За пределами Припяти у Синдиката ручонки коротковаты.
– Не, Раст, рано или поздно меня нашли бы! Через год, три, пять. Да и старость не за горами. Не хочу я бегать по кустам, устал. Договорюсь с Синдикатом, свалю на хрен. Пойду помидоры выращивать в огороде! – хохотнул весело Грешник, шедший первым.
– Да брось! Ты ещё хоть куда, песок, правда, сыплется, но ничего, зомби схарчит за радость! – поддержал разговор Тихий.
– Далеко ещё? – спросил у Грешника Цикад, шедший в группе последним.
Раст снова заржал в кулак:
– Что, Цикад, на логово Греховодника хочешь поглядеть? Вдруг он девок прячет втайне! Грешник, ты уже признайся, из-за баб уходишь из Синдиката?
Наёмники заржали. Даже угрюмый Тихий и то растянул губы в усмешке. Не смеялся лишь Цикад. Грешника это насторожило. Обычно общительный собрат хмурился и прятал взгляд вниз, будто застенчивая барышня.
– Ты чего такой дикий, мэн? – Раст первым обратил на это внимание. Грешник повернулся, отчего Цикад вздрогнул:
– Да так! – отмахнулся он.
– Забей! – затарахтел вечно весёлый Раст, которого Грешник редко видел с расстроенной мордой. Балагур принадлежал к типу людей, которые при любых обстоятельствах находили силы сострить или выдать шутку юмора. – Лучше думай о бабах и пряниках, и о том, как помочишься на труп Хосдейла, когда его будет доедать слепой пёс.
Тихий вздохнул и почесал затылок.
– Скоро будем! Вы лучше по сторонам смотрите, тут зверьё шастает, может прыгнуть, – честно предупредил приятелей Грешник.
– Слухаю вас, mein Herr! – отчеканил бодро Раст, перехватывая компактный Ремингтон.
– Как в старые добрые времена! – вздохнул снова Тихий.
Грешник поднял большой палец. Действительно, что может быть лучше, чем встреча старых приятелей. Обстановка лишь напрягала. В баре бы зависнуть, бутылку виски приговорить или водки. Без разницы!
Раст закурил. Грешник покачал головой. Тихий ухмыльнулся, вспомнив паранойю кэпа насчёт курения. Лейтенант часто говорил френду, что сигарета его погубит однажды, но тот скалил зубы и отмахивался. Командир, впрочем, правду говорил: в надвигающих сумерках огонёк сигареты виден издалека. Средний снайпер не промахнётся в цель, имея на руках ночной прицел.
– Люди говорили о Последнем контракте. Правда? – сказал вдруг Тихий громко, чтобы Грешник услышал.
– Откуда такие слухи? – переспросил ведущий.
– Правда, значит!
– Я бы тоже соскочил! – выплюнул сигарету напарник Тихого. – Возможность есть, почему бы и не воспользоваться. Только стоит ли свеч предприятие? Могут и не кинуть. И ещё один момент меня напрягает. Уверен, что ты договорился с главарями? Не первый год замужем!
– Да брось, – перебил его наёмник. – Хотели бы смерти, давно шлёпнули. Он с Господином М базарил. Да и тайник забесплатно отдаёт.
– Возможно! – ответил им Грешник. А сам подумал, действительно ли держит руку на пульсе. Он и так сжигает мосты. Обратно найм больше не вернётся. Никогда. Не только в Синдикат, но и в опостылевшие бетонные стены разграбленного завода, и в клоаку конченых дегенератов с отбитыми наглухо мозгами и пропитыми почками. Лучше сдохнуть в поисках счастья на Севере.
Они подходили к его укрытию, тщательно замаскированному мусором и дёрном. И тут командир отряда вспомнил о своём «должничке», которого сюда послал. Блин, зачем он это сделал! Поддался минутной слабости и выложил ему ухоронку. Боялся подставы и выстрела в спину. А опасаться нечего. Все свои! Чужак запросто может обчистить тайничок! Если он вообще не свалил по насущным делам! А ведь предлагал ему «медузу» за спасение. Да и фиг с ним! Грешник повертел головой, пытаясь заметить ещё одного человека поблизости. Но он приметил виноватое лицо Цикада. Тот и вправду странно себя вёл, неестественно. Даже Раст заметил. Хотя, возможно, он просто придирается. У человека нет настроения или устал.
– Всё, пришли! – Грех носком прочертил полосу, где у него находился люк.
– Отлично! Открывай тогда! – нетерпеливый Раст не мог дождаться момента, когда взглянет на берлогу своего бывшего командира. Из всего квартета только он обладал личным убежищем.
Грешник, как и утром, незаметно проделал несколько манипуляций с хитрым нажимным приспособлением, и распахнул настежь люк, вблизи напоминающий кучу мусора. Он хотел ещё что-то сказать, но его опередил Тихий:
– Цикад, а чего это у тебя «пукалка» в руках? Ты на дух не переносишь спецавтомат «Вал»? Говорил же, говно пушка!
Напарник Раста замялся, не зная, что ответить пацанам. Он весь сгорбился, уменьшился в размерах. Его лицо, обычно добродушное, перекосилось в злую гримасу.
– Да что с тобой такое, Цикад! – Тихий повернулся к нему корпусом, загораживая собой Грешника и частично Раста. Лейтенант, сам того не замечая, коснулся пальцами на разгрузе наступательной гранаты, вытаскивая её из кармашка.
Цикад заорал и замахал руками:
– Смотрите, снорки!
Наёмники автоматически повернули головы в сторону, куда указал дулом бесшумного «Вала» Цикад. Не стал исключением и Грешник. Правая рука с гранатой замерла за спиной, левая легла на усики чеки ребристой «эфки». Снорки нигде не появились. Когда друзья повернулись за объяснением к Цикаду, тот поднял АС «Вал» на уровень талии.
Автомат смотрел прямо на них. Снятый с предохранителя и поставленный на стрельбу очередями.
Грешник не видел полностью стоя́щего на изготовку Цикада. Его загородили собой Тихий и Раст. Однако он загривком почуял смертельную угрозу от боевого товарища. Лицо Цикада перекосила лютая ненависть, что подтвердило его гнусные намерения.
Тихий и Раст почти синхронно с непониманием застыли на месте. Тихий, стоявший ближе всех к предателю с автоматом, первым приметил наставленное на него оружие. На небритом лице читалось удивление. Раст всё ещё выглядывал снорков в указанном направлении. Парочка оказалась на линии огня стрелка. Никто из них не успевал отразить атаку человека, которого каждый из них считал другом.
Тихо дёрнулся автомат в руках Цикада. Его оскал, озлобленный и растерянный, качнулся вместе с бесшумным оружием. Короткая очередь прошила грудь Тихого, отчего тот с немым криком рухнул на траву. Он так и не понял, за что умер. К нему уже рвался Раст в попытках защитить друга, выставив вперёд руки, но тяжёлые пули СП-5 достали и его. Одна из них угодила Расту в шею.