За 30 милль... на Север (СИ)
Об этом подумали замерший рядом с Айсом Пит в нелепой позе с «хеклером» в руке, Кречет, отправившийся вдогонку за учёным, и даже Комар, что, нарушил приказ командира и оставил боевую машину без присмотра. Им всем грозила неминуемая погибель от лап и пасти химеры. Она проломила кусты, одним прыжком преодолела короткое расстояние до помехи и замерла напротив оцепеневших людей. Химера готовилась нанести решающий удар.
Мутант открыл сразу две пасти, вновь оглушительно заревев. Он судорожно загрёб лапами, выбрасывая вверх комья земли и вырывая пожелтевшую траву. Резко завоняло мускусом и запахом горелой шерсти. Химера медлила.
Никто из них, приговорённых к смерти, не сделал ни одного движения. Непонятная оторопь пригвоздила тела к земле, отчего они не могли и пошевелиться. Обречённые застыли на месте с искажёнными страхом лицами, напоминающими жуткие гримасы.
Взревев в очередной раз, огромная кошка с лохматым горбом на спине рванулась к обезумевшим от происходящего людям. Перед самым лицом Айсберга она засучила лапами, после чего рухнула, как подкошенная, обдав смертника смрадом из пасти.
Хищник не хотел их убивать. В рыке твари люди услышали боль и отчаяние, идущие из глубины её чрева.
«Горб» зашевелился. На загривке у химеры восседал огромный псевдопёс, похожий на кучу мусора. Острыми зубами мутант рвал на лоскуты толстую кожу беспомощного хищника, пытаясь добраться до спинного мозга. Зверь преуспевал. Химера слабела с каждой секундой. Она почти не сопротивлялась, так как оказалась серьёзно раненной. В левом боку зверя торчал обломанный ствол мутососны диаметром в 40 см. Кусок дерева и мешал ей затянуть рану и вызывал острую боль. А избавиться от застрявшего сучка она не смогла. Псевдопёс потому и атаковал хищника, инстинктом чувствуя, что химера не окажет ему должного сопротивления.
Затычка в брюхе причиняла ей невыносимые страдания. Она больше не ревела, лишь изредка открывала зубастые пасти, хватая двумя ртами воздух. И только полуметровый обрубок хвоста неистово хлестал по рёбрам животного. Уродливый мутант сопротивлялся смерти изо всех сил.
Пит дрожащими руками стянул сплеча пистолет-пулемёт.
Химера попыталась привстать. Её шатало. Движения стали смазанными и вялыми, лапы скользили по влажному грунту, отчего она глубже зарывалась в землю. А псевдопес жадно терзал огромную жертву, вцепившись в загривок когтями-крючьями. На людей он не обращал никакого внимания.
Выстрелить химику помешал Айсберг. Он пришёл в себя и судорожно хватился по старой памяти за спину в поиске оружия. Но сталкер дёрнул воздух. Вова оттолкнул как мог стоя́щего перед ним человека, поднял ствол «хеклера» повыше, чтобы в упор изрешетить редкого мутанта, и нажал на спуск. Выстрела не последовало. Из-за потрясения он не перевёл флажок предохранителя в режим «огонь».
Пит похолодел от собственной небрежности.
Пан или пропал.
Впоследствии он часто вспоминал роковую ошибку, чуть не ставшей фатальной для всего отряда. Он облажался, потерял драгоценное время. Счёт шёл на секунды. Даже смертельно раненная химера представляла сильную угрозу для них. Будь на его месте Кречет, он давно бы разобрался с чудовищем. Но тот дышал в затылок химику и не мог применить оружие. Питюшин телом загородил сектор обстрела, отчего наёмник опасался задеть ботаника.
«Помоги, человек».
Вова исправил ошибку и уже давил на спусковой крючок «хеклера», и вдруг лавина боли сжала его виски, ударив наотмашь невидимой, но совершенно осязаемой силой. Окружающий мир исчез, он перестал слышать и потерял зрение. На него будто накинули толстое ватное одеяло, и оглушили дубиной по голове. Казалось, ещё мгновение, и его череп лопнет, разбросав на местности серые осклизлые внутренности. Но этого не произошло. Шок спал, освободив сознание от болевого плена. И тогда Владимир отчётливо услышал чужой, потусторонний голос, шедший из само́й глубины Вселенной:
«Помоги, человек!».
Пит так и не выстрелил. Химера всхрапнула, глаза её закрылись, после чего она начала заваливаться набок вместе с псиной на спине.
– Не стрелять! Стойте! – жестокий мир реальности вновь вернулся на круги своя в виде пришедшего в себя беглеца. Это кричал Айс. Долго не думая, сталкер ударил в лицо кулаком Питюшину. Одновременно он потянул на себя оружие, забирая его из ослабевших рук химика. Пит охнул и сполз на траву. Загрохотали выстрелы. К тихо щёлкающему USP добавилась раскатистая канонада пулемёта Кречета, и глухой треск из «АЕКа» Комара, что также присоединился к бойне. Но огонь бойцы вели не по затихшей химере. Они целились в псевдопса с окровавленной мордой. К тому времени зверь скатился со спины кошки и атаковал стреляющую группу. Ему не повезло. Три ствола не оставили наглому монстру ни единого шанса. Практически в упор люди превратили массивную тушу псевдособаки в набитый свинцом дуршлаг.
Питюшин не помнил, как поднялся на ноги и заковылял к затихшему зверю. Внутренний голос вынудил его подойти к раненому животному. В нём появилась уверенность, что всё в тот момент делает правильно.
Дойдя до большой туши с пузырчатой толстой кожей, он развёл руки в стороны, разворачиваясь лицом к ребятам, которые целились в двухголовое исчадие ада.
– Она не опасна! – крикнул Вова, не веря своим ушам. Он защищал химеру, хотя недавно намеревался её убить! Невероятно!
– Пит, ползи назад! – сказал Кречет. – Уходим отсюда. Мы не будем стрелять, пусть подыхает сама.
– Нет. Я не уйду. Она ранена, и ей нужна помощь. У неё в боку бревно, – ответил ему Владимир.
Кречет не соврал. Она и впрямь подыхала. Со всех ран хищника сочилась кровь. Регенерация не помогала восстановить повреждения. Мешало бревно. Да и псевдопёс основательно разворотил загривок кошкообразному чудовищу. Сама тварь едва дышала. Периодически по телу прокатывались конвульсии – истощённый организм пытался ещё бороться с ранениями.
Питюшин осмелился подойти ещё ближе. Он видел химеру на картинках, зарисованных от руки безымянными художниками. А фотографии с двухголовой кошкой оказались дешёвыми подделками в фоторедакторе. Настоящие фото редчайшего мутанта попросту никто не мог сделать по понятным причинам. Теперь он видел её вживую. Борясь со спазмом, что неожиданно подкатил к горлу, Вова с опаской дотронулся до липкой шкуры мутанта.
– Тише, тише, – проговорил он. – Всё будет хорошо.
Нужные слова сами вырвались из горла. Вова заметил неодобрительные взгляды друзей и Айса, что с ошарашенным видом рассматривал происходящее на поляне. Настолько невероятным выглядела эта сцена, полная трогательного пафоса и драмы. Первым поддержал Питюшина бывший пленник. Закинув «хеклер» за спину, он повернулся к его конвоирам.
– В натуре. Неправильно, если мы её прикончим. Давайте представим, что это просто бл… сон, и продолжим в него верить. После такого мне по фигу, что со мной будет. Какая разница, спим мы или нет! Развлечёмся напоследок, – сплюнул Айсберг. – Эй, дружище, пригони сюда свой транспорт, попробуем вытащить чёртово бревно. – сказал он Комару, вопросительно взирая на душеприказчика «серых».
Водила «тигра» повиновался не сразу. Бросив страдальческий взгляд на начальника, боец направился к машине.
Кречет с опаской посматривал на угрозу. Оружие он так и не опустил. Наёмник остолбенел от удивления. Или просто не желал принимать действительность.
Айс неожиданно повеселел. Чуть слышно выругавшись, он бодро проследовал к Питюшину.
– Посторонись, умник!
Беглец деловито ощупал бревно, что выполняло роль затычки в массивном теле химеры. Та практически не подавала признаков жизни.
– Всегда мечтал спасать котят! – буркнул он. – Мистер, для вас будет особая миссия, раз ты уже с ней подружился. Эту затычку просто не вытащишь.
– Что ты имеешь в виду? – ответил Владимир.
– Она набухла от крови и сидит плотно. Со вчерашнего дня эта бестия носится с обрубком полена. И сосна с сучками растёт. Потащим бревно лебёдкой, потянем за собой химеру, и ту разорвёт на части. Странно, что от такой раны она до сих пор не загнулась.