Хроники Мирильдиана. Том I (СИ)

Вайтрус с дружиной попали в ряды тяжёлой пехоты под началом герцога Рэкса. Лёгкой пехотой, стрелками и боевыми магами командовал генерал Тартус.
— Кристиан, Аск, на вас правый фланг. В лобовую атаку не лезьте, просто защищайте пехоту от натиска вражеской кавалерии. Я возьму на себя левый фланг и встречу конницу врага в случае лобовой атаки, — отдал приказы отец.
— Береги себя, папа, — с заботой сказал Кристиан.
— Эээм… Даа… Спасибо… — ахуел от такого отец.
— Не обращай внимание, бать, брат в этой войне многое переосмыслил и решил измениться в лучшую сторону, — улыбнулся я.
— Хорошо. Вы тоже берегите себя. Не рискуйте по чём зря, — кивнул отец и ускакал на свои позиции.
— Господин, ваш шлем, — передал мне "драконью черепушку" Георгий.
— Братец, может, скажешь воодушевляющую речь? Ну, как ты умеешь, — спросил Кристиан.
— Сегодня эта честь выпала отцу, — кивнул я в сторону, показывая на батю.
— Храбрые сыны империи! Мы долго уничтожали захватчиков, которые как тараканы разбрелись по нашим землям! Но сегодня настал час решающей битвы! Не на смерть, а к победе зову вас с собой! ЗА ИМПЕРИЮ! ЗА ГАНДАХАР! К ПОБЕДЕ! — толкнул батя воодушевляющую речь и солдаты подхватили посыл.
— К ПОБЕДЕ!
— К ПОБЕДЕ!
— К ПОБЕДЕ!
В этот момент от вражеской армии отделились всадники. Они построились в несколько крупных клиньев, что со стороны смотрелось, будто к нам движется огромная пила. Что, в принципе, недалеко от правды.
— Гоша, как думаешь, стоит ли ослушаться отца и присоединиться к лобовой атаке? — спросил я магистра своего ордена, надевая шлем.
— Учитывая, что враг послал в атаку всю конницу, опасаться фланговой атаки не придётся. Думаю, что если мы поможем вашему отцу, то быстрее разобьëм основную силу врага, — рассудил Георгий.
— Кристиан, что думаешь?
— Я согласен. Не будем же мы просто стоять в стороне…
— Ну тогда… Кавалерия! За мной! — приказал я.
От наших флангов отделились конные отряды, во главе которых стояли я и отец. Сначала я легкомысленно отнёсся к битве, но когда мы скакали с врагом стенка на стенку, меня вдруг пробрала волна страха. Вот ведь дерьмо! Я же в первых рядах! Когда до меня дошло, что, возможно, через пару минут я умру, насаженный на чью-то длинную пику, послышался усиленный магией, командный голос бати:
— Копья! Товьсь!
Наши всадники, как один, стали опускать копья и пики в направлении врага. Как-то так получилось, что я машинально к ним присоединился. Через минуту первые ряды всадников с громким шумом столкнулись лоб в лоб. Я видел, как через меня перелетел один из наших рыцарей. Во время столкновения мне повезло. Моя пика была немного длиннее, чем у оппонента, как бы смешно это не звучало в пошлом контексте. Именно это и спасло мне жизнь, сбив первого врага с лошади. Мой варг не остановился и побежал дальше.
А после, потеряв натиск, завязалась страшная сеча. Варги грызли и рвали врагов и их лошадей, повсюду слышался лязг мечей и доспехов. Моё копьё осталось в теле третьего противника и сейчас я во всю размахивал мечом, иногда помогая себе магией. Мою спину прикрывали Кристиан и Георгий, а также появившийся из моей тени Арлекин. Уже через пару минут трава на равнине превратилась в болото, а всё из-за рек крови, испражнений и валяющихся тут и там внутренностей убитых солдат.
Слева появился паладин. Грёбаный фанатик зарядил по мне боевой техникой. Своим молотом он сломал лапу варга, выбив меня из седла. Вот теперь для меня начался форменный пиздец. В гуще кавалерийского сражения самый херовый вариант — это остаться без лошади. В моём случае — без варга. В этой каше-малаше пешего воина могут затоптать насмерть, при этом даже не заметив. И велика вероятность, что это будут свои же…
Паладин тоже лишился скакуна, но почему-то продолжал прорубаться именно в моём направлении. Нутро словно кричало: «Беги, Аск! Беги!» Твою ж мать! Это не нутро! Это жнец в моей голове! Я решил не спорить и последовать совету. Это не бегство, а стратегическое наступление назад. Одноглазый паладин продолжал идти в мою сторону, отмахиваясь от встречных противников и игнорируя их.
 
«Да хрен ли он привязался?!» — спросил я у жнеца.
«БЕГИ, ГЛУПЕЦ! ЭТО ИНКВИЗИТОР КАЙФАС! ПЕРВЫЙ АПОСТОЛ ЦЕЛЕСТИУСА! ИЗБРАННЫЙ СРЕДИ ИЗБРАННЫХ!» — кричал Шакай.
«Да не могу я! Он догоняет, а ещё эти ублюдки мешают! Может, навалимся на него толпой?» — предложил я.
«Не дай Создатель, чтобы он тебя запомнил! Его душа давно принадлежит Целестиусу. Он постоянно воскрешает своего верного пса. Кайфасу уже более тысячи лет!»
«Делов-то, надо просто не дать ему снять с меня шлем».
— Господин! Вы целы? — взволнованно спросил Гоша, наконец прорубившись ко мне.
— Не волнуйся, это не моя кровь. Вот бля, кажись, в сабатоны налилось… Скорее! Вытащи меня из этого болота.
— Осторожно! — крикнул Георгий и закрыл меня собой от удара.
С гулким звоном мой рыцарь отлетел на несколько метров и потерялся среди груды тел. Сраный инквизитор! В спину бьёт, как крыса!
— Ну иди сюда, мразь! — зарычал я и направился в сторону одноглазого.
— Именем господа нашего, святого Целестиуса, покайся, грешник! — начал проповеди фанатик.
— Теневые щупальца!
Я удивился: впервые моё любимое заклинание дало осечку. Вокруг этого упыря мерцал, еле видимый глазу, золотой магический щит.
— Мой бог защищает меня! Твоя магия бесполезна, гнусный еретик!
— Да заткнись ты уже, лысый, пока я тебе последний глаз на жопу не натянул! — рявкнул я и кинулся в атаку.
Хотя, кинулся — это громко сказано. По колено в крови и кишках не то, что бежать, даже идти трудно. Стоило мне немного подойти, как какой — то урод на лошади сбил меня с ног. Мать твою! Да я чуть не утонул! Вытащили меня Кристиан и Арлекин.
— Мастер, оставьте его на меня, Вам следует найти скакуна, — сказал кукловод и бросился в бой.
Я уже слышал из рассказов деда, про танец смерти в исполнении труппы жнеца. Но представлять из услышанного — это одно, а видеть воочию — другое. Арлекин прыгал к врагу словно акробат, по пути выдавая смертельные сальто и кульбиты. Его короткие мечи аж свистели от скорости ударов. После себя он оставлял одни лишь трупы. Но долго лицезреть этот пугающий, смертоносный танец у меня не получилось. В пылу битвы я и не заметил, как к сражению присоединилась пехота. В конце концов, мне так и не удалось найти скакуна, а ползать в болоте из человеческого месива мне осточертело. Тогда я не выдержал и призвал свои теневые крылья.
Оставшуюся часть битвы я помнил лишь отрывками, мозг как-то отключился и на его смену пришли отработанные до автоматизма движения.
Вот я падаю с неба на нескольких вражеских воинов и размашисто бью мечом. Лицо обдало брызгами горячей крови.
Вот я врезаюсь во всадника и мы вместе падаем в кровавое болото.
Вот меня завалило трупами и я пытаюсь выбраться из под завала.
В какой-то момент мне удалось взлететь, а затем я увидел дым. Сердце немного дрогнуло. Это горит наш лагерь! А там остались мои девушки!
На огромной скорости я полетел к своему шатру. В нашем лагере оставался небольшой резерв, но сейчас они сражались с врагами, которые, по всей видимости, совершили под шумок атаку из крепости.
Возле шатра я обнаружил Ивету. У девушки не хватало руки, а туловище было рассечено надвое. Рядом с ней лежало пять тел вражеских солдат. В шатре я обнаружил ещё двоих, эти ублюдки насиловали мёртвую Фросю! В этот миг во мне что-то щёлкнуло. Гнев, а вместе с ним небывалая сила и жажда убийства, переполняли меня.
— Вы будете умирать долго и мучительно…
Сначала я переломал насильникам конечности, размолов их кости в труху. Затем — начал сдирать с них кожу. Шатёр наполнился криком агонии. Я отрезал им яйца и члены, использовав для этого столовый нож, что был зажат в ладошке Фроси. Напоследок я сломал ублюдкам шеи и решил вернуться на поле боя.
Под вечер битва окончилась нашей победой. Враг был разбит под чистую. Никому не удалось спастись, а пленных мы не брали. В догонку прошлой кликухе я получил ещё одно прозвище: Вестник смерти. Уж больно впечатлили солдат мои крылья и то, как я безостановочно бросался в гущу битвы, оставляя после себя лишь разрубленные тела.