Чужак (СИ)

Перепуганный голос в темноте мог принадлежать только человеку, потому что вряд ли монстр знал такие выразительные сравнения, которые не всякий бы решился доверить бумаге. Пришлось остановить вошедшего в раж напарника:
― Прекратить переводить заряды в холостую! Похоже, там внутри наш собрат по несчастью… ― и, отобрав самострел у сопротивлявшегося Юджина, крикнул:
― Хватит сотрясать воздух, я знаю выражения и покрепче… Кто бы ты ни был, выходи с поднятыми руками, не тронем.
Голос ненадолго замолчал, внезапно огорошив:
― Это Вы, господин Родж?
Не веря себе, ответил:
― Адам Чадински?
Он вышел из сплетения ветвей в подранном сюртуке и с украшенной живописными синяками физиономией, которое обрамляли стоявшие дыбом волосы, но, в целом, вполне живой, сразу же бросившись на шею «победителя», чем страшно возмутил Юджина:
― Дасти… я… Вы… умоляю, заберите меня отсюда!
Вскоре мы втроём сидели у весело потрескивавшего костра недалеко от кустов, служивших отличным укрытием от ветра, а заодно и источником хвороста, восхищённо слушая историю мытарств нашего «мистика» и с аппетитом поедая не успевшую сильно зачерстветь булку из мешка горемыки.
Если верить божившемуся всеми святыми Адаму, он не имел никакого отношения к покушению на самого себя, и, почувствовав, что вместе с коляской падает в пропасть, уже приготовился к встрече с давно ушедшими на небеса родственниками. Однако, открыв глаза, обнаружил себя лежащем на лесной поляне.
Поверив в чудесное спасение, «маг» сначала долго молился, благодаря святых покровителей и считая, что угодил прямо в рай, но вскоре голод заставил его поверить в жестокую реальность. Это место было далеко от идеала ― еду приходилось добывать с трудом, по ночам было очень холодно, к тому же, здесь водились большие и зубастые твари, от которых приходилось спасаться на деревьях или в колючих кустах…
― Я уже потерял счёт времени, пытаясь выйти к людям, а то, что они тут есть, убедился, наткнувшись на избушку в лесу. Печь была ещё тёплая, в горшках ― свежеприготовленная, вполне съедобная, хоть и незнакомая еда. Даже хлеб, которым мне удалось запастись впрок, ― бедняга тяжело вздохнул, ― почти сутки провёл в этом доме, надеясь, что хозяева покажутся, но никого так и не дождался. И вот снова отправился на поиски…
Как стало ясно из дальнейшего рассказа, Адаму просто «везло» натыкаться то на забытый мешок с припасами, то на заброшенный огород, где можно было накопать овощей. Но людей он так и не встретил ― они словно прятались от него, а это не могло не пугать…
Потом наступила наша очередь делиться воспоминаниями, и в результате бурного обсуждения маленькая компания пришла к неутешительному выводу ― некая «неведомая сила» переместила нас в странное место. Кто «она» такая, и в какие игры с нами играет ― дело тёмное, потому лучше всем держаться вместе…
Юджин, свернувшись калачиком, первым задремал у костра, и оставалось только завидовать его умению быстро приспосабливаться к необычным ситуациям. Мы же с Адамом никак не могли успокоиться, и потому коротали время до рассвета, тихонько переговариваясь.
― Как думаете, Дасти, может, это моя вина ― я пытался заглянуть за грань жизни и потревожил силы, о которых нам, смертным, знать не положено? Вот теперь судьба наказывает грешника таким ужасным способом, убивая всех членов клуба любителей мистики…
Я махнул рукой:
― Ерунда… Как она Вас наказывает ― спасая в минуту верной гибели? Вы просто пытаетесь взвалить на себе чужую вину, Адам. Надо найти того, кто убивает людей, вся беда которых состояла лишь в том, что они интересовались непознанным. Или вообще тут дело в чём-то другом, и никак не связано с клубом… Должен признаться, я не представляю, как подступиться к этой загадке.
Адам внезапно встрепенулся:
― А что если это не совпадение, и Вы потеряли память не случайно? Может, настоящий виновник боялся, что его раскроют и потому захотел избавиться от сыщика, как он это сделал с другими свидетелями…
 
Я посмотрел в глаза «мага»:
― Свидетелями чего, Адам? Ясно, что убийца был членом клуба; что же необычного произошло на одном из его «заседаний» и спровоцировало мерзавца на эти ужасные поступки? Думайте, вспоминайте ― кому как не Вам знать об этом…
«Мистик» обхватил голову руками:
― Последнее время я только этим и занимался ― анализировал день за днём. Но, клянусь, всё было как обычно, даже зацепиться не за что. Хотя есть одна бредовая идея…
Моя рука схватила его за воротник:
― Ну же, говорите, каким бы безумием это не казалось… После того, что сегодня с нами произошло, я готов поверить в невероятное.
Он замялся:
― Это не имеет прямого отношения к клубу. Просто подумалось, вдруг этот убийца ― не наш…
Мои брови поползли к переносице, а в висках застучало:
― Говорите яснее…
Адам наклонился, словно собирался открыть мне страшную тайну:
― Что, если этот извращённый, любящий мучить людей негодяй ― не из нашего мира, а, например, отсюда? Если он ― «чужак» и чем-то случайно себя выдал, вот и сорвался…
Холодный пот заструился по лбу, стекая по щеке на шею и впитываясь в воротник новенькой формы; сердце забарабанило как ненормальное, а интуиция заплясала в душе зажигательный танец. Всё потому, что эта сумасшедшая теория далеко неглупого «мистика» показалась Дасти Роджу весьма и весьма правдоподобной…
А ещё в голове что-то щёлкнуло, напевно промурлыкав:
― Чужак, ну конечно, это сделал чужак. Вот только, возможно, ты тоже ― чужак, Дасти, как и всё ещё живой после смертельных ранений твой приятель Дарси…
Потрясённый своей догадкой, я молча улёгся на траву, закрыв глаза. Меня то бросало в жар, то била нешуточная дрожь, сердце рвалось из груди, пытаясь образумить:
― Это только пустые фантазии экзальтированного «мистика» и поверившего ему потерявшего память человека. Какие к чёрту ― «чужаки», опомнись, парень! Возможно, ты просто лежишь где-нибудь на дороге с проломленным черепом или раной в груди и бредишь…
Но разум не сдавался:
― Этот вариант ничуть не хуже других, надо просто собрать доказательства…
В отчаянии заскрипел зубами:
― Где же их взять, эти доказательства? ― и, достав свой кошель, добавил к лежавшей там находке из склепа ещё два точно таких же камушка, недавно подобранных мной около здешних кустов. И хоть на душе было отвратительно тревожно, усталость взяла своё ― прислушиваясь к тихому бормотанию укладывавшегося рядом Адама и мерному сопению напарника, я и не заметил, как заснул.
Солнечный луч нахально поцеловал мою щёку, и эта «ласка» была настолько горячей, что, продирая заспанные глаза, я недовольно заворчал:
― Прекрати, Кэтти, не сейчас…
Летнее утро было в самом разгаре, и, судя по полному отсутствию облаков в ясном небе, день обещал жару, семь потов в плотной, почти не дававшей нормально вздохнуть форме и, как следствие, в кровь расчёсанное, зудящее тело.
Я сел, зевая и потягиваясь, с удивлением уставившись на спящих почти в обнимку Юджина и замотанного в какие-то рваные обноски известного франта Адама Чадински. И сразу всё вспомнил, с ужасом оглядываясь по сторонам.
Наша троица «уютно устроилась» в канаве возле ведущей в город дороги. Служебная коляска стояла неподалёку ― всего в нескольких шагах от места странной ночёвки. Кони спокойно щипали траву, не проявляя ни капли беспокойства. «Чужой» мир исчез без следа, и я бы охотно поверил в посетивший меня этой ночью навеянный таинственным туманом «неприятный кошмар», если бы не присутствие вздрагивавшего во сне «пропавшего без следа» Адама и тёмные следы пороха на пальцах крепко сопящего напарника, не выпускавшего из рук свой драгоценный самострел.
Решительно разбудил обнявшуюся парочку и, вдоволь посмеявшись над их испуганными физиономиями, безо всяких объяснений кивнул на коляску: