Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10 (СИ)

– И я рад, Ананий Николаевич. – Надворный советник оглядел камеру. Это был большой кабинет, обставленный старой мебелью красного дерева. Справа от входной двери помещался книжный шкаф, заполненный томами Свода законов, слева стоял покрытый медвежьей шкурой кожаный диван. Заваленный бумагами рабочий стол следователя находился по центру, между двух маленьких окон. – А у вас тут уютненько!
– Так я большую часть жизни в этом месте провожу, уют – хоть какая-то компенсация этому. Перекусить с дороги не желаете?
– Благодарю, я позавтракал на вокзале. Но от чая не откажусь.
Распорядившись насчет чая, следователь рассказал сыщику о последних новостях по делу и показал телеграмму из Благовещенска. Кунцевич перечитал ее несколько раз:
– Хм. Если просит денег и не указывает адреса, значит, родители этот адрес знают. И если дочку любят, то денег вышлют незамедлительно.
– Все правильно. Только что я получил еще одну телеграмму от Колмакова. Володко-отец дал своему банку поручение перевести с его счета двести рублей в Париж в отделение Лионского кредита. После этого он отправил письмо на имя дочери в почтовое отделение на rue Le Peletier до востребования. Перевод замедлить мы не в силах, а письмо попробуем попридержать. Но долго это делать не получится.
– Держать письмо не надо. До Парижа письмо из Благовещенска будет идти более двух недель. Успею. А вот прочитать его следовало бы. Кстати, а вы не хотите в Благовещенск послать кого-нибудь из людей Аркадия Францевича?
– А зачем? Этот местный Колмаков мне кажется грамотным полицейским.
– Грамотный, он, может быть, и грамотный, но, поверьте мне, на части разрываться, чтобы открыть это дело, не будет, у него своих забот – полон рот. Начальство с него открытия краж и грабежей требует, а не отыскания каких-то далеких подделывателей кредитных билетов! Да и то, что он местный, со счетов сбрасывать нельзя. В прошлом августе Дунаевский с компанией привезли в Благовещенск почти полмиллиона рублей. Даже если они продали их за треть цены, это сто пятьдесят тысяч! Какому-нибудь лавочнику выложить такую сумму не под силу. Туза там надо искать, козырного туза. А станет ли это Колмаков делать? Командированному что? Он приехал и уехал. А Колмакову там жить. Нет, туда надо обязательно кого-нибудь послать.
После того как Кунцевич распрощался, Шабельский поднял трубку телефона и велел барышне соединить его с сыскным отделением. Когда связь была установлена, Ананий Николаевич попросил Кошко посетить его камеру.
– Вам, Аркадий Францевич, поручено сопровождать это дело со стороны розыска, поэтому прошу подобрать кандидата. Лучше всего, охотника [36].
– Да-с, ставите вы мне задачку, Ананий Николаевич, где же я найду такого охотника? Надзирателя-то не пошлешь, тут чиновник требуется.
– А вы поищите, Аркадий Францевич, поищите. Искать – ваша прямая обязанность, – улыбнулся следователь.
– Хорошо, я поищу, – вздохнул Кошко.
Помощник начальника Московского сыскного отделения коллежский асессор Андреев сменялся с дежурства и читал сводку происшествий за прошедшие сутки. Делал он это таким монотонным голосом, что Тараканов чуть не уснул.
Осип Григорьевич подавил зевок и тряхнул головой.
– Господин Тараканов, вы что, зеваете? Вам не интересно? – строго спросил начальник.
Коллежский секретарь встал:
– Интересно, ваше высокородие. Просто не выспался.
– Кто же вам мешает спать?
– Сын всю ночь плакал, даже доктора звали, тот говорит – колики.
– А, да у вас же первенец недавно родился, помню, помню. Беспокоит?
– Да не так чтобы очень…
На самом деле Ванька спать практически не давал. Настя ребенка никому не доверяла, кормила сама, а люльку ставила рядом с супружеским ложем. Пару раз Осип Григорьевич уходил спать в кабинет, но после косых взглядов жены делать это перестал.
– А мой первый, помню, так орал, хоть из дому беги! – Кошко заулыбался. – Кхм. Продолжайте, Дмитрий Иванович, – обратился он к Андрееву и подумал: «Вот кого я на Дальний Восток пошлю. Мне кажется, он туда поедет с охотой».
   
Глава 2
 
На этот раз Кунцевич поехал в дирекцию розысков прямо с вокзала. Когда Себиль увидел содержимое принесенного Мечиславом Николаевичем саквояжа, его глаза загорелись сатанинским огнем.
– Дюжина бутылок! Вот это да, вот это подарок! Да ты небось на одной пошлине разорился!
– Чего для друга не сделаешь, – скромно потупясь, ответил Кунцевич.
– Слава, с меня кресло в первом ряду в «Мулен Руж», а потом – ужин в ресторане!
– Да ни к чему все это, Жюль, ни к чему.
– Нет, нет, нет, обязательно сходим, обязательно. А сейчас давай-ка одну из этих красавиц ликвидируем.
– Розыск Левенталя курирует сам начальник летучей полиции и одновременно заместитель начальника Сюрте месье Бюссон! – Язык у Себиля слегка заплетался. – Видишь, как серьезно наше правительство относится к этому делу. Кстати, у меня с Бюссоном очень хорошие отношения. Я, правда, не знаю, в Париже он сейчас или нет, если в Париже, то я сегодня же с ним встречусь и поговорю. Ты в «Тибре» остановился?
– Как обычно.
– Я после этой встречи сразу тебе телефонирую.
– Большое спасибо, Жюль. Поговори, мне очень интересно, как идут розыски. Но мне нужна еще одна твоя услуга.
– Проси, чего хочешь! Все сделаю!
– Видишь ли, в ближайшее время в почтовую контору на rue Le Peletier должно прийти письмо из Благовещенска. До востребования. Получатель – Эмилия Володко.
– Володко?!
– Да, да. Она самая. Мы же тоже все это время сложа руки не сидели, искали и кое-что нашли. Так вот, можно ли узнать, когда придет письмо, и организовать наблюдение за этой конторой?
– Для отслеживания корреспонденции нужно постановление следователя.
– У меня есть такое постановление. Вот, подойдет? Его, правда, нужно перевести на французский, но это я мигом!
Себиль с недоумением уставился в текст на кириллице.
– Слава! Ты издеваешься? Ты сам бы стал у себя в Петербурге исполнять постановление парижского следователя?
– Если бы ты, Жюль, приехал в Петербург и попросил меня об аналогичном одолжении, мне бы никакого постановления не понадобилось. Я бы вызвал к себе начальника почтовой конторы и ласково попросил бы его незамедлительно мне телефонировать, как только в его контору придет нужное мне письмо. И он бы мою просьбу с удовольствием исполнил без всяких постановлений. Как у вас, однако, в Европе все сложно. Жюль, пока мы будем соблюдать формальности, Володко получит письмо, и ищи ветра в поле.
– Ну, почтмейстера-то и я, пожалуй, смогу попросить, – неуверенно проговорил начальник дирекции розысков. – Письмо же перлюстрировать не потребуется?
– Нет, конечно. Его уже перлюстрировали.
Оказалось, что весточку из Благовещенска ждут давно. Но ждала не женщина – каждый день две недели подряд корреспонденцией на имя Володко интересовался какой-то мужчина лет тридцати, судя по одежде, пролетарий. Правда, последние три дня мужчина на почте не появлялся. Впрочем, письмо ему бы все равно никто не отдал – корреспонденцию до востребования мог получить только адресат и только при предъявлении паспорта. Сообщить о получении письма и попридержать его выдачу до прибытия полиции почтмейстер согласился крайне неохотно, заявив, что больше суток скрывать депешу от адресата не станет.
 
Теперь оставалось только ждать.
Письмо пришло через неделю.
Накануне Себиль наконец-то исполнил свое обещание, и они с Кунцевичем посетили «Мельницу» [37].
В гостиницу Мечислав Николаевич попал только утром и сразу же завалился спать.
Разбудил его настойчивый стук в дверь. Надворный советник посмотрел на часы, было только половина десятого.