И аз создам! (СИ)

Интересуюсь, показывая в очередной раз свои «недюжинные» познания в химии:
- Я слышал, что существует другой – более прогрессивный способ производства связанного азота.
- Совершенно верно! Это так называемый процесс Габера, открытый незадолго до войны 1914 года и позволивший Германии так долго продержаться…
«Вот и ещё одна зачётнейшая альтернативочка! Приехал попаданец в Германию накануне ПМВ, вальнул химика Габера – чем предопределил скорое поражение Кайзера и следовательно – предотвратил Революцию и Гражданскую войну в России».
- …Был я во время одной из своих командировок на Баденской анилиновой фабрике в Людвигсгафене, знакомился с процессом синтеза аммиака из азота и водорода под давлением 200 атмосфер и при температуре около 500 град, в присутствии железного катализатора.
Несколько хвастливо:
- Кстати, это я первым ввел давление, как необходимый фактор для каталитических процессов - совершающихся при высоких температурах. На Баденских заводах и Фарбверке, показывая новые процессы, мне нередко говорили - подчёркивая, что этот процесс ведется «Nach Ipatieff» (по методу Ипатьева).
Спрашиваю:
- Вам за это хоть что-нибудь «капает»?
- …«Капает»?
Я довольно выразительно потёр двумя пальцами, как будто пересчитывая стопку купюр и, до него сразу же дошло:
- Ах, вот Вы про что…
- Каждый труд должен вознаграждаться, иначе мы до Маркса с Фридрихом докатимся.
Ипатьев, довольно сухо и несколько неприязненно к моей особе, ответил, поджав губы:
- До Революции я никогда не брал никаких патентов на мои открытия, за что многие меня ругали. К примеру, эксперт в «Бюро Патентов» профессор Яковкин, считал что одно мое открытие: «влияние давления на химические процессы» - дало бы мне за границей миллионы. Немецкие же химики, даже обижаются, что снабжая их промышленников бесплатными открытиями - я сбиваю им доходы…
Я тоже довольно неприязненно про него подумал:
«Лошара! Пожалуй, пред тем немцем – попаданцу следовало бы вальнуть тебя».
Улыбнувшись, Ипатьев:
- …Но я думаю, это они так шутят.
- Про одного моего знакомого тоже так «шутили», - сказал я и тоже улыбнулся, - а потом его нашли зарезанным. Однако, давайте вернёмся к вопросу о «связанном азоте»… Так к каким выводам Вы пришли?
- Так как последний процесс, которым владеет «И. Г. Фарбениндустри», купить сейчас невозможно, то остается только вопрос о постановке производства кальций-цианамида. Который служит в мирное время, как прекрасное удобрительное средство, а в военное время может быть превращен в аммиак, который легко окисляется в азотную кислоту, необходимую для изготовления взрывчатых веществ.
Ещё раз виновато разведя руками, химик замолчал.
***
Думаю, не всё так грустно и к «связанному азоту» мы ещё вернёмся, а пока послушаем Ипатьева про его работу в Советском правительстве:
- …Ещё будучи в своей первой заграничной командировке – когда по личному указанию Ленина вёл переговоры о «реституции», я узнал потрясающую новость: «Главное Химическое Управление» - было упразднено как таковое, с передачей его функций в «Производственный Отдел» ВСНХ. Дело по восстановлению химической промышленности страны, которому я посвятил целых восемь месяцев свой жизни – было уничтожено и развеяно в прах, из-за каких-то мелочных расчётов и непонятных мне подковёрных интриг.
«Мда…, - подумалось, - недолго музыка играла, недолго химик танцевал…».
- Меня заочно, не спросив - согласен ли я занять эту должность или нет, назначили Председателем коллегии НТО с оставлением меня членом Президиума ВСНХ, причем никакого запроса, сделано не было.
Кивнув, соглашаюсь:
- Так поступать со специалистом вашего уровня – категорически нельзя! Я был большего мнения об большевистской верхушке. А что по этому поводу сказал Владимир Ильич?
- Ленин в это время находился в очень болезненном состоянии и, быть может, не мог вникнуть во все детали столь безрассудного постановления. Рыков же, заместитель его как Председателя Совнаркома, в то время тоже был за границей - где ему делали серьезную операцию.
 
- Кажется, Вас всё же оставили в Правительстве и на весьма высокозанимаемой должности…
- Да, я был оставлен членом Президиума ВСНХ и, на мне по прежнему лежало наблюдение за всей химической промышленностью. Но я имел в своем распоряжении только одну секретаршу и ни одного инженера - сведущего в химической промышленности. Формально, мне по соглашению с начальником Производственного Отдела ВСНХ - предоставлялось право требовать данные и помощь от лиц, входящих в этот Отдел по химической части. Но на деле, я никакой помощи не получал.
Передохнув и собравшись с мыслями, химик продожил:
- Итак, по приезде в Москву я вступил в исполнение своих обязанностей, как член Президиума ВСНХ и как председатель Научно-Технического Отдела. Ввиду того, что Химическое Управление было упразднено, у меня сильно убавились дела по химической промышленности - так как большинство из них разрешалось в Производственном Отделе, а отчет о деятельности Химических Трестов, созданных год тому назад Главным Химическим Управлением, теперь рассматривался в особой Контрольно-Поверочной Комиссии.
Донельзя участливо спрашиваю:
- А чем Вы тогда занимались, Владимир Николаевич? Неужель бездельничали?
Тот, закатив мечтательно глазки:
- Ах, если бы! Про мою деятельность можно судить по количеству научных заведений, находящихся в ведении НТО… Мне перечислять?
Согласно кивнув, я приготовил пятерню:
- Перечисляйте: я уже собрался загибать пальцы.
- Тогда Вам придётся разуться, Серафим Фёдорович: 1) Химический Институт имени Карпова (Москва); 2) Институт Прикладной Химии с опытным заводом (Петроград); 3) Государственный Научно-Технический Институт ГОНТИ (Петроград); 4) Институт Прикладной Минералогии (Москва); 5) Институт Удобрений (Москва); 6) Электротехнический Институт (Москва); 7) Институт Прикладной Физики (Москва); 8) Техно-физический Институт (Петроград); 9) Аэродинамический Институт (Москва); 10) Главная Палата Мер и Весов (Петроград); 11) Гидравлическая Лаборатория при Тимирязевской Сельскохозяйственном Институте (Москва); 12) Институт Силикат (Москва); 13) Институт Прикладной Механики (Петроград). Кроме этих институтов, НТО субсидировало многих ученых - которые производили в своих лабораториях исследования, необходимые для промышленности.
Невольно проникшись ещё большим уважением к собеседнику:
- Мда… Действительно, не хватило на руках пальцев. Так Вы и в сельском хозяйстве шурупите, уважаемый Владимир Фёдорович?
- …«Шуруплю»? Надо будет запомнить… Почему, нет? До Революции у меня была целая ферма.
- И в аэродинамике?!
Лишь разведя руками, химик:
- Пришлось начать «шурупить»!
- Ну и каковы успехи, если не секрет?
Мгновенно посерьёзнев
- В течении почти пяти лет пребывания на посту Председателя Коллегии НТО, мне удалось через Президиум ВСНХ выхлопотать необходимые суммы для постройки специализированных зданий научных Институтов. Особенно, мне бы хотелось обратить ваше внимание на устройство Аэродинамического Института, оборудованное громадной трубой – важное с точки зрения обороны страны.
Несколько раз ударив в ладоши, я восхищённо воскликнул:
- История Вам того не забудет!
Профессор, несколько картинно раскланялся.
***
Продолжим разговор:
- Так говорите, что с Лениным Вы больше не встречались?
- Во время одного из заседаний Президиума ВСНХ ко мне обратился Смилга и сказал: «Я был вчера у Ленина на докладе, и он просил сказать Вам, что просит Вас придти к нему как-нибудь вечерком, неофициально, выпить чашку чая и поговорить о разных технических вопросах. Только надо созвониться через Горбунова, в какой из ближайших вечеров будет более удобным устроить свидание»…