Друг детства (СИ)

— Ну, пока нас, пожалуй, еще рано так называть.
— И давно вы… — Розлин замялась. — Он тебе нравился, когда мы с ним…
— Честно говоря, да, но тогда он даже не смотрел в мою сторону.
— Ох, Виктория, мне так жаль!
— Не беспокойся, теперь уже все в порядке. По-моему, я ему немножко нравлюсь.
— Если уж тебе удалось уговорить Кевина пойти со мной на курсы подготовки к родам, значит, он действительно от тебя без ума. Ты хоть предупредила его, на что это похоже?
— Надеюсь, это настроит его на сентиментальный лад.
— Ты оптимистка. Скорее, он проклянет все на свете, когда несколько раз повторит со мной дыхательные упражнения.
Но Кевин приятно удивил Розлин. Правда, он покраснел, когда Джулия назвала его «папочкой», но справился со своей ролью очень хорошо, и только в конце занятия допустил оплошность, в результате которой Розлин сползла на мат и осталась сидеть на нем бесформенным кулем.
Однако она его простила — ситуация была непростой. Дело в том, что дверь зала внезапно распахнулась, да так резко, что громко стукнулась об стену.
— Полагаю, мистер, вы ошиблись дверью, — сказала Джулия.
— Ничего подобного.
— Стюарт, что ты здесь делаешь? — Розлин вдруг поняла, что привлекла к себе всеобщее внимание, до этого момента устремленное на высокого темноволосого устрашающего вида мужчину, возникшего в дверях. Негодование боролось в ее душе с целой гаммой куда менее управляемых эмоций.
— Мне нужно с тобой поговорить.
— Сейчас не время и не место.
— Тогда где и когда? Ты не подходишь к телефону, возвращаешь мои письма нераспечатанными…
— Как ты узнал, что я здесь?
— У меня еще остались кое-какие союзники в доме Браунов.
Далси! Ах, эта маленькая предательница! — мысленно воскликнула Розлин.
— Как видишь, я занята. Что бы ты ни хотел сказать, уверена, это может подождать.
Но ее высокомерно-пренебрежительный тон не произвел на Стюарта никакого впечатления.
— Теперь я вижу, почему тебя устраивает сложившаяся ситуация, — прошипел он.
— Как прикажешь тебя понимать? — удивилась Розлин.
— Сейчас же убери от нее руки, Холл! — Голос Стюарта звучал почти бесстрастно, но выражение его глаз было таким, что Джулия, которая до сих пор просто наблюдала вместе с остальными за развитием событий, стала потихоньку продвигаться к телефону.
— Молодой человек, если вы немедленно не уйдете, я вызову полицию, — сказала она.
— Я с радостью уйду…
— В таком случае, считаю инцидент исчерпанным.
— Но только вместе со своей женой. — И Стюарт в упор посмотрел на Розлин.
В зале повисла драматическая пауза, а потом со всех сторон послышались удивленные возгласы. Конечно, Розлин могла бы объявить все это блефом и отказаться двинуться с места, но тогда Кевин может счесть своим долгом совершить поступок, о котором впоследствии горько пожалеет. Вероятно, лучше пойти со Стюартом и воспользоваться случаем, чтобы высказать ему все, что думает о его поведении.
И Розлин с достоинством — насколько это было возможно при ее расплывшейся фигуре — поднялась на ноги.
— Не надо, Кевин, не вставай. Виктория собиралась заехать за нами сразу после занятия, — прошептала она, — дождись ее. Кстати, я уверена, что ты узнаешь тут много полезного.
— А ты?.. — обеспокоенно посмотрел он на нее.
— Со Стюартом я справлюсь, — заявила Розлин с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала, и похлопала Кевина по плечу. Он был не в восторге от того, как развивались события, но поскольку она сама приняла решение, мало что мог сделать.
— Прошу прощения, Джулия, — обратилась она к инструктору.
— Ничего страшного, деточка. Мистер Браун… — Она посмотрела на Стюарта.
Он оторвал ошеломленный взгляд от Розлин. Когда она встала, ее выросший живот стал очень заметен. Несмотря на некоторые неудобства, причиняемые изменившейся фигурой, Розлин в целом гордилась собой. По-своему истолковав реакцию Стюарта, она вздернула подбородок. Не нравится — тем хуже для него!
— Роули, — коротко поправил Джулию Стюарт. При мысли, что Розлин записалась на курсы под девичьей фамилией, его губы снова неодобрительно скривились.
 
— Мистер Роули, мы поощряем присутствие отцов на занятиях.
Джулия покосилась на залившегося краской Кевина и снова перевела взгляд на Стюарта, чье непроницаемое лицо казалось высеченным из камня.
— Отец ребенка — я, — отрезал он.
Инструктор смутилась, а Стюарт, усмехнувшись, вышел и закрыл за собой дверь.
— Ну что, доволен? — взорвалась Розлин, оказавшись в коридоре. — Теперь мне придется бросить занятия. Ты что, специально явился сюда, чтобы смутить и унизить меня?! — Она повернулась к нему спиной и пошла к выходу.
Стюарту в два шага нагнал ее.
— Как я уже сказал, мне нужно с тобой поговорить. А унижение — это так, нечто вроде глазури на кексе, миссис Браун.
— Мисс, — холодно поправила она его. — Это Далси рассказала тебе, где меня найти?
— Я никогда не раскрываю свои источники информации, это закон для любого журналиста. — Он помолчал. — Но теперь мне понятно, почему ты не хотела со мной разговаривать — видимо, была слишком занята, заделывая брешь в отношениях с этой жалкой пародией на мужчину.
Пусть верит, во что хочет, не без злорадства подумала Розлин, особенно, если это то, что ему не нравится.
— Кевин очень внимательный, отзывчивый человек, — спокойно произнесла она.
— Хватит о нем, — огрызнулся Стюарт. — Я отвезу тебя…
— Никуда ты меня не повезешь, я пойду пешком. Может, ты питаешь склонность к мелодраматическим сценам, но я — нет. Надо же было такое придумать — ворваться в зал и изображать из себя обманутого мужа! — Розлин презрительно фыркнула.
— По крайней мере, ты еще помнишь, что я твой муж.
Она покосилась через плечо и улыбнулась, желая показать, что его появление ее нисколько не взволновало.
— Осторожно, ступеньки. — Стюарт взял ее за локоть.
Она стряхнула его руку.
— Я беременная женщина, а не инвалидка!
— Далси сказала мне, что ты ушла на занятия в школу молодых родителей, но не предупредила, что тебя сопровождает этот тип! Как долго это продолжалось? Ответь, я имею право знать!
— Что касается твоих прав, то у тебя их нет, и давай на этом закончим дискуссию. Если бы все в жизни было так просто… — Розлин вздохнула.
— Подожди, Розлин.
Она недовольно уставилась на руку, которую он положил ей на плечо. Стюарт заметил это, но не пошевелился. Розлин надула губы.
— Когда мы встречались в последний раз, мне не следовало… — К ее изумлению, Стюарт казался смущенным. — Я больше не буду тебя целовать, — вдруг сказал он.
Это Розлин не особенно удивило. Вряд ли в моем нынешнем состоянии я способна вызывать у мужчины желание, подумала она.
— Очень хорошо, — ответила она и потупилась. Ей каждую ночь снились его поцелуи.
— Не прикрывайся враждебностью, чтобы уйти от темы, — строго произнес Стюарт.
— После того, как ты унизил меня перед всей группой и оскорбил моего друга, моя враждебность вполне оправданна, — с вызовом ответила она.
— Ты сама виновата. Твой отец не может тебе дозвониться и сходит с ума от беспокойства.
— Помнится, не так давно он не желал с тобой разговаривать, — произнесла Розлин, с негодованием думая о том, что в критический момент мужчины всегда вспоминают о солидарности.
— Это только показывает, как давно ты не была дома.
— Я была занята.
— Чем же, интересно?
— Работала.
— А тебе не кажется, что мотаться по всей стране на девятом месяце беременности опасно?
— А вот этот вопрос я обсуждаю со своим врачом, а не со всякими посторонними, — резко ответила она.
— Розлин, если ты еще раз назовешь меня посторонним… — Стюарт не договорил, впившись в нее взглядом, выражавшим бессильную злобу.
Розлин испуганно наблюдала, как его большие руки сжимаются в кулаки и снова разжимаются. Казалось, он готов был ее задушить. Ну и что, если она нарочно его провоцировала? У нее были на то причины — как только она его увидела, ее с таким трудом восстановленное душевное равновесие рухнуло, как карточный домик от порыва ледяного ветра. Попытка вычеркнуть Стюарта из жизни была продиктована не злобой, а чувством самосохранения! Только гнев помогал ей выстоять и не поддаваться слабости.