Сердце для падшего Ангела (СИ)

  — Полегчало? — отстраняется всего на пару сантиметров и упирается своим лбом в мой.  — Нет, — честно признаюсь.  — Вот видишь. От секса тоже легче не станет, только хуже, — притягивает меня за шею и накидывает мне на голову капюшон. — А знаешь почему?
 — Почему? — утыкаюсь лицом в воротник его свитера, выглядывающий из-под толстовки.
  — Потому что не с тем.  — Ты о чём сейчас? — бубню в вязанную ткань, хотя и сам уже понял о чём он говорит.
 — Я не тот человек, с кем ты желаешь быть по-настоящему. Я замена, — смешок мне в макушку. — А заменой я быть не хочу… Даже для тебя.
И возразить бы, но только хмыкаю и поглубже прячу нос. Мне уютно, когда Егор меня обнимает вот так. Уютно, но не более. И он прав. Он был бы только заменой, а Егор не заслуживает, чтобы его использовали в такой роли.
Втискиваюсь в него ещё больше, прячась от холода. И как только он умудряется всегда быть таким тёплым?
Со стороны в темноте мы наверное похожи на самую обычную, обнимающуюся парочку, не разглядишь, что оба парни.
Егор в свою очередь тоже притягивает меня ближе за спину, вжимая в себя.
 — Егор…
 — М?.. — где-то у моего уха.
  — У тебя стоит…  — Знаю.  — На меня?..  — На тебя.  — Но ты же сказал…  — Заткнись, Эмиль! — и прижимает так, что воздух вырывается из моих лёгких. — Я гей, ты мне нравишься и это обычная реакция организма.  — Так может…  — Нет. Не может, — отлепляет меня от себя. — Пошли, поймаем тебе такси… * * *
А всё началось с приезда Майя. Хотя на самом деле, тогда я даже не знал, что он куда-то уезжал. Не сталкиваясь с ним в доме, я просто думал, что брат избегает меня, и был этому только рад. Спросить у кого-то из слуг, а тем более у Майи, просто не поворачивался язык, и я постепенно привык к мысли, что меня так жестоко игнорируют, даже не показывая своего присутствия.
Когда я увидел его в холле, всего промокшего с посиневшими губами и стекающей с дорогого пальто, водой — я понял, что соскучился. И как бы дико это не звучало — (ведь должен был ненавидеть его до конца своей жизни) я был рад ему.
Первым порывом было броситься навстречу и помочь стянуть мокрую одежду прямо у двери, согреть… Но я тут же закопал в себе эти глупые порывы и просто спросил, как можно безразличнее. Ну не мог же я просто молча стоять и пялиться на него?
  — Машина сломалась?  — Нет, — даже не делает попытки освободится от мокрых вещей, только замер и смотрит на меня.  — А где же так?.. — показываю рукой на лужицу у его ног.  — Гулял.  — В ливень?
Моргает и переводит взгляд на окна, за которыми разразился настоящий вселенский потоп. Кривится, как будто только заметил, что на улице и правда дождь.
Я всё же спустился по лестнице и, уже почти открывая дверь на кухню, спросил:
  — Чаю хочешь? — смотрю на свои пальцы, сжимающие дверную ручку. Ну не идиот ли я?  — Хочу… — растерянное за моей спиной.
 — Тогда я бы на твоём месте поторопился с переодеванием, — толкаю дверь и как можно спокойнее пытаюсь закрыть её за собой, едва сдерживая нервную дрожь в руках.
 * * *
Дни тянулись, а мне становилось всё хуже. Не в плане физического здоровья, а скорее с психологической стороны. И я реально начал подумывать, что съезжаю катушками.
Нет, меня никто не трогал, если это так можно было назвать. Ангел пытался не слишком командовать, а я в свою очередь старался делать всё так, как хотел он. Я старался быть послушным в меру своих возможностей, чем наверное удивлял всех в доме. Как примерный мальчик ездил по утрам в школу с Ангелом в одной машине. Ездил молча, отвечал только на поставленные вопросы, сам ничего не рассказывая и не спрашивая. Может это и выглядело странно со стороны, но по-другому я просто не мог. Если я позволю хоть немного эмоций, он просто всё поймёт. Сразу же.
Я и сам обманывал себя убеждая, что ничего нет, всё как обычно. Но это было враньё, грубо сколоченная в моём мозге ложь, которой я убаюкивал себя.
Потому что как обычно — не было.
Я вдыхал поглубже его запах, когда Ангел проходил рядом, рассматривал его руки, когда он готовил завтраки на кухне в одной из своих футболок, ловил звуки его шагов поздно ночью, когда он возвращался. Да, я ждал его. Не мог уснуть, пока не услышу эти дурацкие шаги, звуки этих дебильных дорогих туфель по лестнице. Нет, я теперь не слушал звуки из соседней спальни, когда туда приходила Майя, наоборот заползал под подушки с головой и представлял, что её там нет.
 
Каждое утро, по дороге в школу, я садился так, чтобы он не видел меня в отражении зеркала и наблюдал за ним.
Рассматривал коротко подстриженные волосы на его затылке, подавляя желание поправить длинные белые пряди, иногда падающие ему на лоб. Ловил выражение его лица, недовольное, когда звонили с работы и расслабленное, когда звонок был от друга. А ещё я заметил, что звонки от Майи он не принимал, когда мы были вдвоём. На неё стояла особая мелодия, пронизывающая композиция классики и рока, и Ангел просто игнорировал звонок.
А ещё я любил смотреть, как он готовит. Каждое утро специально вставал на полчаса пораньше, чтобы успеть не к самому завтраку, а к процессу его создания. Это были наши с ним минуты. Именно наши, так как Майя спускалась уже к накрытому столу, позволяя хоть таким способом побыть нам вдвоём. В такие моменты, я не стесняясь, мог рассматривать его. Вот таким в простой футболке и мягких домашних штанах, со всколоченными со сна волосами, Ангел нравился мне гораздо больше, чем в белых рубашках и строгих костюмах.
Но как только его взгляд скользил в мою сторону, я надевал на лицо безразличие и становился тем, кого пытался изображать все эти дни — безэмоциональной куклой.
Да мне и самому не нравилось моё поведение, но только так я мог держать себя в руках. А держать надо было, потому что я понимал, начни я в открытую проявлять свой интерес, мы с Ангелом опять закончим в кровати. Хотя кажется, это больше не страшило меня...Я даже не боялся боли, просто знал, что та ужасная ночь больше не повторится, и если что-то и будет, то уже совсем по-другому. Я переживал только за то, что случись ещё одна ночь с ним, и я больше не смогу быть один. Не смогу притворяться просто братом. Не смогу позволять ему впускать в свою постель Майю. И вот как раз роль «куклы» , мне подходила сейчас, как нельзя лучше.
Настоящим я был только в его отсутствие, или с о своими друзьями. Кстати, последних за последнее время прибавилось.
 Славка, мой одноклассник, который даже примкнул к нашей компании и теперь тоже учился кататься. Ваня, хрупкий мальчик, с длинными белокурыми волосами, всё время собранными в хвост, этот был просто виртуоз в разных трюках на своём потрёпанном стареньком скейте. Алина, девушка с выбритыми висками и ярко-рыжими волосами. Она была старше меня года на три, но без проблем вписывалась в нашу компанию. И конечно же Егор. Без него не обходилась ни одна наша тусовка. Вернее ни одна тусовка, в которой участвовал я. Егор особо не скрывал своих предпочтений, и ещё в первые дни я уже знал, что он стопроцентный гей. Ему было восемнадцать, и я даже подозревал, что несколько лет практики «с мальчиками» у него за спиной уже имеется. Егор относился с одинаковым вниманием, что к девочкам, что к мальчикам, не выделяя никого из компании — кроме меня. Ко мне было особое отношение, даже интонация его голоса менялась, когда он говорил со мной. Машка вначале злилась, но потом поняв, что парень не позволяет себе ничего лишнего, просто махнула рукой.
И вот сегодня вечером, когда Ангел необычно рано приехал с работы и только поприветствовав меня, сидящего с ноутом в холле на диване, скрылся в своей комнате, а через минут десять туда проскользнула Майя, я не выдержал.
 И первым человеком кому я позвонил, был как раз Егор. А уже через несколько минут я второпях накидывал первую попавшуюся куртку и уже через пол часа выходил из такси возле нашего парка. Егор ждал меня с двумя бутылками пива и руганью по поводу моего полураздетого вида. Тогда же, ко мне и пришла идея — переспать с ним. Может быть как говорят клин -клином?