Сердце для падшего Ангела (СИ)
Дверь ванной распахнулась с моей ноги. Кое-как придерживая брыкающегося парня, включаю ледяную воду и прямо так в одежде пихаю его под холодные струи. Орёт так, что наверное слышали даже слуги в своих комнатах. Матерится, пытается оттолкнуть меня руками, хватается за скользкие края ванной, в попытке уползти от падающей на него воды. Я уже весь мокрый, но продолжаю держать его за противно мокрую футболку. В какой-то момент хватаю за волосы и поднимаю его лицо вверх. Вода затекает ему в нос и рот, что даёт передышку моим ушам, так как он замолкает. Выдавливаю на другую ладонь немного жидкого мыла и размазываю по его накрашенной потёкшей физиономии. Фыркает, отплёвывается, пытается отвернуться, до предела натягивая свои волосы в моей руке. Потом, в какой-то момент затихает, опускает руки и просто сидит с закрытыми глазами, уже сам подставляя своё лицо под струи.
Делаю воду потеплее и начинаю раздевать его. Не сопротивляется, позволяет стянуть с себя футболку и даже привстаёт, когда я стягиваю с него джинсы. Глаза всё ещё закрыты. Не смотрит на меня даже тогда, когда я снимаю с него бельё, так же привстаёт, разрешая.
Поворачиваю вентиль ещё, делая воду почти горячей. Как маленького намыливаю его всего, не стесняясь пройтись даже по интимным местам. Сейчас он действительно для меня просто младший брат, и я не вижу в этом чего-то ненормального. Наблюдаю, как пена стекает по его коже и думаю только о том, что он слишком худой и бледный.
— Эмиль… Поднимись.
Послушно встаёт в ванной во весь рост и наконец-то распахивает свои глаза. Наблюдает, как я смываю с него остатки пены, слегка дёргается, когда я опускаюсь ниже, но я благоразумно не прикасаюсь руками, просто направляю струю воды на его тело.
Глаза у него уже без туманной дымки и взгляд более сознательный. Когда я заворачиваю его в большое полотенце с головы почти до коленей, замечаю в них застывшие слёзы… Или это просто от попавшей в глаза воды?
— Только не брыкайся, а то пол мокрый, мы тут все кости переломаем… — беру его на руки несу в комнату на кровать.
— Ты мокрый весь… — говорит хрипло, и сам выпутываясь из полотенца, заползает под одеяло.
— Ничего. Я сейчас у себя тоже в душ схожу.
— Мой ближе…
Смотрю на него. Глаза закрыты, дышит ровно. Он сам хоть понимает что говорит?
— Эмиль?
— Да?..
— Мне остаться? — я замер, вдруг я не так понял.
— Останься… — глаза всё так же закрыты, но голос чёткий, хоть и тихий.
====== Эмиль : “Любимая” семья. ======
После хорошей встряски в ванной на меня накатила странная вялость. Ноги и руки стали будто ватными. Я бы наверное даже не смог самостоятельно доплестить до кровати, если бы не мой Ангел… Странно, с каких это пор, он стал моим? Ещё полчаса назад я был готов душу продать за его преждевременную кончину, а теперь боялся остаться один без него. Один в этой холодной кровати, в этой тёмной комнате и этом молчаливом спящем доме.
Я уже почти не пьян, да и дурь с головы выветрилась. Может от ледяной воды или от нахлынувшей на меня истерики? Да и не важно, в принципе. И да, я чётко понимал, о чём прошу его. Сам не могу понять, зачем сказал так, но точно знаю, что мне это нужно сейчас.
В комнате тихо, глаза всё ещё зажмурены, но я точно знаю что он ещё тут. Минуты две вслушиваюсь в полную тишину. Вот… Легкие шаги и закрывшаяся дверь. Сердце замирает, а потом сжимается, как от тисков, не давая дышать. Глотаю ком в горле и пытаюсь не выпустить из-под век, жгущие глаза, слёзы. Блять, я дурак. Да на какой хер я ему нужен! У него своя жизнь. Куча бабла, престижная работа, огромный дом, сестра и, по совместительству любовница, под рукой. А тут я… Который вообще не вписывается в этот богатый, идеально извращённый мир. Который марает его своими выходками, своей внешностью…
В ванной зашумела вода… Я даже посмотрел в ту сторону, всё ещё не веря своим ушам. Из-под двери пробивается тоненькая полоска света, и я отчётливо слышу звук задвигающейся створки душевой кабины.
Слёзы всё же потекли по щекам, только теперь не от боли. Глубоко вдыхаю в себя воздух, поудобнее устраиваясь под одеялом. Он не бросил меня… Пусть это всего на одну ночь, даже половину ночи. На несколько часов, оставшихся до рассвета. Но он не бросил меня сейчас.
Я уже почти дремал, убаюканный шумом воды за стенкой и приятной мыслью, что Ангел не ушёл к себе, когда он тихонько пробрался в мою кровать. Совершенно раздетый, как и я, лёг рядом. Не придвигаясь совсем близко, не касаясь меня, но я чувствовал тепло, исходящее от его кожи. И тут я сделал то, что никак от себя не ожидал -просто подвинулся сам и прижался спиной к его груди. Замер… А вдруг оттолкнёт, отодвинется дальше. Но Ангел, почему-то решил побыть настоящим ангелом. Пропускает свою ладонь мне на талию и прижимает меня ещё ближе, утыкаясь лицом мне в затылок.
— Спокойной ночи, мелкий…
— Спокойной ночи, Ангел… — я опять не замечаю, как это срывается с языка, я почти сплю.
* * *
Утро добрым не бывает… Хотя нет, утро то как раз и было добрым. Сквозь сон я почувствовал, как стало прохладно, и по инерции подвинулся в сторону, надеясь поймать это ускользающее чувство покоя, но рядом только тёплые простыни.
— Спи, мелкий, ещё рано совсем… — слышу где-то рядом с кроватью.
— А ты? — не хочу, чтобы он уходил.
— А мне на работу нужно заехать.
— Сегодня же суббота… — не решаюсь открыть веки, почему-то стесняясь его и своей наготы.
— Это у тебя суббота, школьник, а у меня работа, — слышу, как отходит к двери. — Отсыпайся… Мачо… — и едва различимый смешок.
— Иди на фиг… — бурчу, утыкаясь в подушку и сам почти улыбаюсь
— Я как раз туда и собрался, — звук открываемой двери. — Спи, мелкий…
И я засыпаю тут же, словно подчиняясь его невольному приказу.
Второй раз я проснулся уже ближе к обеду, вернее позже, так как на часах перевалило за два. Как ни странно, сильного похмелья у меня не наблюдалось. Неприятное чувство во рту и сухость я убрал с помощью тщательной чистки зубов и стакана минералки, стоявшей на столике у кровати (вот точно помню, вчера её тут не было). Душ я благополучно обошёл стороной, считая себя очень даже чистым после ночной бурной помывки. Натянул на себя старую бледно-голубую футболку и такие же старые, почти бесцветные от множественных стирок, джинсы с протёртыми коленями.
На кухню я почти влетал, ведомый звучным урчанием в животе, которое напоминало мне, что питание туда поступало ещё вчера в обед. В спешке я даже не заметил Майю, которая стояла у микроволновки за холодильником.
Ангел ожидаемо крутился у плиты, уже переодетый в домашние вещи: белоснежную, без каких-либо рисунков футболку, и мягкие домашние штаны, странной пятнистой серо-коричневой расцветки.
— Привет, — он лишь на миг повернулся ко мне, но я заметил лёгкую улыбку на его губах, пока он опять не занялся готовкой.
— Привет… — Хорошо, что Ангел не смотрит, а то я всё никак не могу смахнуть идиотски довольную лыбу со своего лица.
Проскальзываю за стол и усаживаюсь поудобнее, как обычно подгибая под себя ноги. И тут же обмираю от чьей-то руки, легонько положенной мне на плечо. Ё-моё… Да так и сдохнуть впору со страху…
— Привет, птенчик, — Майя наклоняется и, притягивая мою голову ближе, целует в висок, обдавая своим сладким цветочным запахом.
— Привет, — я всё ещё не отошёл от испуга, поэтому по инерции позволяю ей повернуть моё лицо нужной стороной к себе.
— Май, ну у тебя и рука… Посмотри, как некрасиво, — она всё ещё держит меня, проводя пальцами другой руки по синяку, который уже начал зеленеть, от чего расплылся почти на пол лица.
— У него тоже ничего так… рука, — Ангел оборачивается к нам и демонстрирует рассечённую губу. Смотрит совсем не злобно, скорее весело.
— Ну вы мальчики, прямо такие… мальчики! — Майя картинно вздыхает и запускает пальцы мне в волосы. Со стороны может казаться, что она пытается привести в порядок мой шухер на голове, но на самом деле я понимаю — просто гладит. Не очень приятно, но терпимо. Хотя, когда так делала мама, мне нравилось…