Управляй мной (ЛП)
Я встаю и, взяв ее за руку, веду в дом. Я жду возле уборной, пока она воспользуется ею, а когда она заканчивает, снова крепко сжимаю ее руку.
Когда мы проходим мимо гостиной, она останавливает меня.
— Подожди. Я хочу взглянуть на фотографии на каминной полке.
Я следую за ней в комнату и наблюдаю, как она рассматривает каждую фотографию в рамке.
Эбигейл тянется к фотографии, которую сделала бабушка, когда я был маленьким. Мы были в лесу и стреляли друг в друга пейнтбольными шариками. Я хихикаю, указывая на фотографию.
— В тот день я выбил все дерьмо из своего отца.
На лице Эбигейл появляется мягкая улыбка.
— Вы все выглядите такими счастливыми. — Она прижимает фотографию к груди, затем спрашивает: — Могу я взять ее на неделю?
— Конечно, но зачем?
— Кажется, я знаю, что нарисовать для тебя.
Эта женщина. Перестанет ли когда-нибудь расти моя любовь к ней?
Вероятно, нет.
Мы возвращаемся на улицу и снова занимаем свои места. Я указываю на фотографию в руках Эбигейл.
— Помнишь, как мы стреляли друг в друга пейнтбольными шариками?
Папа хихикает.
— Инна выстрелила Киллиану в задницу.
Дедушка раздраженно фыркает.
— Это был удачный выстрел.
— Надо бы повторить, — говорит мама. — Эбигейл, ты раньше играла в пейнтбол?
Моя женщина качает головой.
— Нет, но это звучит забавно.
— Завтра у всех получится? — Спрашивает мама.
— Черт возьми, нет, моя задница уже слишком стара, чтобы убегать от пейнтбольных шаров, — бормочет дедушка.
— Завтра будет идеально, — отвечает Эбигейл, в ее глазах светится волнение.
Я наклоняю свою голову ближе к ее.
— Все еще наслаждаешься?
Она кивает со счастливой улыбкой на лице.
Вот и моя девочка. С возвращением, детка.
_______________________________
У меня остался только сегодняшний день с Эбигейл, и я всерьез подумываю о том, чтобы держать ее в плену на острове.
Она снова стала прежней, и я беспокоюсь, что с ее возвращением в Академию Святого Монарха у нее может случиться рецидив.
А тут еще и то, что она не будет рядом со мной.
Господи, я буду до смерти беспокоиться из-за нее.
Я захожу в комнату, и тут же Эбигейл бормочет:
— Не смотри на картину.
Она даже повернула мольберт так, чтобы стена была у нее за спиной, пока она рисует. Мне до смерти хочется посмотреть, над чем она работает.
Я выхожу на улицу и сажусь на один из шезлонгов. Отсюда мне открывается прекрасный вид на Эбигейл.
— Эта неделя пролетела слишком быстро, — жалуюсь я.
— Да. — Вздыхает она, продолжая рисовать.
— Я подумываю о том, чтобы держать тебя в плену, — признаюсь я.
Эбигейл хихикает.
— Придержи эту идею до свадьбы Авроры. Уверена, когда я останусь одна в Академии Святого Монарха, то буду умолять тебя похитить меня.
— Ты с нетерпением ждешь свадьбы?
Она кивает, затем спрашивает:
— Ты будешь моей второй половинкой на свадьбе?
— А тебе обязательно спрашивать?
Она снова хихикает.
— Верно. Через три недели.
Наклоняясь вперед, я упираюсь предплечьями в бедра.
— Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала.
Эбигейл бросает на меня взгляд.
— Что?
— Что ты позвонишь мне, как только демоны вернутся. Не пытайся справиться с ними самостоятельно.
— О, поверь мне, я позвоню тебе, даже если это будет ни свет ни заря. — Она наносит еще пару мазков краски на холст, затем наклоняет голову, чтобы посмотреть на свою работу. — Я закончила.
Я вскакиваю на ноги.
— Я ждал этого всю неделю. Покажи мне.
Эбигейл встает со стула, затем приказывает.
— Закрой глаза.
Я подчиняюсь и слышу, как она передвигает мольберт, затем она шепчет:
— Можешь посмотреть.
Мой взгляд прикован к произведению искусства, которое вызывает во мне столько эмоций, что сердце сжимается в груди.
Она идеально передала лес. Тени людей выглядывают из-за деревьев, а полосы цвета проносятся по воздуху. Я чувствую смех, исходящий от картины.
— Нууууу? — Мои глаза устремляются к лицу Эбигейл, когда она говорит. Она нервно кусает нижнюю губу. — Тебе это нравится?
Я перевожу взгляд обратно на холст, на котором запечатлено одно из моих любимых детских воспоминаний.
— Это абсолютное совершенство, Эбигейл.
— Правда? — В ее голосе слышится волнение, когда она смотрит на картину.
Я подхожу к своей женщине и прижимаю ее к своей груди. Прижавшись к ее губам, я крепко целую, а затем умоляю:
— Не возвращайся в Академию. Останься со мной.
Эбигейл обвивает руками мою шею и встречается со мной взглядом.
— Я должна вернуться. Мне нужно время, чтобы сообщить моему отцу новость о том, что мы встречаемся. Если я останусь здесь, он узнает.
Будучи реалистом, я спрашиваю:
— Что ты будешь делать, если твой отец потребует, чтобы ты перестала встречаться со мной?
Эбигейл вздыхает.
— Если до этого дойдет, то, по крайней мере, я пыталась.
Я нетерпеливо рычу:
— В смысле?
— Мне придется разорвать отношения с семьей.
Ее родители не заслуживают того, чтобы называться ее семьей. Где они были, когда Эбигейл больше всего в них нуждалась?
— Здесь у тебя всегда будет семья, — уверяю я ее. — Но будешь ли ты в порядке, если до этого дойдет?
Эбигейл кивает.
— Нельзя скучать по тому, чего у тебя никогда не было.
Господи, она такая сильная.
Я нежно целую ее в губы, затем говорю:
— Я перевел пять миллионов евро на твой банковский счет.
На ее лице отражается шок.
— Зачем?
— Чтобы у тебя были свои деньги. — Я ни за что не скажу ей, что это деньги, которые я получил от якудза. Это секрет, который я унесу с собой в могилу.
— Николай, — вздыхает она, снова глядя на меня так, словно я одно из семи чудес света. — Ты не должен был этого делать.
Я крепче сжимаю ее в объятиях.
— Ты моя, Эбигейл, а это значит, я имею честь заботиться о тебе.
— Когда ты говоришь такие вещи, я падаю в обморок. — Она прижимается ко мне ближе. — А потом мне нужно, чтобы ты трахнул меня, потому что от этого моя киска вся болит и нуждается в тебе.
Я становлюсь твердым со скоростью света.
— Господи, мне нравится, когда ты говоришь со мной непристойности.
— Да? — В ее глазах сверкает озорной блеск, и я знаю, что она собирается сказать. — Накажи меня своим членом, папочка.
Господи, эффект, который производят на меня эти слова, нереален.
Я поднимаю Эбигейл. Когда она повисает у меня на плече, я направляюсь в спальню.
Опустив ее на одеяло, я приказываю:
— Разденься догола. Я хочу видеть каждый дюйм моего самого ценного владения.
Открыв ящик прикроватной тумбочки, я достаю наручники и вибратор, которые купил во время быстрой поездки на материк.
— Оооо…Мне нравится, к чему это ведет, — дразнит Эбигейл, раздеваясь.
Я быстро раздеваюсь, затем жестом приглашаю ее лечь на кровать.
— Раскинь руки и возьмись за подголовник.
Эбигейл подчиняется и позволяет мне пристегнуть ее запястья наручниками к дереву. Двигаясь вниз по ее телу, я говорю:
— Скажи мне, когда это станет слишком для тебя.
— Да, я почти уверена, что этого не случится, — дразнит она меня.
Я одариваю ее озорной усмешкой.
— Это мы еще посмотрим.
Слезая с кровати, я беру вибратор и включаю его. Жужжащий звук заставляет Эбигейл широко раздвинуть ноги.
Блять, мне нравится ее уверенность.
Я опускаюсь на колени между ее бедер и медленно обвожу игрушкой каждый из ее сосков.
Я наблюдаю, как краснеют ее щеки и расширяются радужки.
— Я покажу тебе, что я хочу, чтобы ты делала, когда мы разговариваем по телефону, и я дрочу свой член.
— Покажи мне, — умоляет она.
Сев на корточки, я обхватываю свой стояк левой рукой, а кончиком вибратора провожу по ее клитору.