День влюбленных мужчины гор (ЛП)

Я крепко держу ее за задницу и прижимаю к стене, чтобы она не могла выскользнуть из моей хватки.
— Полегче, — говорю я нам обоим, прижимаясь лбом к ее лбу и вводя еще дюйм своего члена.
— Еще, — стонет Рори, пытаясь прижаться ко мне.
Я сдерживаю проклятие, когда погружаюсь в нее еще на дюйм.
— Вот так, — пыхчу я, а Рори качает головой, пытаясь поерзать, чтобы наши тела соприкоснулись еще больше. — Черт, ангел.
Я шиплю, когда она вбирает в себя еще один дюйм.
— Как ты можешь быть еще туже, чем прошлой ночью? — рычу, и ее голова откидывается на кафель, глаза закрываются от удовольствия.
И тут я понял, клянусь, что она смогла принять всего меня.
— Такая жадная девчонка, — выдыхаю я, резко двигая бедрами вперед, жестко трахая ее у стены.
— Мне это нравится, — вздыхает Рори, впиваясь ногтями в мои плечи.
Я врезаюсь в нее жестко, как дикое животное, но Рори, кажется, это нравится.
Мой ангел выкрикивает мое имя, ее стенки сжимают мой член до приятной боли. Рори говорит мне, как хорошо я ощущаюсь, как сильно растягиваю и наполняю ее. Она может чувствовать каждый дюйм меня.
Ее грязные слова сводят нас обоих с ума, и когда я чувствую, как ее киска начинает доить мой член, отпускаю ее и кончаю вместе с ней.
Мы оба тяжело дышим, прислонившись к стене, пока переводим дыхание. Я медленно опускаю Рори на ноги и беру бутылек с шампунем, желая, чтобы она еще немного побыла в блаженстве.
Она возвращается в нормальное состояние, когда ступает под струи воды и одаривает меня ленивой улыбкой.
— Чем хочешь заняться теперь? — любопытствую я и тут же вижу, как на ее личике появляется озорство.
— Как насчет настольных игр? Или карт?
— Да, кажется, у меня есть колода карт, — говорю я, выключая воду и вытирая нас обоих полотенцем.
— Отлично. Но сразу предупреждаю, ты захочешь сыграть много партий.
— Почему это? — спрашиваю я, когда она выходит из ванной.
— Потому что мы будем играть в покер на раздевание, — сообщает Рори через плечо, и мой член снова начинает твердеть.
  
Глава 12
 
Рори
Сегодня День Святого Валентина, и я хочу сделать что-то особенное для Роудса. Он заботился обо мне все выходные, и я хочу показать ему, как сильно его люблю и ценю.
Приготовление завтрака показалось мне хорошей идеей, как только я проснулась, но теперь, когда я на кухне с лопаткой в руке, начинаю думать, что, возможно, мне следовало выбрать что-то другое.
Я попыталась приготовить блинчики, так как вчера, когда это делал Роудс, все показалось весьма простым, но сейчас передо мной на тарелке лежали черные полоски, ранее бывшие беконом и сгоревшее нечто.
Я правда очень старалась. Я все время наблюдала за блинчиками и понятия не имею, как они так подгорели. Я беспокоилась, что они не пропекутся до конца, поэтому дала им по несколько дополнительных минут с каждой стороны, но, очевидно, это было ошибкой.
Бекон тоже не выглядел готовым, поэтому я оставила его, пока готовила блинчики, а когда вернулась к нему, все было уже испорчено.
Я вздыхаю, возвращаясь к холодильнику. Должно же быть что-то, что я смогу приготовить, не испортив.
— Ты пытаешься сжечь дом дотла? — спрашивает Роудс, пугая меня, заставляя подпрыгнуть на месте. Но я сразу же ему улыбнулась.
— Я приготовила тебе завтрак! С Днем Святого Валентина! — говорю я, бросаясь в его объятия.
Я осыпаю его лицо поцелуями, и он смеется, направляясь к кухонному столу и разглядывая мои творения.
— Выглядит очень аппетитно, — врет он, и я влюбляюсь в него еще больше.
— Вместо этого я собираюсь угостить тебя завтраком в закусочной города, — хихикаю я, уткнувшись ему в шею, и чувствую, как по нему прокатывается взрыв смеха, когда его руки обнимают меня крепче.
— Как насчет того, чтобы я все убрал, и мы смогли поехать в город?
— Звучит неплохо, но сначала… — я вырываюсь из его объятий, беру Роудса за руку и веду в гостиную. — Сначала открой свой подарок.
 
Я передаю ему коробку, которая была спрятана на заднем сиденье моей арендованной машины, и он бросает на меня удивленный, но довольный взгляд, когда поднимает крышку и достает одеяло, которое я шила для него последние три месяца.
Я часто им укрывалась, потому что оно помогало мне чувствовать себя ближе к Роудсу, но теперь я хочу, чтобы оно было у него.
— Рори, это… — он замолкает, притягивая одеяло, и я ухмыляюсь ему.
— Тебе нравится? — спрашиваю я, проводя пальцами по материалу.
— Очень, — отвечает мужчина, и я забираюсь к нему на колени, чтобы указать на некоторые нашивки на нем.
— Я нашла эту ткань в магазине для хобби рядом с моим домом, и это напомнило мне о том случае, когда ты рассказал мне о своем армейском приятеле, что бросил тебе вызов: кто сможет съесть больше тех ужасных спагетти, которые они готовят за границей.
Роудс усмехнулся, когда я указала на найденные мною материалы и нашивки, которые напоминали мне о нем. Была и армейская ткань, и нашивки с мороженным, ведь он однажды проболтался, что очень его любит. И так же я добавила материал с рисунком гор, как отсылку к Фоллен Пик.
Все это украшено квадратиками с тканями, которые представляют все его любимые вещи. Каждую историю или факт, которые он рассказывал мне о себе, я нашла способ воплотить в одеяле.
— У меня есть для тебя еще один подарок, — говорю я, и он аккуратно сворачивает одеяло и кладет его обратно в коробку.
— Одеяла более чем достаточно, Рори. Тебе не нужно было покупать мне что-то еще.
— Ну, это не совсем то, что я тебе привезла. Это скорее то, что я хочу сделать для тебя, — ответила я, опускаясь на колени между его бедер.
Его глаза расширяются, и он замирает, когда мои руки проходят по его груди и спускаются к поясу его пижамных штанов.
— Рори, — говорит Роудс почти хрипло, когда я стягиваю с него штаны и у него перехватывает дыхание. — Ты не обязана этого делать.
— Я хочу, — мурлычу я, уже пристрастившись к тому, как этот мужчина смотрит на меня.
Роудс приподнимает бедра, помогая мне стянуть штаны с его ног. Его член вырывается на свободу, как только он спускает штаны, и я облизываю губы, обхватывая его рукой.
— Рори, — говорит Роудс, и мое имя звучит в его устах как молитва.
Я улыбаюсь ему, наклоняясь вперед и прокладывая дорожку языком вверх по нижней стороне его члена. Грудь Роудса быстро поднимается и опускается, когда с его губ срывается проклятие, и моя уверенность растет.
Обхватываю его другой рукой, и даже сейчас мои пальцы едва соприкасаются. Как же я смогу поместить его в свой рот?
Снова облизываю губы и наклоняюсь вперед, беру его кончик в рот и нежно посасываю.
— Черт, — шипит Роудс, его пальцы путаются в моих волосах, когда я пытаюсь взять в рот больше. — Сильнее, ангел. Черт, я не должен просить тебя об этом. Я собираюсь испортить тебя, — простонал он.
Слюна соскальзывает с моих губ, стекая по его члену и помогая облегчить мой путь, когда я вбираю в себя еще немного. Я даже не приблизилась еще к середине члена, но Роудс, похоже, не возражает.
Я использую свои руки на оставшихся дюймах и работаю в такт ртом. Сосу сильнее, как он и хотел, и голова Роудса откидывается назад, с глухим стуком ударяясь о спинку дивана.
Я вижу, как быстро поднимается и опускается его грудь, когда его член начинает набухать у меня во рту, и понимаю, что он, должно быть, близко.
— Ангел, ангел, ты должна… Я почти… — его голос прерывается рыком, когда я сильнее обхватываю его, мои руки двигаются быстрее, пока я дрочу ему своим ртом.
Через мгновение его соленая сперма попадает мне в горло, и я жадно глотаю, урча вокруг его ствола, пока его освобождение, кажется, продолжается и продолжается.
Когда Роудс заканчивает, я отпускаю его, облизываю уголки губ и смотрю на него снизу вверх.