Мой милый босс (СИ)

— Мне пришлось срочно съехать, а другое жилье еще не нашла, — я поежилась, вспоминая события вчерашнего вечера, — как раз объявления читала, когда Вы пришли.
— Так это не проблема, это — задача. Минуту, у меня был контакт риэлтора, — он разблокировал смартфон и уткнулся в экран, прокручивая список, пока я любовалась на его пальцы с аккуратно подстриженными ногтями, запястья, выглядывающие из манжет сорочки, и светлые волоски на чуть загорелой коже рук, которые золотились под лучом, пробившимся через открытые жалюзи, — я, когда сюда приехал, не сразу нашел подходящее жилье. Сначала по незнанию снял в Черемушках — расположение удобное, до офиса недалеко. Кто ж знал, что у вас там гетто.
— Значит я — девочка из гетто, — я глупо хихикнула, когда Денис поднял взгляд, в котором читалось удивление и что-то, подозрительно похожее на жалость. Стало даже немного обидно за район, в котором прожила два года, — не сказала бы, что там настолько плохо. Может только в той части, где двухэтажки, а в целом, как везде. И люди, как люди.
— Не из-за этих ли людей Вы сегодня оказались без крыши над головой? — он отложил телефон, а я услышала из сумочки сигнал полученного сообщения, — Контакт отправил, если какая-то помощь будет нужна, говорите сразу, не стесняйтесь.
— Спасибо.
Еще какое-то время мы сидели молча. Денис выжидательно изучал мое лицо, а я, опустив голову, теребила отклеивающийся пластырь и мысленно проклинала собственный язык, за которым мозг не всегда поспевает. Ну что мне стоило промолчать? Черемушки и правда считаются не самым благополучным местом. В частности, из-за тех самых двухэтажных полублагоустроенных бараков, жители которых, не смущаясь, выливают помои и выбрасывают мусор прямо под окна. Но мы со Светкой всегда считали себя благоразумными девочками, и в ту часть района не ходили, да и вообще старались потемну носа из общаги не высовывать, поэтому неприятных встреч удавалось избегать.
А теперь он меня жалеет. Хотя, очков мне не добавило бы и более приличное место жительства — с нашей-то историей общения. То в мокрых брюках разгуливаю, то устраиваю эпические падения. Да и вся эта ситуация с потерявшимся запросом будто осталась незавершенной — я постеснялась спрашивать Романа Анатольевича, удалось ли банку избежать штрафа, но на себе последствий не ощутила. Не могли же все просто забыть?
Уже собралась задать этот вопрос Денису Владимировичу, но осеклась, подняв взгляд — он приоткрыл рот и вдохнул, будто тоже хотел что-то сказать. И даже подался чуть вперед, почти коснувшись моей руки ладонью, когда за дверью послышался шум и стук каблуков. Я отпрянула и стала суетливо озираться в поисках сумочки.
— Доброе утро! Это Ваша сумка в приемной? — в кабинет заглянула сияющая свежестью Анечка, и, увидев меня, слегка округлила глаза в удивлении, — извините.
Дверь за секретарем закрылась, Денис вздохнул, отодвинулся, и проследовал к своему рабочему месту, а мне оставалось только ретироваться, пробормотав лишь очередное «Спасибо!» на прощание.
23. Подруга
— Да хоть на месяц! Правда, у нас спального места нет, только матрас надувной, — подруга немного удивилась, когда я позвонила с просьбой приютить, но не думала и минуты, — сразу с работы и приезжай. Я Виталю попрошу тебя забрать.
— Не стоит, я лучше на такси. Постараюсь долго вас не стеснять. И спасибо огромное! До вечера! — я положила трубку и облегченно вздохнула.
Риэлтор, которую посоветовал Денис, подобрала мне несколько вариантов, но самый подходящий — студия в новом доме, со вполне адекватной стоимостью аренды — освобождалась только через неделю. Которую еще надо было где-то перекантоваться. Я согласилась на жилье не глядя, по фотографии — в моей ситуации что угодно подошло бы.
— Все-таки выгнали? — Сашка, подслушивающая мой разговор, не смогла сдержать язвительного замечания.
— Сама ушла. А Лариса когда с больничного выйдет? — я кивнула на все еще пустующее место наставницы.
— Еще на неделю продлила. А ты тему-то не переводи, чего у тебя там случилось? — она оставила в покое мышку с клавиатурой и повернулась на стуле в мою сторону, всем своим видом выражая готовность выслушать душещипательную историю о том, как Ниф-Ниф лишился своего домика.
 
— Непреодолимые противоречия. Я правда не хочу это обсуждать. Денег одолжишь?
— Кха, — Саша чуть не подавилась следующей репликой и закашлялась, — извини, но у самой тысяча до зарплаты осталась.
Коллега поспешно вернулась к работе, а я полезла в банковское приложение, еще раз оценить свои финансы, будто баланс от ежеминутного просмотра мог увеличиться. На депозит за аренду и оплату первого месяца не хватало, даже с учетом будущей зарплаты, а этот месяц еще и питаться чем-то нужно.
Петров, которому я позвонила сообщить, что съехала, отказался возвращать предоплаченную сумму за октябрь. В отместку я решила не отдавать ему ключи — экземпляр, который он нам отдавал при заселении, остался в комнате, а я делала для себя дубликат, обойдется. Но легче от этого не становилось.
К концу дня, от усталости, обиды и злости я так сама себя накрутила, что к подруге ехала, полная решимости перевернуть всю свою жизнь — хватит бегать от проблем, надо наращивать броню. Или пофигизм. В любом случае, чувствовать себя жалкой неудачницей надоело, пришла пора что-то поменять.
— Света, а парикмахерская у вас тут рядом есть? — не успев расцеловаться и распаковать вещи, я поймала озарение.
— Соседний дом. А что, все так плохо? — подруга взяла меня за плечи и заглянула в глаза, оценивая, видимо, мое моральное состояние по внешнему виду — Ну пойдем, провожу.
Нам повезло: парикмахерская работала допоздна, и свободного мастера пришлось подождать всего минут двадцать. Я присела на обтянутый дермантином диванчик, закинула в рот леденец, который выловила из вазочки в виде большого бокала, водруженной на небольшой столик, и принялась листать журналы, напичканные рекламой, в поисках «той самой» стрижки. Боб? Гарсон? Пикси?
Пытаясь понять что-то в незнакомых названиях, примеряя образы из журнала на себя, немного растерялась. Всю жизнь я носила длинные волосы — ниже лопаток, иногда даже до поясницы, и гордилась ими. Даже когда скручивала в гульку — гордилась. И в парикмахерских появлялась раз в несколько месяцев, подравнять кончики. А сейчас казалось, что они впитали весь негатив и напряжение последних дней, и хотелось избавиться от этого груза.
— В жизни каждой женщины наступает момент, когда надо херакнуть каре, — глубокомысленно протянула Света, разглядывая плакаты на стенах салона, — жалеть не будешь?
«Точно, каре!». Я отрицательно помотала головой, не давая себе возможности передумать, и шагнула к освободившемуся креслу. А через полчаса с удивлением рассматривала в зеркало совершенно другую девушку — срез, проходящий чуть ниже мочки уха, подчеркивал узкий подбородок, а густая прямая челка, в противовес обнажившейся беззащитной шее, ощущалась как опущенное забрало. С избавлением от большей массы волос пришла необыкновенная легкость в голове, которая наложилась на усталость, и я неприлично широко зевнула.
— Жрать будешь? — по возвращении в квартиру, Света потащила меня на кухню и сразу начала суетиться, — Виталя написал, что к маме поехал. Ну и фиг с ним, хоть поболтаем.
— Как ты? Токсикоз закончился? С работой что-то придумала? — я изо всех сил держала глаза открытыми. Казалось, стоит смежить веки чуть дольше, чем на пару секунд, и поднять их я самостоятельно уже не смогу, как тот Вий. Даже голову пришлось подпереть рукой, чтоб она не падала.
— Получше, но не закончился еще, обещают, что после двенадцати недель пройдет. А с работой… Для заочников пока не сезон, делаю попытки во фриланс, но это копейки, — подруга поставила передо мной тарелку макарон по-флотски и вручила вилку, — Ты рассказывай давай, как докатилась до жизни такой!
Излив душу и набив желудок, я устроилась на ночевку в отведенном мне месте, так как не могла больше бодрствовать, и отключилась, как только приняла горизонтальное положение. Меня не смущал ни противный резиновый скрип матраса о линолеум, раздающийся при малейшем движении, ни чуть затхлый запах от подушки, которую Света вытащила из какого-то дальнего шкафа. Уют и чувство защиты создавало уже одно присутствие близкого человека.