Скверная голубая кровь (ЛП)

— Я не… — начинаю я, и Зак наклоняется ко мне так близко, что я вижу, как бешено бьётся его пульс на шее, могу проследить за капельками пота, стекающими по его мускулистой груди.
— Но у меня есть, — говорит он, и его взгляд опускается на мои губы. Моё тело дрожит, когда его огромная фигура возвышается надо мной, костяшки его пальцев поглаживают мою татуировку. Чёртовы гормоны. Он наклоняется чуть ближе. — Я могу помочь тебе, Марни.
— Я никогда не полюблю тебя, — выпаливаю я, но мои глаза, кажется, не могут смотреть никуда, кроме его нижней губы. — Никогда.
— Хорошо, — шепчет он, закрывая глаза и прижимаясь своим лбом к моему. Он вспотел, но мне всё равно. Мои ладони каким-то образом оказываются на его плоской груди, кончики пальцев касаются его влажной, горячей кожи. — Потому что я люблю тебя, хотя и знаю, что недостаточно хорош для тебя. — Моё сердце замирает в груди, а глаза расширяются. Мой взгляд перемещается с его губ на глаза и остаётся там; я не могу отвести взгляд. Зак кладёт свою левую руку поверх моей, прижимая мою кожу к своей. Его правая рука продолжает поглаживать мою татуировку. — Ты хотела знать, почему я помогаю тебе? Теперь ты знаешь. Но ты никогда не будешь со мной, и это нормально. Потому что меня для тебя недостаточно. Я из тех людей, которые пытаются заставить девушку покончить с собой, чтобы попасть в какой-нибудь дурацкий клуб. Всё, что я хочу сделать, это попытаться наверстать упущенное, даже если это займёт у меня всю оставшуюся жизнь.
— Заткнись, — шепчу я, но он просто наклоняется ещё ближе и прижимается своими губами прямо к моим. Сейчас я чувствую его вкус, прямо здесь, у себя на губах. Я высовываю язык, и мы оба стонем, когда я провожу им по его нижней губе. — Я не доверяю тебе, и я тебе не верю. Что бы ни говорил, для меня все это чушь собачья.
— Хорошо, — повторяет он, его губы прижимаются к моим. — Может быть, когда-нибудь ты простишь меня, и мы сможем стать друзьями. А пока позволь мне помочь тебе.
Я задыхаюсь; он задыхается.
Мы дышим вместе.
Через мгновение Зак слегка поворачивает голову набок, и я прослеживаю за его взглядом.
Идолы — все шестеро — стоят там и наблюдают за нами.
Лицо Тристана суровое, мёртвое, холодное. Руки Крида сжаты в кулаки по бокам, что противоречит скучающему, ленивому выражению его полуприкрытых глаз. Зейд, он просто открыто хмурится, даже когда держится за руку с Бекки. По их взглядам так ясно видно, как сильно они все ненавидят Зака. Даже презирают его. Оглядываясь назад на тот день на озере, я вижу вещи такими, какие они есть на самом деле. Задним умом, можно сказать, и всё такое.
Они не рассказали мне о Заке и Лиззи, не потому что заботились обо мне.
Они рассказали мне о Заке и Лиззи, чтобы причинить мне боль. И они сделали это.
Я поворачиваюсь обратно к Заку.
— Позволь мне поцеловать тебя, — шепчет он, и тогда я понимаю, что дрожу. Я только что разрушила футбольную карьеру этого парня, проиграла большую игру для академии, возможно, даже отправила Зака обратно в школу Лоуэр Бэнкс. И всё же… — Позволь мне помочь тебе, и я зайду только настолько далеко, насколько ты мне позволишь. Мы можем уничтожить Клуб Бесконечности вместе.
— Притвориться, что встречаюсь с тобой? — спрашиваю я, и он пожимает своими широкими плечами — его любимый ответ на каждый вопрос.
— Или просто, блядь, поцелуй меня.
Моё сердцебиение ускоряется, и капелька пота пробивается между грудей, щекоча кожу. Зак убирает руку и задирает пояс моей юбки, чтобы скрыть мою татуировку. Затем он хватает меня за бедро и притягивает моё тело к себе. Прежде чем я успеваю хорошенько подумать об этом, мои руки скользят вверх по его груди и обвиваются вокруг шеи.
Наши губы соприкасаются в порыве жара, отчаяния и потребности.
Это так приятно, что почти причиняет боль.
Рот Зака тёплый и мягкий, и на вкус он как вишнёвый Гаторейд. Он обхватывает меня левой рукой и прижимает к себе, его язык дразнит мой, беря под контроль поцелуй, но не будучи властным. Я говорю себе, что делаю это только потому, что они наблюдают. Во всяком случае, так я говорю. Внутри я таю.
 
— Ну и ну, это Работяжка, делающая то, что у неё получается лучше всего, — усмехается Харпер, но я едва слышу её. Я так окутана большими, сильными руками Зака, ощущаю вкус его горячих губ на своих. Даже если я ненавижу его, даже если из-за меня его только что исключили… это слишком приятно.
И если это задевает Голубокровных, то это просто вишенка на торте.
Мы натыкаемся на стену, но я знаю, что не могу позволить этому продолжаться дальше.
Зак, должно быть, тоже это понимает, потому что он отстраняется и на мгновение прижимается своим лбом к моему. Мы оба тяжело дышим, медленно вдыхая и выдыхая. Мы оба дрожим, даже когда он отходит от меня и подбирает свою сброшенную майку и колодки.
Я не смотрю на Голубокровных, когда поправляю форму и провожу ладонью по волосам, прежде чем обменяться взглядом с Заком. Он мрачно улыбается мне, прежде чем направиться в раздевалку, и я поворачиваюсь обратно к полю.
— Ёбаная шлюха, — рычит Бекки, когда я прохожу мимо, но я просто останавливаюсь и улыбаюсь ей.
— Нужно быть одной из них, чтобы узнать другую, — говорю я, а затем проношусь мимо и направляюсь обратно к группе болельщиц в их чёрной, красной и белой униформах. Я знаю, что после мне придётся поговорить с папой о Заке, но это может подождать.
А пока я танцую.
Месть: Голубая Кровь Подготовительной Академии Бёрберри
Список, составленный Мирандой Кэбот Марни Рид
Идолы (парни): Тристан Вандербильт (первый второй курс), Зейд Кайзер (первый второй курс) и Крид Кэбот (первый второй курс)
Идолы (девушки): Харпер Дюпон (первый второй курс), Бекки Платтер (первый второй курс) и Джина Уитли (четвертый курс) (выпустилась), Илеана Тайтингер (первый курс)
Внутренний круг: Эндрю Пейсон, Анна Киркпатрик, Майрон Тэлбот, Эбони Питерсон, Грегори Ван Хорн, Эбигейл Фаннинг, Джон Ганнибал, Валентина Питт, Сай Патель, Мэйлин Чжан, Джален Доннер… и, думаю, я! Киара Сяо, Бен Трешер
Плебеи: все остальные, извините. XOXO
Зак Брукс
  
Глава 8
 
Хэллоуин в этом году приходится на четверг, что затрудняет проведение вечеринок, особенно учитывая, что вся Голубая Кровь — и Зак — ограничены пределами кампуса академии. Согласно местным сплетням, в пятницу вечером на кладбище будет вечеринка. Технически, это находится на территории кампуса, так что меньше риска быть обнаруженными.
— Я покончила с темой «распутницы», — говорит Миранда, листая журнал, пока мы сидим в столовой и уплетаем разноцветную пачку макарон. — Я имею в виду, на Хэллоуин. Не то чтобы в этом было что-то плохое, я просто… чувствую, что предпочла бы стать гигантской миской попкорна, чем сексуальной кошечкой, сексуальным пожарным, сексуальной медсестрой или сексуальным бородавочником (прим. — вид из семейства свиней).
— Бородавочником? — задыхаюсь я, ударяя себя кулаком в грудь и приподнимая бровь. Миранда откидывает голову назад и смеётся, звук похож на звон колокольчиков. Я замечаю, что Джесси Мейкер наблюдает за ней и покусывает нижнюю губу. Эти двое… — Кто вообще переодевается в сексуального бородавочника?
— Легенда Академии гласит, что в девяностых, когда впервые вышел «Король Лев», мисс Фелтон пришла в школу в костюме сексуального бородавочника, в пушистых трусиках, пушистом лифчике и с клыками. Ежегодник за тот год пропал из библиотеки, что однозначно наводит меня на мысль, что это правда. — Она засовывает в рот розовое печенье и даёт нам с Джесси глянцевую страницу журнала.