Ночная смена (ЛП)

- Знаешь, что? – Руби смотрела на нее с ненавистью. – Ты безумнее, чем фруктовый пирог.
Ева попробовала схватить их в последний раз, получить еще один кусок плоти, но Руби поставила ногу на штык в животе Евы и нажала на него, высвобождая ее внутренности. Ева чувствовала, как они сочатся из нее, подобно какому-то лавкрафтианскому ребенку: внутренности, разворачивающиеся щупальца, зловоние ее выпотрошенных внутренностей, похожее на само дыхание Иба'сокуга[37], когда он пожирал мир. Медный привкус в горле превратился в волну вкуса, соленый рассол ее собственной крови полностью заполнил рот. Она стала захлёбываться собственной кровью, и прямо перед тем, как испустить финальную предсмертную судорогу, ее сотрясло от последнего оргазма.
* * *
- Ты в порядке?
Антонио держал Руби за плечо, более обеспокоенный ее состоянием, чем своим, несмотря на очень серьезные раны. Он повторял себе, что бывало и хуже, понимая, что это ложь. Ложь, в которую он отчаянно пытался поверить. Он думал о Нэлли и детях. Он думал о маме и о том, что ни одна мать не должна хоронить своих собственных детей.
Антонио перекрестился, гадая, правильно ли он это сделал. С тех пор, как он крестился последний раз, прошло столько много времени.
Взгляд Руби отражал беспокойство, которое он должен был проявить сам к себе.
- Ох, Антонио! Мы должны доставить тебя в больницу.
- Да. Только вначале мы должны выбраться.
Он перевернул мертвую женщину, уперся ногой в ее спину и вытащил тесак. Он отправился к мужчине, которого он убил, взял шипастый нож мертвого ублюдка и передал его Руби.
- Божечки, - сказала она разглядывая его в руке. – Жесткая штука.
Они взяли паузу, чтобы передохнуть, и Руби осмотрелась по сторонам.
- Где Стефани? – спросила она.
 9. Первоклассное зло 
Она была в отключке всего пару секунд, но этого времени было достаточно Гордо, чтобы затащить ее в производственный холодильник. Стефани очнулась от запаха свежих овощей, которые Дарла нарезала ранее. Она уже была мертва? Стефани всегда закатывала глаза при виде готовящихся матерей, никогда не хотящая детей сама. Дети были маленькими кричащими, срущими, сосущими деньги вампирами, которые крали у тебя твою жизнь. Но это не уменьшало ее ужаса при мысли о том, что Дарла и ее ребенок попали в порочные руки этих человеческих монстров. Только Бог мог знать, что они сделали с ними.
Но теперь Стефани нужно было волноваться о том, что собираются делать с ней.
Гордо связал ее и ногтями разорвал ее топ.
- Я тебя изнасилую, - проговорил он. - Я буду тебя насиловать, глаза тебе в башке просверлю, а потом я уеду на твоей машине, пока мой заряд будет сохнуть в твоей гнилой пизде. Всегда хотел себе "Файербёрд", даже если он прогнивший и подержанный. Буду как Берт Рейнольдс. Ну, а ты? Ты будешь мертвой как диско.
Она задергалась под ним, но от этого задергались ее титьки, что завело его еще сильнее. Волны тупой, пронзающей боли прокатилась через ее колено из-за чего ее борьба обернулась пыткой. Он ударил ее в лицо, и она вновь увидела звезды. Гордо засмеялся и стал трясти головой, его тупой "ирокез" бился о череп, как хвост зебры. Он что-то напевал, что-то, что она узнала. Один из ее парней обожал ранние дум-металл команды, такие как Pentagram и Trouble. Она была почти уверена, что он поет песню группы Venom.
Ну, у нее у самой был яд.
Когда Гордо наклонился чтобы поцеловать ее, она плюнула ему в глаз, и в эту секунду слепоты Стефани качнула бедрами, подняла голени, обхватила ими шею Гордо и схватила его в "замок".
В том, что твои братья фанаты рестлинга - все таки есть преимущества.
Господи боже, как же болело колено! Cлезы боли заполонили ее глаза. Гордо схватил ее за ноги, когда Стефани откатилась назад, но в таком положении слишком большой вес приходился на ее шею. У нее не хватало рычага, чтобы хрустнуть шею Гордо, как таракана, так что ей пришлось отпустить его, но ей удалось сесть, отталкивая его от бедер и нанеся смачный удар ему в челюсть. Он взвыл, как щенок, которому наступили на хвост. Она пнула его еще раз. Hа этот раз, чтобы оттолкнуть его окончательно.
 
Но он достал молоток. Он был вооружен. Все, что было у нее - это кулаки.
Ну, и ноги.
Как только она встала, она снова пнула его в уже распухшие яйца. Eе нога практический прогнулась. Зрачки Гордо сошлись к носу, и он согнулся вперед, но оружия не выронил. Стефани посмотрела на двери.
Она побежала.
* * *
Отдел хлопьев был пуст.
Тут было большое количество ящиков, за которыми можно было спрятаться, так что они передвигались от кучки до кучки, прячась за ними, подобно полицейским в боевике. Кайл настолько сильно сжал свой нож, что он боялся, что он сломается, но его нервы не позволяли ему расслабиться. Он встал за своим боссом. Букер глубоко дышал. Кайл хотел ему сказать, чтобы тот вел себя потише, но он был слишком напуган, чтобы говорить.
Букер махнул вперед и они перебежали к следующему стенду: пачки арахисового масла и желе, в деревянных ящиках. При этом виде Кайл вспомнил о своих родителях и о том, каким привередливым едаком он был, когда был ребенком, не поедая ничего, кроме арахисового масла и желе, когда ему было семь. Его отец был к нему строг по этому поводу, но мама всегда подавала эти сэндвичи с улыбкой. Срезанные корки и слегка прожаренный хлеб. Немного молока, которое всегда подавали в стакане с котом Гарфилдом.
Что-то ущипнуло Кайла за грудь, что выдернуло его из воспоминаний о матери. К слову, он подумал, что может никогда ее больше не увидеть. Черт, даже сама мысль о том, что возможно он съел свой последний сэндвич с арахисовым маслом и желе, расстраивала его, несмотря на то, что он не ел их несколько лет. Конечность всего содрогнула его. Если бедная Мила умерла, то любой из них мог умереть. Она была лучшей в команде, самой милой, доброй и чистой сердцем. Порядочная христианская девочка. Что за ужасный говнюк позволил ей умереть первой?
Ты - тот говнюк, приятель.
Он снова вспомнил, как позволил Стефани взять его хер в рот (его последний минет?), и от вины у него забурлило в животе. Снова и снова он видел, как валятся паллеты, и Мила разлетается как арбуз.
Монстры из "Дьявольской Пищи" забрали его истинную любовь. Не просто у него, но и у всего мира, который она делала лучше только своим присутствием. Таких, как она, и так больше не делали. И он не думал о ее заводных титьках и розовом личике херувима. Он думал о ее теплом сердце и дарящей натуре, ее начитанности, ее вере и бесконечном терпенье. Если Бог, которому она поклонялась призвал ее, то зачем это делать таким жестоким образом? Мила заслуживала лучшей участи. К несчастью, Кайл ничего не мог сделать по поводу ее смерти. Но, оставалась одна вещь, которую он мог ей воздать - и это была справедливость.
Это не страх сейчас сжимал его нож.
Это была ярость.
* * *
- Ладно, - прошептал Букер, когда они достигли конца отдела. – Следуй за мной.
Им пришлось пройти сквозь кассовые ряды, в передней части магазина, чтобы добраться до офиса Тода. Кроме того, эта дверь была аварийным выходом. У Букера не было сомнений, что команда "Дьявольской Пищи" заблокировала ее, но там также была лестница, которая вела на второй этаж на склад, где они держали праздничные украшения и прочую старую хуйню, от которой Тод не хотел избавляться, постоянно повторяя, что она может как-нибудь пригодиться. Букер сомневался, что они найдут там что-либо весомое, что они смогут использовать как оружие в рождественской утвари, но это не имело значения. Что было более важно, так это люк на крышу, который находился на потолке чертового склада.