Возмездие (СИ)

— У меня нет Пророка, к сожалению, а то бы ты уже давно лишился своего поста, — откинувшись на спинку кресла, Скалигер сцепил пальцы в «замок» и положил их на живот. — Мне нужны факты, которые прямо указывают, с какой стороны ждать удара. Но я не собираюсь отсиживаться в четырех стенах, иначе Инквизицию посчитают ослабевшей, и втопчут в грязь. Знаете, сколько у нас недоброжелателей в Испанском королевстве, здесь, в Италии? Во Франции? А теперь представьте, какой вой поднимется, если я, Бартоломео Фарнезе и Винченцо Эсте забьёмся в нору и будем дрожать от страха, что какой-то там русский уникум придёт за нашими головами?
Роберто и Витторио благоразумно промолчали. Конечно, такого не будет. Ордос незыблем со времен своего создания, и не нашлось ещё силы, способной опровергнуть сей постулат.
— Кстати, мальчик мой, — Высший благосклонно кивнул, когда капо семейной охраны наполнил ему бокал, но обратился он к Роберто. — Свяжись со своим коллегой из Ордо Ксенос, организуй мне встречу с братом Винченцо. Если есть угроза со стороны русских, то почему контрразведка до сих пор не предоставила план мероприятий по их нейтрализации? Я не удивлюсь, что сейчас за нами могут подглядывать агенты императора Меньшикова.
Оба собеседника Высшего как по команде посмотрели в сторону террасы и смущённо переглянулись. Откуда бы врагам вести наблюдение, если вилла со всех сторон накрыта мощным экранирующим и непроницаемым куполом, сотканным из сотен разнообразных плетений? Они создают видимость прозрачности, но никакие средства слежения не смогут пробиться сквозь них. Магическая атака на охранный контур будет сразу замечена, что для врага неприемлемо.
В заливе на безмятежной поверхности моря застыли десятки белоснежных яхт, одна из которых могла стать базой для русских агентов, но Роберто не стал бы спешить с подобными выводами. В Ордо Ксенос работают профессионалы, и даже сейчас они отслеживают прибытие чуть ли не каждого туриста из России. Сколько людей задействовано — даже сам Джакомо Скалигер не знает. Поэтому и сообразил, что ему нужна встреча с Лордом Фаризе.
— Теперь по этому мальчишке… Назарову, — Высший успокоился и вновь превратился в добродушного пожилого дядюшку, только в глазах — застывшая чернота. — Есть два момента, которые важно проработать. Ждать ли нашего кровного врага здесь, в Италии? Или попытаться его уничтожить на взлете, как бекаса? Знаю, сейчас приведете кучу аргументов, что не следует совать нос в Россию, печальный опыт Котеза и Боргезе прямо указывает на недопустимость очередной ошибки. А у тебя, сын мой, Витторио, всё готово для отражения нападения, буде оно случится здесь, в Салерно? Или мне перебраться в Верону?
— Милорд, моё мнение для вас всего лишь одно из многих, которые вы слышите каждый день, — скромно произнёс Роберто. — Кто я такой, чтобы учить человека, за плечами у которого почти восемьдесят лет жизненного опыта, если отбросить возраст младенца? Но позвольте взять на себя ответственность и запретить вам выезжать в Верону на какое-то время. Именно там вас будут искать в первую очередь, а уж потом нагрянут сюда. Так что именно сейчас никто за вами не следит. Время подготовиться к встрече есть.
— Полагаешь, кто-то из семьи или прислуги сдаст моё убежище? — заинтересовался услышанным Высший.
— Более чем, — кивнул шеф-секретарь, а Витторио, с удовольствием слушавший словесный слалом Моретти, мысленно ему аплодировал. Никто другой не смог бы так ненавязчиво заставить Лорда не дёргаться и сидеть ровно там, где сейчас наиболее безопасно, а заодно и намекнуть на слабость человеческого духа. Проще говоря, напрямую сказал, что в Семье у него, возможно, завелся крот.
— Ты уже знаешь, кто это? — Скалигер тоже пришел к такому выводу, но спросил очень спокойно, демонстрируя полное безразличие к информации, даже воздух вокруг него не всколыхнулся от магических возмущений.
— Предполагаю, — честно ответил Роберто. — Я боюсь навлечь на членов вашей семьи или слуг несправедливый гнев. Вы один из немногих, кто сначала удостоверится в виновности человека, а уж потом наказывает.
 
Тонкая лесть понравилась Джакомо Скалигеру, и тот отсалютовал своему секретарю бокалом. Пил он сегодня много, но алкоголь совершенно на него не действовал. Значит, была причина нейтрализовать магией нежелательные последствия от возлияния.
— Я знаю только лишь, что это — мужчина. А их в вашем особняке — три десятка, если считать родственников, охрану и слуг, — закончил Роберто. — Но позвольте мне сначала организовать вашу встречу с Луиджи Гросси. Ведь насколько известно, он поддерживает политику Папы Льва, а значит, переходит в категорию опасных противников Ордоса.
— Догадки, основанные на административно-политических перестановках в резиденции Папы, — фыркнул Высший и несколькими глотками осушил бокал. — Впрочем, ты прав, Роберто. Нужно прощупать намерения Гросси. Его кабинет тесно завязан на взаимодействии с иностранными правительствами и религиозными конфессиями. Если он согласится предоставить какую-нибудь информацию по Назарову, с ним можно работать.
— А если нет? — поинтересовался капо Витторио.
Джакомо Скалигер посмотрел на него с укоризной.
— Мальчик мой, не кажется ли, что тебе нужно съездить в Верону и поработать над досье наших слуг и охраны? Не хочу доверять такое щекотливое дело твоему помощнику Ливио. Он слишком молод, сгоряча наломает дров.
Витторио медленно поднялся, приложил руку к груди и поклонился, поняв, что его таким образом Высший удаляет от себя, не желая раскрывать причины неожиданного решения.
— Дозволено ли мне ехать прямо сейчас?
— Да, мальчик мой, поезжай, — добродушно откликнулся Скалигер и протянул руку с перстнями, которую почтительно поцеловал капо охраны. — Не переживай, здесь хватает опытных бодигардов, ничего со мной не произойдет.
— Когда возвращаться?
— Я сам тебя вызову, — Высший отвернулся от Витторио, дав ему понять, что не нуждается в его присутствии. Когда Витторио ушел, Джакомо Скалигер пояснил удивлённому секретарю: — Если у тебя возникли подозрения насчет врага в моём доме, то и Вито попадает в эту категорию. Как и ты, мой верный слуга.
Ни один мускул не дрогнул на лице Роберто Моретти. Он нарочито спокойно взял в руки маленький нож с перламутровой ручкой и отрезал от яблока сочную пластину, но есть не стал.
— У Вито нет той компетенции, что у тебя, — продолжил говорить Лорд, сверля взглядом секретаря. — А ты очень много знаешь, будучи полностью погруженный в мои тайны и секреты. Дыши глубже, Роби. Как раз ты меньше всех заинтересован в моем падении. Предателю живется ещё хуже, и тебе это известно. Ведь лучше погибнуть, защищая своего хозяина, так?
— Я предпочитаю выжить сам и спасти патрона, — вымученно улыбнулся Роберто.
— Похвально, мальчик мой. Вижу, нет в тебе гнили. Поэтому и хочу поделиться некоторыми соображениями, — Скалигер показал жестом, чтобы шеф-секретарь наполнил бокалы. — Ордос погряз в мелких склоках уже давно, и как результат — мы сидим как испуганные крысы и ждём, когда придут за нашими головами. А враг уже на подходе, я чувствую. Пора становиться единой силой, монолитом. Но процессу мешают умело выстроенные нашими врагами бастионы в виде прикормленного Папы и чиновников из ватиканских кабинетов. Нет-нет, я не требую их всех… хм, ликвидировать. Есть другие методы. Похищения членов семей, запугивание родственников, шантаж. Нужно сломать систему, переподчинить её себе, вернуть Ордосу былое величие, когда трое Высших могли влиять на выборы Папы. Скажешь, это методы мафии? Ну, а чем мы отличаемся от той же неаполитанской каморры или сицилийской Коза Ностры? Хе-хе! Такие же беспринципные в деле достижения своей цели, такие же безжалостные, что готовы уничтожить врагов, вырезая даже их семьи. Устрашение — вот главный рычаг, которым мы пользуемся, чтобы победить. Поэтому я считаю, что нельзя давать врагу, одолевшему нас в одном из противостояний ложное ощущение победы. Понимаешь, о ком я говорю?