В поисках короля (СИ)

— Ты мне поможешь.
— Я же сказал — нет.
— Если кто-то узнает, кто он на самом деле…
— Думаю, герцог уже знает.
— Может случиться большая беда, — сказала Кордия. — Политический скандал гарантирован. А учитывая ситуацию…
— Он так красив, что его даже родители не сразу признают.
— Ты же знаешь, как работает система. Нам не нужна война.
— Мне больше нравится, когда ты говоришь, как напуганная девочка, а не генерал на пенсии.
— Мариан!
— Нет, — холодно ответил Мариан, и мертвый ворон на его плече зловеще сверкнул глазами.
Холодный ветер и капли дождя привели Кордию в чувство. Она окинула взглядом тюремный двор, стены башен из темного кирпича, размышляя, как можно освободить Августина. Даже если он слишком болен, чтобы выжить, он не должен умереть на публичной казни. Кордия знала многих королевских особ, которых не минула эта участь, но не хотела, чтобы она постигла ее младшего брата. Подумала, что не будь слишком оптимистичной, налила бы во флакон яда, который бы мягко оборвал его жизнь, избавив от позора и мучений. Устыдившись этой мысли, она небрежно поправила рукава и вскинула подбородок. Послышался цокот копыт, и, посмотрев в сторону ворот, она увидела Оскара верхом на лошади.
— О каком брате ты говорила Августину? — спросил Мариан, проследив за ее взглядом. — Кто он?
— Хочешь, чтобы я вас познакомила?
— Конечно. Надеюсь он не входит в список тех, кого мне хочется убить.
— Записываешь, чтобы не забыть?
— Чтобы вдохновляться, — зловеще улыбнулся Мариан.
К ним подошел Оскар. С вежливой холодностью поздоровался с чародеем и тут же переключился на Кордию. В его взгляде было столько обожания, что ей стало не по себе. Она ощутила себя его добычей, пропуском в королевскую семью и официальное признание. Ей это не понравилось. Она сомневалась, что после их общения Оскар передумал предъявлять ее отцу. Особенно после стольких усилий.
— Вы в курсе того, что леди Мальвину арестовали? — взволнованно проговорил Оскар, стягивая с холеных рук перчатки. Кордия с грустью подумала, что у нее никогда таких не будет. Свои ей всегда придется прятать под перчатками.
— За что? — удивленно спросила Кордия и посмотрела на Мариана. Она не сомневалась — он-то знает.
— Шпионаж в пользу Касталии, — ответил Оскар. — Нашли личную переписку с первым лордом и там много такого, чего быть не должно.
— И что теперь с ней будет? — спросила Кордия и ей стало жаль женщину.
— Под следствие отдадут, — пожав плечами, сказал Оскар. Мол, какие тут еще могут быть варианты? — Когда я уезжал, ее сажали в карету с решетками. Но это еще не все.
— Ты решил примерить костюм гонца с плохими новостями? — проворчал Мариан.
Оскар широко улыбнулся, но Кордии показалось в этой улыбке что-то хищное.
— Сабола арестован. Ты должен быть счастлив, Мариан. Справедливость восторжествовала.
Кордия посмотрела на Мариана. Лицо у него было непроницаемым, губы плотно сжаты. И только правый глаз стал таким же черным, как и левый.
— Она восторжествует, когда его не останется в живых, — глухо произнес он. — Ты приехал сюда, чтобы сообщить нам эту новость?
— Нет, у меня здесь дела, — сказал Оскар, кивнув в сторону башни, где держали Августина. — Приехал кой кого навестить. Еще увидимся.
Оскар быстро взбежал по лестнице и его синий плащ волнами пробежал по его сапогам.
По пути во дворец Мариан не проронил ни слова. Кордия несколько раз пыталась с ним заговорить, но он ее проигнорировал. Его взгляд был устремлен в одну точку, девушке даже показалось, что он перестал моргать. Плотнее закутавшись в плащ, она забилась в угол кареты, размышляя о Саболе. У нее было легкое ощущение вины, что не смогла с ним встретиться, как просила ее Талика. Возможно, это как-то изменило бы его жизнь. Что теперь с ним будет? И за что его арестовали? Этого Оскар не сказал. У нее заурчало в животе и тут же под левым ребром разлилась боль. Напоминание, что она не успела позавтракать. Как учитывая все происходящее, она вообще может думать о еде? Кордия вздохнула. Снова взглянула на Мариана. Он был похож на статую. Неподвижный, с каменным лицом и пустыми глазами. Что он сейчас чувствует? Какие мысли проносятся у него в голове?
 
— Мариан, — коснувшись пальцами его колена, тихо сказала Кордия. — Ты всегда можешь поговорить со мной. Не позволяй себе расколоться от боли, думая, что ты один. Пожалуйста.
Чародей моргнул и словно очнувшись, посмотрел на нее. Провел рукой по лицу и стал глядеть в окно.
Кордия отказалась обедать в покоях Мариана и вместе с Гретой отправилась в Яблочную залу. Там было непривычно тихо и пусто. В воздухе витало такое напряжение, казалось, если кто-то черканет спичкой, вспыхнет пламя.
— Ты слышала про Саболу? — спросила Кордия, прохаживаясь по зале. Грета кивнула. — За что его арестовали?
— Его обвиняют в заговоре против короля, — вздохнув, сказала Грета. — И я верю, что это так. Он ненавидел короля Дамьяна.
— Ты рассказала Мариану, про то, что поняла, что завеса пришла от Саболы? — спросила Кордия.
— Нет, иначе бы я выдала себя. Мариан бы мне этого не простил. Наверное, нашли какие-то доказательства, просто так бы его никто не арестовал, он один из самых могущественных потомственных чародеев. Никто бы не посмел его тронуть только из-за предположений, — сказала Грета.
Слуги ставили на стол тарелки с едой, когда в залу вошел мрачный, как туча, Дор. Шумно опустился на стул и взяв бокал с вином, тут же осушил его. Вытер рот тыльной стороной ладони и посмотрел на девушек.
— Бернарда Крика нашли повешенным на конюшне, — глухо сказал он и задержал взгляд на Кордии. Слуга наполнил ему пустой бокал вином, и он снова осушил его.
Кордия, спотыкаясь почти бежала за Дором. Он не дал ей пообедать, сказав, что раз Мариана во дворце нет, то место смерти Бернарда должна осмотреть она. И есть перед таким зрелищем будет большой ошибкой. Возразить на это было нечего, и она покорно последовала за ним, по пути размышляя, почему Бернард решил именно повеситься. Да еще в таком месте… На дворцовой конюшне. Хотел, чтобы его смерть как можно быстрее заметили? Или кто-то другой поставил это своей целью? Она видела Бернарда пару раз и сомневалась, что такого взрослого и сильного мужика можно силой запихать в петлю. Если только не лишить воли перед этим. От этого вывода ей стало так страшно, что она остановилась. Прижала руки к груди, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Дор заметив это, тоже встал. До конюшни оставалось всего ничего и Кордия увидела, что возле входа, который охраняли гвардейцы, уже собралась толпа. Всем хотелось поглазеть на покойного. Пересилив себя, она сделала шаг вперед.
Дор распахнул дверь конюшни и отошел в сторону, чтобы пропустить ведьму вперед. Кордия вошла, придерживая пальцами юбку. Поморгав, чтобы привыкнуть к полумраку, она подняла глаза и увидела мужчину, болтающегося в петле.
— Посмотри его посмертные воспоминания, — попросил Дор. — Не знаю, как это у вас называется, но я хочу знать, почему он это сделал.
— Кто его нашел? — усилием воли отводя взгляд от высунутого языка и вытаращенных глаз покойного, спросила Кордия.
— Оскар. Вернулся из поездки и войдя сюда… — Дор не стал договаривать, указал рукой на болтающегося в петле Бернарда. — Он приказал гвардейцам охранять место от зевак, а сам пришел ко мне.
Кордия кивнула. Она не была уверена, что справится с поручением герцога. Ей было страшно ошибиться. Опыта таких чтений у нее почти не было. Один раз она пыталась сделать это для Лейфа, когда убили его приятеля, но мало что поняла. Позади раздались шаги, и обернувшись, она увидела Штефана. Он стоял, прижимая руку к груди и слегка покачивался. Мариан говорил, что он долго приходит в себя после ранения, наверное, из-за потери крови. Выглядел он бледным и казался больным. Ей даже стало жаль его. Девушка отвернулась и сосредоточилась на Бернарде. Она вызвала свою силу, и та белым светом окутала тело. Что-то замерцало в складе его рукава. Кордия потянулась к нему и осторожно вытащила из бархатной ткани белый шар, похожий на жемчужину. На нем были выбиты какие-то слова, но она не смогла их прочесть — язык был не знаком. Ей показалось, что она его где-то видела, но не смогла вспомнить, где. Она подняла голову и заставила себя посмотреть в мертвые глаза Бернарда. Последние воспоминания — он идет мимо конюшни во дворец, и кто-то сзади прикасается к его шее, а дальше чернота и смерть.