Халява. 90-е: весело и страшно (СИ)

— С какими-такими богами? — не понял меня майор. — Разве бог не один?
— Создатель, да — он один, — пояснил я. — А вот богов поменьше — просто пруд пруди. Да вон хоть тот же Анубис, Владыка Мертвых и Последний Судия, вполне себе реально существует. Нормальны такой дядька, с шакальей головой.
— П-фф… Сука! — Зябликов сдулся, словно воздушный шарик.
— Не забивай себе голову, Филиппыч! Мы сюда не за этим приперлись!
— О, блин! — отчего-то слегка испуганным голосом произнес майор. — Вадимыч, а тебя тут выпивка имеется?
— Ты набухаться захотел в будущем? — Изумила меня вопрос Зябликова.
— Да нет… Это я на тот счет, если ты… ну… того… неожиданно «на дно» заляжешь, а Сережка появиться, — пояснил Степан Филиппович. — У него-то твоих возможностей нет. Как мы тогда отсюда домой попадем? А с бухлом тебя вернуть назад всегда можно. Это, так сказать, проверенный способ! — Он весело рассмеялся.
— Бухло в доме должно быть, — ответил я. — Только я не помню. Если что — сходишь на улицу, там магазинов дофига! Выпивку всегда можно найти.
— Вот так просто? Заходишь, и берешь с полки все что хочешь?
— Да. Людей-то в этом мире нет. Никто с тебя даже денег не попросит.
— Вот едрён-батон, где на самом деле-то настоящий рай! — Обрадовался Зябликов. — А можно всё посмотреть?
— Не переживай, Филиппыч, конечно посмотрим! — заверил я майора. — Если меня не вышвырнет… Хотя, ты знаешь, я вообще пацана в себе не ощущаю… Словно один остался… Может, в этом мире могу существовать только я? — Да, задачка! Ладно, эту проблему будем решать опытным путем. Но то, что я действительно не чувствую никаких проявлений своего молодого двойника — факт.
Зябликов, пока я предавался размышлениям, времени даром не терял — он подошел к окну и с интересом выглянул на улицу. Окна квартиры выходили на центральную улицу поселка, так что посмотреть пришельцу из прошлого было на что: рекламные вывески, изобилие припаркованных машин, в основном импортного производства и магазины, магазины, магазины… Большие и маленькие, промтоварные, вино-водочные и продуктовые. И это только в обозримом из окна пространстве.
— Слушай, Вадимыч, а нахрена так много магазинов? — задался вопросом майор. — Вроде и городок небольшой, вполне хватило бы и пары-тройки универмагов.
— Эк, чудак человек! — Я подошел к Зябликову и тоже уставился в окно. — На дворе так называемая эпоха потребления! Во всей её красе!
Мы не сеем, мы не пашем,
Мы валяем дурака.
С колокольни х. ем машем,
Разгоняем облака! — Пропел я известную частушку, а потом продолжил:
За время так называемой перестройки не осталось ни хрена! Колхозы издохли, а частные фермеры не потянули! На полях работают китайцы, выжигая остатки плодородного слоя жуткими химикатами! Заводы загнулись или влачат жалкое существование. Например, из всего Новокачалинского механического завода выжил лишь инструментальный цех. Да и тот на ладан дышит. Огромные площади зарастают бурьяном, разваливаются цеха. А ведь когда-то портальные и мостовые краны, изготавливаемые на заводе, не только по Союзу расходились, но и на экспорт шли! Литейный цех был свой, сборочный…
— Да как так-то? — искренне возмутился майор.
— А так: ч то имеем не храним, потерявши — плачем! Да чего я тебе рассказывать буду? Для чего я тебя сюда притащил? Давай, вон садись за стол — сейчас сам про все прочитаешь! — Я выкатил из-под стола офисное кресло и усадил за него Зябликова. — Это — компьютер…
— Это я понял, — согласно кивнул майор. — А Сережке ты другой подогнал.
— Ноутбук, — подсказал я. — Мобильная версия этой громоздкой штуки…
— Громоздкой? — фырнул Степан Филиппович. — Был я как-то году в восьмидесятом в одном НИИ по делам, так там компьютер немаленькую такую комнату занимал! А этот, при желании, я подмышкой унести смогу!
Я щелкнул мышкой, выводя компьютер из спящего режима.
— Смотри, — попутно пояснял я свои действия. — Это — мышка, устройство для управления курсором. Вот, — я повозил манипулятором по столу, — видишь, стрелочка двигается?
 
— Ага! — Зябликов сидел с такой довольной рожей, как будто пятилетний мальчишка, которому доверили поиграться с самой вожделенной на свете игрушкой.
— Тычешь стрелочкой в иконку браузера…
— Вадимыч, а по-русски нельзя? — попросил майор. — А то с языками…
— Понятно, английский со словарем? — подколол я мента.
— Немецкий… — мрачнея, произнес Зябликов. — Не справлюсь совсем?
— О! Коллега, выходит? — Повысил я майору самооценку. — Тоже немецкий, и тоже со словарем… То есть не в зуб ногой! Не ссы, ментяра, все проще пареной репы! Тычь мышкой в эту картинку, — указал я на цветной значок браузера на мониторе, — её иконкой на сленге зовут…
— Это, типа, как по фене что ли? — с ходу врубился в тему Степан Филиппович.
— Ну, типа того, Филиппыч, у айтишниов тоже есть свое арго, типа, как у урок феня.
— А айтишники — это кто? — не отставал Зябликов.
— Айтишники — это спецы по всяким компьютерным делам, — не вдаваясь в подробности, ответил я. — Разговорное обозначение человека, работающего в области информационных технологий, а по-русски говоря, компьютерщика. Происходит это слово от английского сокращения «IT», которое произносится как «ай-ти» и означает именно «информационные технологии».
— Понятно, что ничего не понятно… — буркнул Зябликов. — Чего дальше-то делать?
— Щелкай мышкой в иконку, — распорядился я, — видишь, браузер открылся?
— Хы, браузер… А чевой-то? Вернее зачем?
— Это поисковик, — пояснил я на пальцах. — Вбиваешь с клавиатуры запрос в строку поиска, и сеть выдаст тебе всю имеющуюся у нее информацию. Понятно объясняю?
— В принципе, понятно, — кивнул майор. — А откуда она там берется? Эта информация?
— Много будешь знать, скоро состаришься! — не удержался я от бородатой шутки. — Эта всемирная глобальная сеть называется Интернет. Она объединяет компьютеры по всему миру, и была специально создана для хранении и передачи информации пользователям.
— Мудрено, конечно, но, в общем, понятно.
— Смотри! — Я отобрал мышку у Зябликова, установил курсор в строке поиска и набил «новости дня». — Это — мой запрос, — пояснил я свои действия, — чтобы поиск начал исполняться — дави клавишу «Enter» и все будет! Сейчас мы и посмотрим, чем сегодня живет моя родная реальность и, возможно, будет жить ваша, если ничего в ней не менять.
Первый же блоки новостного паблика, выскочившие на мониторе, поставили меня в жесточайшей тупик: «Минобороны разъяснит деэскалацию на киевском и черниговском направлениях», «Заявления о задержании пытавших российских солдат украинских националистов», «Россия кардинально сократила боевые действия на направлениях Киева и Чернигова»…
— Это чего за херня такая, Сергей Вадимыч? — не сдержавшись, выругался майор. — Какие боевые действия на Украине? Это чего, настоящая война что ли? — не поверил Степан Филиппович. — В Союзе? Как в Гражданскую? Да вы чего там, в будущем, белены обожрались? Довели, сука, страну до ручки, демократы хреновы! Это ж свои, советские! Да у меня под Киевом родни по пальцам не пересчитать и жена родом из Харькова! Сталина, млять, на вас нету…
— А ну заткнись, Зябликов! — Резко одернул я майора. — Не мороси! У меня самого на Украине родня! Кто довел? Можешь конкретно пальцем показать? Мы сами и довели! Все разом! Я тоже ни о какой войне на Украине до сего дня и слыхом не слыхивал! Посиди тихонько, дай с вопросом разобраться!
Забликов сбавил обороты, но продолжал ворчать вполголоса, что он де готов был увидеть все, вплоть до ядерной пустыни после столкновения с вероятным противником в лице гребаных американских буржуев и их прихвостней, но чтобы такое… Наконец он затих, а я принялся скакать по новостным блокам. Да, в моем родном мире полным ходом шло вооруженное противостояние, объявленное военной спецоперацией… Очумев от таких новостей, мы с майором вывалились из сети часа через три. Чумные, с раскалывающимися от боли головами. Но больше, чем голова, болело где-то глубоко внутри… Не знаю, что это… Возможно, что это плакала, исходя кровавыми слезами, моя неприкаянная душа… Не знаю… Ответа на этот вопрос у меня не было…