Молчи (ЛП)

Эйприл окинула взглядом комнату и разбросанные по ней остатки от фастфуда.
— Приятно видеть, что копы тратят свои деньги, — она наклонилась, чтобы взять гамбургер из упаковки, откусила кусочек, поморщилась и быстро выплюнула обратно. — Фу! Холодный.
Орион было неприятно видеть ее такой. Эйприл была точно такой же, как и раньше. Повзрослела, конечно, но не изменилась. Покрытая шрамами, как Орион, но все равно сияющая и живая.
— Эйприл, нам завтра рано вставать, — холодно сказала Орион.
Она ненавидела то, что ей выпал шанс прожить жизнь, в которой она могла обнимать незнакомых людей, самозабвенно улыбаться и демонстрировать свое разукрашенное тело, как будто оно принадлежало ей.
Эйприл даже не вздрогнула от ее тона или тонко завуалированного способа попросить ее уйти. Она просто посмотрела между двумя кроватями.
— Вы здесь втроем спите?
Шелби указала на дверь между телевизором и ванной.
— Там мои родители. Я остаюсь с ними. Они уже спят, а я… я еще не устала.
По правде говоря, Шелби не совсем понимала, как вести себя с двумя эмоциональными взрослыми, которые любили ее, скучали по ней, разрывали на части весь мир, чтобы найти свою дочь… Орион догадалась, что возвращаться к двум родителям, которые любили тебя, когда ты разучился любить, было так же странно, как и возвращаться к двум умершим родителям, которые давно потеряли свою любовь.
От них слишком многого ждали. Орион радовалась за родителей Шелби. Она встречалась с ними. Они были уставшими и определенно смущенными, но они не отпускали Шелби все время, пока она была в их присутствии. И они снова и снова говорили о том, как они взволнованы, как долго искали ее, сколько ночей плакали. Шелби испытывала то панику, то облегчение. Они были похожи на Эйприл. Это еще одно напоминание о том, кем они были. Девочки, которые умерли в грязном подвале. Женщины, которые оставались не более чем оболочками. Они застряли между бездной «что, если?» и тьмой.
Эйприл перевела взгляд с двери на комнату, затем наклонилась к сумочке и начала в ней рыться.
— Ладно, хорошо, что родители спят. Думаю, есть несколько вещей, которые копы не сочли необходимыми для вас, леди, покидающих гребаный кошмар, чтобы оказаться в другом, называемом реальностью.
Она вытащила фляжку и косяк, держа их в воздухе, как гребаного Короля Льва.
Затем ухмыльнулась:
— К счастью, у вас есть я, сучки.
Жаклин вдруг решила, что Эйприл ей нравится, и широко улыбнулась.
Орион нахмурилась.
— Эйприл…
— Черт возьми, да! — перебила Жаклин, забирая у Эйприл фляжку и делая большой глоток. Затем почти сразу же закашлялась.
— Что это? — спросила она, вытирая рот.
— «Фаербол»*, — ответила Эйприл, ухмыляясь.
— Фаер что? — спросила Жаклин, нахмурив брови.
Что-то отразилось на лице Эйприл, слишком быстро, чтобы Орион успела понять.
— Виски с корицей. Пей. Это тебе поможет.
Жаклин кивнула и снова начала жадно пить.
— Полегче, Жак, — сказала Орион, делая шаг вперед. — Ты не пила уже… сколько? И твой организм не был настолько сыт примерно столько же времени. Как насчет того, чтобы не спешить?
Жаклин закатила глаза.
— Это всего лишь два глотка, мам. Мы заслуживаем того, чтобы немного расслабиться, учитывая нашу… ситуацию. Не так ли? Вот ты готова убить парня и ворчишь на меня из-за какой-то выпивки.
— Убить парня? — спросила Эйприл, нахмурив брови.
— Жаклин! — Орион прищурилась. Затем посмотрела на Эйприл. — Она идиотка.
Эйприл взяла у Жаклин фляжку и протянула Орион.
Та на мгновение задумалась, но покачала головой. Она не была готова пробовать все в первый же вечер. Она хотела многое обдумать с ясной головой.
— А ты сука, — игриво парировала Жаклин.
— Прямо как мы в юности, — заметила Эйприл, посмеиваясь, но на ее лице отразилась печаль. Она посмотрела на Орион, и ее взгляд был мягким и полным жалости. Она продолжала держать фляжку прямо перед собой.
Орион не сломалась и отмахнулась от нее.
Эйприл кивнула и повернулась к Шелби.
Шелби посмотрела на фляжку, затем приняла ее, удивив всех в комнате.
 
Орион шагнула вперед и подняла руку.
— Шелби, не надо.
Жаклин сердито посмотрела на нее.
— Орион, ты не ее мать. Шелби может принимать свои собственные чертовы решения. Она должна уметь это делать. Чтобы знать, какого это. Когда каждую чертову секунду ее жизни, ей не говорят, что делать.
Орион подняла бровь, но спорить не стала.
— Говорит женщина, которая сама толкает ее к выпивке.
Девушки некоторое время смотрели друг на друга, пока Шелби не поднесла фляжку к губам. Как только она попыталась проглотить содержимое, ее лицо сморщилось, глаза расширились, и брызги виски оказались на дешевом одеяле. Шелби вскочила на ноги и побежала в ванную, звуки рвоты эхом разнеслись по комнате.
Орион взглянув, бросила кинжалы в сторону Жаклин, которая просто злобно ухмылялась, делая следующий, более легкий глоток из фляжки.
— Добро пожаловать во взрослую жизнь, Шелби, — сказала Жаклин, проглотив. Затем посмотрела на Орион, поймав ее взгляд. — Что? — спросила она. — Мы были лишены всех традиционных вещей, связанных с совершеннолетием. И знакомство с унитазом, узнав какой отвратительный виски на вкус – одна из них. Ей придется узнать, что ей нравится, а что – нет, — Жаклин сделала еще один глоток, а затем вернула фляжку Эйприл, проведя рукой по губам. — Мне нравится это дерьмо! Определенно не похож ни на один виски, который я пробовала раньше.
Эйприл убрала фляжку обратно в сумочку и продемонстрировала косяк, проводя им в воздухе между Орион и Жаклин, словно это была оливковая ветвь*.
Жаклин с восторгом уставилась на косяк, и Орион тоже, но по другой причине.
— Просто попробуй, Ри, — настаивал Мэддокс, изо рта которого валил дым.
Эйприл уже смотрела телевизор и горстями ела чипсы.
Ри закусила губу, глядя на косяк и на протянутую руку Мэддокса. Она не хотела выглядеть какой-то слабачкой… каким-то ребенком. Меньше всего ей хотелось, чтобы Мэддокс видел ее ребенком. Курить травку – вот чем занимались крутые девчонки. Девчонки, которые знали кем они были и чувствовали себя свободно, делая то, что хотели.
Ри не знала, кем она была, кроме того факта, что любила читать хоррор романы* и не хотела жить в трейлерном парке, когда вырастет. И она определенно не чувствовала себя комфортно со своими неуклюжими конечностями, крошечными сиськами и месячными, которые вот-вот должны будут просигнализировать о ее половом созревании.
Также она знала, что не была уверена в том, готова ли рискнуть превратиться в версию своих родителей, если каким-то образом пристрастится к травке.
— Ри, — настаивал Мэддокс.
Она резко очнулась от своих мыслей и встретилась с ним взглядом. Несмотря на травку, он был чистым. Ясным.
— Ты в безопасности, — сказал он. — Ты можешь мне доверять.
Ри пару раз моргнула, затем взяла косяк и затянулась.
— Жак, нет! — огрызнулась Орион, вернувшись в настоящее, где все было небезопасно и никому нельзя было доверять, особенно призраку из ее прошлого, который теперь работал на правительство.
Жаклин хмуро посмотрела на Орион.
— Почему, черт возьми, нет? — спросила она. — Я думала, убийство этой Твари и грандиозный побег означают, что мы теперь свободны и вольны делать все, что нам заблагорассудится.
Орион стиснула зубы.
— Теперь это законно, — вмешалась Эйприл. Ее голос был ровным, теплым, немного застенчивым. Она была неуверенной, но пыталась установить связь. Подружиться.
— Что значит «законно»? — спросила Орион, в ее голосе не было ни робости, ни смущения, ни тепла.
Эйприл какое-то время рассеянно моргала, потом на ее лице отразилось понимание. Понимание того, что их не было рядом, чтобы знать такие вещи, что теперь наркотики стали легальными, друзья детства выросли и набили татуировки, кто-то получил оружие и значок, весь мир продолжал существовать без нее.