Киндер-сюрприз для зэка
— Это ты нас вызвал?
— Да. Спасибо, мужики, я уже думал — мне конец.
Раздались приглушённые голоса, щёлканье затворов и лёгкие шаги — группа двигалась к нему. Макс медленно опустил руки. И в этот момент погас свет.
Он не успел ни о чём подумать — реакция сработала мгновенно, и Макс уже мчался к подъёмнику, что было сил. Единственное, что занимало его мысли сейчас — это время, пятнадцать секунд.
В кромешной темноте он с разбегу ударился о стенку так, что из глаз сыпануло шаровыми молниями. Но, не обращая ни на что внимания, Макс подпрыгнул, ухватился за поручни на боковой стенке, а оттуда вверх, отчаянным рывком взлетел в кромешную темноту и вцепился в широкую рейку на днище платформы. Под его грузом та вздрогнула и плавно пошла вниз. Макс висел, слыша, как под ним, в дальнем углу зала, нарастают волнение и суматоха. И тут, устало мигнув, вновь зажглись лампы под потолком, тускло рассеивая пыльный сумрак подвала. Платформа замерла и, всё так же медленно и важно, поползла вверх.
От досады Макс застонал сквозь стиснутые зубы. Из последних сил он подтянулся на руках, перебросил ногу через край и перекатился на платформу за секунду до того, как она сравнялась с потолком, едва не разделив Макса надвое. Он раскинулся спиной вниз на металлической плите подъёмника, ощущая её блаженный холод и разбросав руки в стороны. Пот заливал лицо Макса, крупными каплями сбегая вниз, к затылку, отчего волосы становились мокрыми и тяжёлыми. Глаза резало и щипало, из груди вырывалось хриплое, судорожное дыхание.
Механизм подъёмника клацнул, платформа остановилась. Но ещё какое-то время Макс продолжал лежать, не веря, что ему удалось выбраться наружу.
Глава восемнадцатая
Первое, что услышал Макс, обходя восточное крыло Каземата, чтобы выйти на ту сторону улицы, где скопилось меньше всего машин, спецотрядовцев и охраны, были громкий детский плач и суматошные мужские голоса. Значит, Вите не удалось проскользнуть незамеченной. Да оно и понятно, девочка совсем маленькая, перепугалась, наверное. Хотя, сообразительная, электричество, всё-таки, смогла отключить.
Макс хотел пройти мимо, благо Вита своим рёвом отвлекала внимание оцепления. Всё, что могла, она для него уже сделала, а, поскольку он точно знал, что это не его дочь, рисковать собой из-за посторонней девочки, хотя и носившей его фамилию, не стоило. Тем более, что ничего плохого ей не причинят, отправят обратно в интернат и всё. Но, тут новая мысль всплыла у него в голове, и Макс замедлил шаг. Он слишком настойчиво расспрашивал девочку о её родителях, что, несомненно, делали и люди Шабарина, поэтому, когда из неё вытянут эти сведения, кто-то, достаточно головастый, додумается связать её с неким Максимом Валентиновичем Лазаревым, 1970 года рождения, выпущенным на свободу четыре дня тому после отбытия срока наказания по статье 105-2(3) УК Российской федерации.
Делать нечего, малышку придётся выручать, и Макс направился в сторону истошного Витыного рюмсанья.
Девочка заметила его первой и, прорвав кольцо мужчин в касках и бронежилетах, опрометью бросилась к Максу, судорожно всхлипывая:
— Папа, папа… папочка!
Макс подхватил её, чувствуя какое-то незнакомое стеснение в груди, и прижался щекой, изображая перепуганного отца. Птица, на секунду перестав всхлипывать, шепнула ему на ухо:
— Наташа Смирнова.
Это потрясло Макса даже больше, чем недавняя схватка в подвале. Несмотря на всю невообразимую круговерть событий, кроха смогла запомнить фамилию на бирке с его униформы. Но, удивляться не было времени, и Макс, моментально подхватив игру, сбивчиво зачастил:
— Наташенька… Где же ты пропала? Я тебя обыскался кругом.
Серо-зелёная масса грозно сдвинулась вокруг них, и кто-то, чьего лица не было видно, спросил командирским тоном:
— Кто такой?
— Смирнов Андрей Петрович, — ответил Макс, вытягиваясь по стойке «смирно» с Птицей на руках.
— Охрана?
Макс с удовольствием отметил отсутствие подозрительности в голосе вопрошавшего, а одни лишь недовольство и раздражение. Он пустился в пространные объяснения, почему девочка оказалась с ним на ночном дежурстве, и каким образом они потеряли друг друга во время суматохи… Как и ожидалось, дослушивать его не стали, а, махнув рукой, отправили в сторону головной машины, где сосредоточилась основная часть народа.
Опустив Птицу на землю, Макс крепко взял её за руку и повёл вдоль тротуара к припаркованным у центрального входа микроавтобусам.
— Всё хорошо, — негромко сказал он. — Ты умница, Вита, просто гений. Сейчас мы доходим до вон той машины, и ты махнёшь рукой влево. Поняла?
— Поняла, — ответила Птица, мимолётно оглядываясь на военных.
Но те уже утратили к ним всяческий интерес. Убийца, засевший в здании, волновал их гораздо больше чадолюбивого охранника.
— Здесь эти люди, — предупредила Лина, не поднимая глаз на Макса.
— Какие люди? — спросил он.
— Одного зовут Саша, а другого я не знаю. Они вместе с Антоном Павловичем и остальными…, которые держали меня в том доме.
— Где они?
— Были в машине за углом, а сейчас — не знаю.
Макс сквозь зубы процедил ругательство и бросил девочке:
— Давай знак.
Птица послушно махнула рукой. Они на секунду замерли, словно переговариваясь, а затем свернули налево. Со стороны их маневр был, безусловно, заметен, но, пока, пристального интереса не вызывал. В полубоевой обстановке, царившей у входа, мужчина с ребёнком не казались ни опасными, ни подозрительными.
— Они хотят меня убить, — Птица невольно вздрогнула при воспоминании о страшном разговоре.
— С чего ты взяла?
— Слышала. Пока сидела в том домике, где свет выключается. Они совсем рядом стояли и разговаривали. Тот, второй, сказал, что они должны были меня убить ещё у машины.
Сволочи! Макс крепко сжал руку Птицы. Ну, конечно, его хотели убрать в Каземате, а девочку с Пирогом — на месте встречи, чтобы уничтожить всех свидетелей подчистую. Размах у господина Шабарина под стать Иосифу Виссарионовичу и Адольфу Гитлеру вместе взятым. Смести всех, кто причастен. Решение проблем путём устранения человеков. Слишком много, видимо, белозубый поставил на карту. Упырь проклятый.
— С тобой в машине, кроме этих двоих, никого не было?
— Никого. Может быть, они уже уехали?
— Может быть, — согласился Макс, чтобы успокоить девочку, хотя сам так не думал. Скорее всего, помощники Байдалова будут выслеживать свои жертвы до последнего, пока будет хоть малейшая возможность добраться до них.
— Стой, — вдруг сказал он, удерживая девочку. — Туда нельзя.
Птица уже и сама увидела, что улица впереди перекрыта нарядами милиции и ГИБДД. То же самое, безусловно, творилось и с противоположной стороны. Получалось, что выбравшись из одной клетки, они оказались внутри другой, попросторнее.
Макс повернул направо и медленно пошёл обратно к Каземату.
— Нас не пропустят? — спросила Птица, поправляя лямку рюкзака на плече.
Макс покачал головой. Пока не закончится операция, из оцепления не выпустят даже кошку. Бесполезно пытаться, только возбудишь подозрения. С другой стороны, до того, как их раскроют, остались считанные минуты. Из подвала уже должны были сообщить о странном исчезновении одного из охранников. Кроме того, в любую минуту они могли наткнуться на кого-то, кто задастся вопросом, что это за личность расхаживает здесь в форме Смирнова А.П. Да и самому хозяину формы пора бы уже обнаружиться.
— Тебе страшно? — спросил Макс у девочки.
— Ещё чего, — встряхнула кудрями Птица. За кого он её принимает?
— Притвориться сможешь? — вера Макса в артистические способности его спутницы значительно упрочилась за время их короткого знакомства.
Птица тут же приняла вид перепуганного ребёнка и, к тому же, принялась полусонно тереть кулаком глаза. Макс одобрительно кивнул.
Они прошли вдоль длинного ряда служебных автомобилей, которые полукольцом окружили здание Каземата, пока Макс не остановился у одного из микроавтобусов с открытой дверкой. На переднем сидении вольготно расположился водитель с сигаретой в руке. На нём неуклюже сидел «броник», такой же, как и у остальных членов отряда, а рядом лежал, небрежно брошенный, пистолет-пулемёт «кипарис». У правого колена водителя негромко потрескивала рация. Видимо высшее начальство уже известили о произошедшем ЧП, и там потребовали постоянной связи, чтобы быть в курсе событий.