Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ
— Ага! — с ехидством парировал налившийся кровью генерал. — Наверное, он нечаянно рычаг катапультирования повернул! У него единственного было боевое оружие! Понимаешь?! Чтобы, ежели что, моим ребятам в затылок стрелять!
— Но ведь не стрелял же, твою мать! — с ожесточением ответил Аристархович. — Ведь нет же на телах никаких видимых повреждений!
— Разрешите закончить? — вновь обратился к ним командир подводников. — В кислородных масках погибших членов экипажа обнаружены следы рвоты! Расследование покажет, но вполне возможно, что их отравили каким-то газом, закачанным в систему жизнеобеспечения!
Генерал замолчал, беря себя в руки. После минуты общего молчания он наконец вымолвил:
— Ладно, хватит трепаться! Давайте доставать тела! Без них отсюда не уйдем! Штурманом в экипаже мой племянник летел! Мне его теперь матери отдавать придется! Со съеденным рыбами лицом! Можете себе представить, как я в глаза своей сестре посмотрю? А?
Над головой опять пронеслись американские штурмовики. Генерал-советник в сердцах показал им международно признанный жест согнутой рукой. Капитан-черноморец вновь переглянулся с подчиненными:
— А мы, товарищ генерал, их уже достали!
— И где же они? — спросил тот.
— На льду, в холодильнике!
— А у вас еще и холодильник есть?
— А у нас не только холодильник имеется!
Командир боевых пловцов оказался прав: невзрачный бот оказался напичкан не только холодильной комнатой, но еще и барокамерой для глубоких погружений, электронной аппаратурой связи и навигации, управляемыми торпедами, пуленепробиваемыми надувными лодками из кевлара, [25]целым арсеналом всевозможного стрелкового оружия и даже переносными зенитными ракетами. Последние, с улыбкой сказал капитан, можно было использовать, если бы американские штурмовики вдруг решили садиться на палубу его бота. Тут сверху донеслись крики подчиненных Как выяснилось, обычно совершенно пустое небо над прибрежными водами Юго-Западной Африки сегодня оказалось достаточно тесным. В этот раз над местом падения «Блэк Джека» появились уже не американские штурмовики, а звено «Сушек» в желто-коричневом «африканском» камуфляже и с ангольскими опознавательными знаками на крыльях. Эти, в отличие от пассажиров американского авианосца, приветливо покачивали крыльями при каждом пролете над двумя суденышками. Чтобы у американцев не оставалось никаких сомнений насчет национальной принадлежности пилотов ангольских штурмовиков, те вышли на связь на открытой частоте и обменялись с приветствовавшими их фигурками людей на крошечных корабликах несколькими фразами на чистом русском языке. Махавший вместе со всеми своей пятнистой курткой Лейтенант вдруг почувствовал всепоглощающую любовь к этим малознакомым ему людям, сидящим в пилотских креслах реактивных самолетов, каждый из которых стоил не один десяток миллионов долларов.
Уже перед самым наступлением сумерек, успев снять с бомбардировщика все, что могло сниматься, и поставив магнитные мины на все, что снять было невозможно, оба судна с советскими офицерами покинули место крушения. В недрах бота теперь были спрятаны не только тела погибших пилотов, но и многочисленные блоки секретной электронной аппаратуры, штурманские карты и «черные ящики». Последними оказались металлические оранжевые шары со спрятанными внутри магнитофонами, где вместо лавсановой пленки использовалась тонкая стальная проволока. По мнению генералов-летчиков, именно «черные ящики» и штурманский компьютер должны были подсказать, куда и каким образом подевались две учебные и две боевые крылатые ракеты «Х-55». Аристархович, перед тем как опять свалиться с приступом морской болезни, успел настроить свою спутниковую станцию и доложить о предварительных результатах экспедиции. По всей видимости, в центр связи КГБ СССР ушла и шифровка с предложением срочно заняться тщательным изучением исчезнувшего где-то над Атлантикой сотрудника шпионского ведомства. Можно было быть уверенным, что в ближайшие часы все известные родственники, знакомые и просто соседи потенциального предателя будут подняты из постелей и самым тщательным образом допрошены. Что его квартиру перевернут вверх дном, просветят рентгеном и простучат в поисках возможного тайника. Что каждая бумажка, включая рулон серой туалетной бумаги и подписку газеты «Правда», будет обработана на предмет сохранившейся тайнописи. Что, наконец, несмотря на Гласность, Перестройку и прочую ерунду, его жена и дети, если таковые имеются, немедленно станут заложниками и будут ждать высочайшего решения в охраняемом пансионате комитета.
Бот и баркас успели отойти на несколько миль, когда с места падения самолета послышалась серия взрывов — это сработали заложенные боевыми пловцами мины. Минут через пять оттуда же послышались звуки куда более мощных взрывов.
— Это мои ребята! — пояснил генерал из Москвы, безуспешно пытаясь рассмотреть в ночном небе летящий на огромной высоте силуэт четырехмоторного стратегического бомбардировщика. — Сбросили управляемые глубинные бомбы на звук «магниток»! После них только металлолом останется! Пусть теперь, бл…ди, стараются!
Разумеется, в данном случае он имел в виду не женщин легкого поведения, а американскую авианосную группировку, потратившую не один миллиард долларов на это в равной степени экстренное и бесполезное путешествие к Берегу Скелетов. Акустики, сидевшие в чреве советской атомной субмарины, идущей паралельным курсом, наверное, сняли на время наушники и довольно обсуждали шансы потенциального противника сложить что-либо из доставшихся ему обломков. Красное солнце садилось в почерневший Атлантический океан среди чудовищно красивых пурпурно-розовых облаков. Лейтенант с восхищением смотрел на это нерукотворное чудо.
— Думаешь, это догорает солнце? — печально спросил его Вань-Вань. — Нет, брат, это горят наши неполученные ордена! Четыре трупа вместо четырех ракет — нет, Родина этого не поймет! Нашу Родину трупами не накормишь!
Глава 10
14.06.90, старшим групп советских военных советников фронтов, зон, вузов, уч. центров (передано в 18.45)
«10.06.90 специалист по базовым установкам бригады противовоздушной обороны ОСААК ст. прапорщик Колыба [26] случайным выстрелом из пистолета ранил 2-го лейтенанта Франсишку Жулио, который от полученной раны скончался в военном госпитале…»
«Красная звезда», 20 марта 1990 года
СССР — АНГОЛА: НА НОВОМ ЭТАПЕ ОТНОШЕНИЙ«Визит министра иностранных дел СССР Э. Шеварднадзе в Анголу неслучаен… [27]В Луанде нет-нет, да и начинаются разговоры о снабжении юаровским оружием и боеприпасами группировки Ж. Савимби через соседнюю Ботсвану или полосу Каприви, об участии в военных действиях против ангольских правительственных войск на стороне УНИТА наемников из бывших в подчинении у ЮАР намибийских спецподразделений и передислокации юаровских частей из Уолфиш Бей к границе с Анголой. И хотя эти слухи не всегда подтверждаются… как говорится, дыма без огня не бывает… Что касается Советского Союза, то его интернациональная помощь Анголе, позиция в ходе переговоров по урегулированию обстановки… получила в Луанде самую высокую оценку. Если внутренний конфликт в Анголе будет разрешен и она перейдет на рельсы мирного развития, перед нашими странами откроются новые горизонты взаимовыгодного сотрудничества. Несомненно, что рабочий визит в НРА советского министра призван придать этому сотрудничеству новый импульс на переломном этапе в истории наших отношений».
«Мой первый и единственный мужчина, мой ласковый и сильный мальчик, моя радость и моя любовь…» — так начиналось письмо Тани, которое наш герой в который раз перечитывал, сидя в темном чреве очередного воздушного грузовика на пути в Луанду. «Мой сладкий любовник, повелитель моих снов, моя исполнившаяся мечта…» — каждый раз после прочтения этих слов лицо Лейтенанта принимало счастливое и глупое выражение. Подобное свойственно молодым и неопытным самцам, вдруг узнавшим о своей власти над красивой женщиной. Хотелось одновременно летать, многократно овладеть автором послания и похвастаться всему свету своими неожиданно подтвержденными способностями. Впрочем, последнее Лейтенант никогда бы не стал делать. «Пока я не встретила тебя, мне, глупой девчонке, почему-то казалось, что тот, кто первым познает меня, должен быть намного старше. Я думала, что просто не существует молодых людей, способных вызвать во мне подобные чувства. Я не верила, что кто-то младше тридцати может оказаться добрым, умным и привлекательным настолько, чтобы вызвать во мне любовь… Но тебе, мой хороший, это удалось! Помнишь, как ты в первый раз привел меня в свою квартиру? Как сказал, что на твоей узкой кровати тебе одному вполне удобно? В этот момент, стоя рядом с тобой, вдыхая твой запах, я испытала неведомое мне раньше влечение. Если бы ты захотел, то мог бы взять меня прямо там, на своем холостяцком ложе. Я думаю, что испытала бы оргазм при первом же твоем прикосновении к моей груди…» Одним словом, если бы наш герой был повзрослее, он понял бы, что ему писала девушка, впервые познавшая гармонию чувственной и романтической любви. Вокруг него расползалось теплое и радостное облако счастья. Находившиеся рядом военные, в свои сорок лет давно забывшие о том, что это такое, настороженно ежились, затем, поняв, снисходительно улыбались, а потом, расслабившись, с умилением вспоминали самих себя в этом нежном возрасте, предшествующем первым жестоким разочарованиям.