Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ
— Nao, caie como pedra! [5]
Когда, отстреливая тепловые ловушки, «Ильюшин» совершил посадку в Уамбо, было три часа дня. Распахнувшийся люк рампы открыл взорам вновь прибывших толпу встречавших. Среди них преобладали военные: советские, кубинские и ангольские. Буквально через минуту Лейтенанта уже нашел его начальник — приземистый, плешивый и очень энергичный дядька лет пятидесяти в очках с толстыми линзами. Подпрыгивая, будто на пружинах, на кривых коротких ножках, Ильич бегом подвел к нему какого-то африканца в гражданской одежде и потребовал:
— Ну-ка, блин, переведи, чего он хочет!
Африканец залопотал нечто на португальском. Лейтенант с перепугу смог лишь понять, что тот спрашивает о «баллонах с газом».
— С каким газом? — с ужасом спросил он советника. — С отравляющим?
Ильич уставился на него через очки с мегалинзами и на мгновение потерял дар речи. Потом вдруг истошно заорал:
— Ты что, твою мать, идиот?! Какой еще ядовитый газ?! Этот хрен — с местной фабрики кока-колы! Они уже неделю льют газировку без газа! А у нас завтра банный день! Понял, долбо…б?
Пристыженный Лейтенант покраснел до корней волос и не смог оценить этот очевидный признак победно шагающего по планете глобализма: советские военные помогают транснациональной корпорации разливать их газировку в сердце Африки.
Бывшая «скорая помощь» — зеленый микроавтобус «УАЗ» по прозвищу «буханка», ведомая Ильичом, вскоре мчалась по улицам Уамбо. Казалось, начальник умудрялся подпрыгивать на месте далее сидя за рулем. Столица Западного фронта произвела на нашего героя гораздо более благоприятное впечатление, чем Луанда. Ему понравились широкие и прямые проспекты, неплохо сохранившиеся виллы и вполне сносные жара и влажность. По-видимому, мягкому климату способствовали удаленность от океана и тот факт, что Уамбо находился на довольно высоком плоскогорье.
Советская военная миссия на Западном фронте представляла собой подковообразный комплекс из трех жилых домов, прячущихся за местным управлением сельского хозяйства. Когда «буханка», громыхая, проехала мимо приветственно помахавших чернокожих часовых у советского «БТР», во дворе миссии обнаружилась странная сцена. Несколько африканцев в гражданском, державших в руках остатки сгоревшего матраса, с пеной у рта доказывали что-то дородному советскому военному с властными повадками большого начальника. Ильич сразу же поинтересовался у стоявших рядом офицеров:
— Мужики, что случилось-то? Чего они на старшего насели?
— Да «Ильюшин» в этот раз над городом на посадку зашел, — ответил один из них, — несколько ловушек от «стингеров» не успели догореть и попадали на наш квартал. Нам и самим пришлось разбегаться, как курам! А одна из ловушек залетела прямо в окно к этому баклажану и сожгла его главное достояние — матрас! Так он теперь качает права и требует возмещения ущерба!
В этот момент у старшего миссии, по-видимому, лопнуло терпение. Не сумев властным жестом командирской руки остановить поток африканского красноречия, он сказал стоявшему рядом переводчику, которому на вид было уже под тридцать:
— Скажи этому пидору: пускай жалуется в ООН! И чтобы я его вместе с матрасом больше здесь не видел! Совсем охренели, мерзавцы!
В этот момент появился переводчик Гриша, которого Лейтенант прилетел сменять. И поэтому нашему герою не пришлось увидеть продолжения международного матрасного инцидента и того, как его старший коллега будет переводить смысл озвученных пожеланий. Гриша был смуглым худым парнем хрупкого телосложения. Он с каким-то виноватым выражением лица сообщил своему коллеге:
— Я этим же самолетом и улетаю! Ты, брат, зла не держи!
Ильич подпрыгнул на своих кривых пружинах и вскипел:
— Гриня, ты что! Он же еще ни хрена не знает! Мы так не договаривались! Я тебя не отпускаю!
Однако «Гриня», несмотря на свои неполные двадцать лет, не собирался отступать:
— Ильич, референт разрешил, у меня на послезавтра билет в Союз забронирован! А завтра рейсов в Уамбо нет!
Ильич окончательно сошел с рельсов и помчался под откос с оглушительным ревом идущего на таран бронепоезда:
— Товарищ младший лейтенант, я вам приказываю! Никаких отъездов, пока не подготовите нормальную замену! — А потом сорвался на визг: — Я на тебя, сучонок, такую бумагу в институт накатаю — будешь до пенсии в Туркестане верблюдов трахать!
Но Гриша сохранял олимпийское спокойствие:
— Товарищ полковник, мой начальник — референт!
— Да я тебя! Да я к старшему пойду! Да я тебе обходной лист не подпишу!
— Товарищ полковник, идите хоть к старшему, хоть на хер, только я все равно улечу! А обходной мне уже парторг подписал!
От такой дерзости Ильич на мгновение потерял дар речи, а потом, подпрыгнув, обрушил на Гришу очередной поток брани и угроз. Лейтенант, наблюдавший за развернувшимся на его глазах конфликтом, не удивился бы, если бы полковник достал табельное оружие и зарычал: «Именем революции!» Тем временем Гриша, использовав естественную паузу, которая потребовалась Ильичу, чтобы набрать в легкие воздуха, перехватил инициативу и перешел на примирительный тон:
— Ильич, и чего вы кипятитесь? Я товарищу лейтенанту все покажу и объясню! А если не будет получаться, референт кого-нибудь поопытнее пришлет! И насчет пива тоже расскажу, и про продовольственные склады!
Когда речь зашла о торгово-хозяйственном аспекте деятельности группы советников и специалистов отдельной разведбригады, Ильич испуганно огляделся, затопал короткими ножками и зашипел с негодованием:
— Гриня, ты бы еще по громкой связи рассказал!
Но намек был понят, и, в отчаянии махнув рукой, он, почти плача, застенал:
— Ладно, объясняй, твою мать!
Бросив ненавидящий взгляд на стоявшего с открытым ртом Лейтенанта, Ильич отбыл в неизвестном направлении, а Гриша совершенно спокойно спросил:
— У тебя португальский словарь есть?
* * *Спустя несколько часов, когда Гриша уже подлетал к Луанде, Лейтенант заканчивал свой первый перевод с принесенной сержантом-африканцем магнитофонной кассеты. В сегодняшних новостях партизанская радиостанция «Galo Negro» [6]уделила внимание продолжающимся нарушениям многостороннего мирного соглашения кубинским контингентом, коварной сущности правящего режима Эдуарду душ Сантуша и началу эпидемии холеры в Луанде. В завершение последовало и краткое сообщение, которое неприятно поразило Лейтенанта. В нем говорилось о прибытии в Анголу очередной партии советских наемников. Как стало ясно в последующие дни, оно не порадовало и многих других больших начальников в обеих частях планеты. Зато Ильич, прочитав первый перевод, написанный от руки аккуратным округлым почерком, посмотрел на юного офицера даже с некоторым уважением:
— Ну, блин, ладно! Посмотрим на тебя дальше! Пока будешь жить с еще двумя лоботрясами из управления фронта — Сашкой и Тюленем! Машину водишь? Нет? Ладно! Не можешь — научим, не хочешь — заставим! Завтра в семь тридцать — политинформация! Смотри, не просыпай и не упейся с этими двумя! В город не ходи — вмиг в Союз отправлю! И не забудь на ночь под сетку залезть! Не хватало мне еще, чтобы ты с малярией свалился!
Глава 6
ТЕЛЕПРОГРАММА на пятницу, 8 сентября 1989 года
Первая программа:
6.30 — «120 минут». 8.35 — «Путешествие в страну сказок и приключений». Киноконцерт. 9.35 — Концерт М. Тарасовой (виолончель). 10.25 — Мультфильмы. 10.55 — «До шестнадцати и старше…» 11.40— «Армен Джигарханян». Телефильм. 12.50 — «Песня-89». 15.35 — Романсы П. Чайковского и А. Аренского. 16.00 — Фильм — детям. «Домино». 17.00 — К национальному празднику Корейской Народно-Демократической Республики — Дню образования КНДР. Телефильм «В объективе — Пхеньян». 17.25 — История и современность. В передаче принимает участие народный депутат СССР С. Б. Станкевич. 17.55 — Мультфильм «Детство Ратибора». 18.15 — «Интерсигнал». 18.45 — «Сегодня в мире». 19.00 — «Минуты поэзии». 19.10 — Концерт ансамбля песни и пляски Татарской АССР. 19.50 — Фильмы режиссера В. Жалакявичуса «Авария», 1-я серия. 21.00 — «Время». 21.40 — «Кто если не я?..» Премьера документального фильма «Кооператоры, рэкет и мы с вами». 22.10 — «Это было, было…» 22.30 — «Взгляд».