Обещание (СИ)

А потом Кэйлани свернул в узкую аллею, где кроны огромных деревьев смыкались над головой, мигали близорукие фонари и метались по асфальту нервные тени. И всё переменилось.
Встала дыбом шерсть на затылке, завизжал в истерике каждый нерв, железный вкус захрустел между зубами. Стах нащупал ребристую рукоять бластера в наплечной кобуре и отстал от кейяре ещё на пару шагов. Ты думаешь, что ты здесь хищник, да, сука ты сраная? Ну подожди, сейчас я покажу тебе твоё место, уёбок. Одно дело — охотиться за детьми, и совсем другое…
А потом мир вдруг перевернулся, и под щекой оказался влажный асфальт в жёлтых кляксах неярких фонарей.
Последним, что увидел Стах, был силуэт высокого и тонкого кейяре, танцующей походкой скользящего под тёмными кронами — прочь, прочь…
========== Глава 12 ==========
Здесь не место мечтать:
В лабиринте заброшенных планов
Не отыщешь тропы
К самой малой звезде.
Дней твоих суета
Не оставит ни капли, ни грана,
Если рядом с тобой
И не то, и не те…
— Что за ёбть… — Стах попытался поднять голову, но ничего не получилось. Руки-ноги тоже не слушались.
Такое случалось и раньше. Стах даже не слишком испугался. Это всё можно было понять. Всё, кроме стихов. Стихи уже не вписывались ни в какие рамки. И умный человек испугался бы, но Стах просто расстроился. Он был героем-космолётчиком, спасшим целую планету, если не больше, и лучшим сыщиком Венчурианской управы, и ещё кем-то был наверняка, хоть и трудно это вспомнить вот так сразу. И вдруг память подкинула острый, как осколок стекла, образ: кейяре — лунный луч, едва заметный в туннеле тёмной аллеи…
Стах рванулся, захрипел, забился в странных, будто резиновых путах. Зрение, наконец, вернулось к нему. Он увидел вполне приличную комнату, типичный гостиничный номер с яркими стенами и пёстрыми пейзажами. Своего мучителя он не увидел. Лишь услышал какие-то булькающие звуки и почувствовал влажное прикосновение к шее. От него прошла по телу дрожь, неудержимая, чисто инстинктивная. Будто проползла по коже ядовитая гадина, сейчас не заметила, а на обратном пути непременно ужалит стерва.
Что-то прикоснулось к уху. Стах дёрнулся, заслужил несильный шлепок по морде. Почувствовал, как в его ухо скользнуло что-то твёрдое, и сразу услышал голос:
— Лежи смирно. Задушу.
— Душевно, — прохрипел Стах. — Ты вообще понимаешь, что я коп? Что за меня тебя уроют на фиг? Мы с шефом Калеа вааще родственники практически, ты это можешь понять, долбоёба кусок?
Снова булькающие звуки, и резиновые путы чуть ослабились. Стах сумел повернуться. И увидел перед собой серо-голубое нечто, из которого глядели на него тёмные глаза с романтической поволокой третьего века.
Стах собрался. Сказал:
— Инспектор Вир Кан Лу, ты ебанулся? Я Стах Икеда…
— Я знаю, кто ты, — озвучил переводчик. — И ты только что попытался убить кейяре. Третьего. Я думаю, обезьянообразное. Отвезти тебя сразу на Гирарду или всё же отдать эхмейским властям?
— Я не прикоснулся к кейяре. Я просто следил за ним, как и ты. А когда убили первых двоих, я был ещё на Венчуре. Это ты можешь поместить в свои сопливые мозги? Или не очень?
Путы исчезли. Стах получил возможность сесть и, наконец, осмотреться. На соседней кровати извивался уютными кольцами гигантский спрут. Его щупальца масляно поблескивали. Икеда поинтересовался:
— Тебе как вообще, нормально? Или в воду нужно?
Послышался ответ:
— Наш организм отличается повышенной приспособляемостью к окружающей среде. Нет никакого повода для беспокойства.
— Какого хрена ты меня схватил? — перешёл к делу Стах.
— Наши аналитики проработали все возможные варианты. Выявили пятерых. Тех, кто с наибольшей вероятностью может стать следующей жертвой. Мы установили слежку за каждым. Я увидел мужчину, следующего за потенциальной жертвой. У меня были все основания для подозрений. Что я должен был подумать?
— То, что наши аналитики проделали ту же работу! Что мы установили слежку за всеми потенциальными жертвами! Если бы ты мог поднять твою синюю жопу и, подумать только, поучаствовать в следствии, ты бы всё это знал. Но это же ниже твоего достоинства, да?
 
— Погодите, инвестигатор Икеда. Я боюсь, мы оба совершили ошибку. Мы оставили кейяре Кэйлани Ола одного среди ночи. Боюсь, мы подвергли его жизнь опасности.
Стах вскочил, проверил на месте ли комм и бластер, зашипел сквозь стиснутые зубы:
— Мы? Серьезно, ты сказал «мы»? Если с мальчиком что-нибудь случилось, я тебя лично на сашими настругаю, долбоёба кусок.
— Если доверенный мне объект станет следующей жертвой, мне останется только уйти путём отверженных, — послышался неясный ответ. Спрут облачался во что-то похожее на лёгкий скафандр. Синеватые щупальца бестолково извивались, не попадая в рукава.
Стах оживил комм, выбрал личный канал Калеа. Выдохнул в сонное лицо шефа, появившееся на экране:
— Шеф, нужно срочно проверить кейяре Кэйлани Ола! Адрес есть у вас? Он один домой возвращался, я шёл за ним и потерял! Шеф, пожалуйста!
— Жди, не обрывай связи! — скомандовал шеф.
Спрут двинул его в плечо:
— Поспешим, Икеда, я знаю адрес!
Они выскочили в ночную душную тьму, побежали вокруг огромного бассейна.
— Где это мы? — крикнул Икеда.
— Посольство Гирарды! Не могу говорить… на бегу!..
Глайдер, в который они запрыгнули, тоже был необычным. Влажное и прохладное облако окутало их, едва опустились двери. Из комма донёсся голос Калеа:
— Икеда! Я отправил к дому рода Серебряного Молчания ближайший полицейский патруль. Жди на связи! Где ты сейчас?
— Мы с инспектором Вон Кир Ли на пути к этому самому Молчанию!
Ответом ему было молчание ошеломлённое. И длилось оно бесконечно долго. Целую вечность спустя снова послышался голос шефа:
— Кэйлани дома. Патрульный только что говорил с ним. У меня запись, — и дальше без всякого перехода. — Перекуси себе шею, Икеда, и съешь язык! Чтоб через десять минут оба были в управе: и ты, и спрут!
И отключился.
Стах вытер со лба липкий пот, без сил откинулся на спинку кресла. Проговорил:
— Слышал? Гони в управу.
И тотчас же почувствовал, как гибкое щупальце обвило его предплечье.
— Глубокие воды с нами, Икеда. Бездна к нам добра.
Бездна, может, и была добра, а вот шеф не слишком. Когда они зашли в знакомый кабинет, переводчик выдал бессмысленный набор слов, в котором наиболее часто упоминались гениталии, анус, горло и почему-то уши. Стах решил, что Калеа обложил их матом. Но выглядело начальство не так уж плохо, минна стали поярче, и зеленоватый хохолок задорно вздыбился над нахмуренным лбом. Стах даже подумал, что, может, эхмейцам полезно вот так встряхиваться время от времени, подскакивать среди ночи, мчаться в управу, материть придурков.
— Объяснитесь, что за самоуправство? Вы, Вин Кар Лу, по какому праву устранились от выполнения служебных обязанностей? Вы, Икеда, на каком основании утаиваете важные для следствия данные?
Гирарданец от такого непочтительного обращения растерялся, а вот Стах — ничуть. Он знал по собственному опыту: когда начальство на тебя наезжает, лучше всего прикинуться ещё более бестолковым. Это обескураживает.
— Шеф, ну почему же скрываю, ничего не скрываю. Я смотрел профиль Мийалле, а там храм такой, с красно-белыми колоннами, я не помню сейчас название, мудрёное такое, что-то на «Э», но могу посмотреть, у меня всё записано, шеф. Вот прихожу туда, а там Кэйлани, уборку там кейяре делали, полы подметали, молодцы, я вам скажу, наших подростков хрен заставишь свою же задницу подтереть. Правда, домой когда, то друзья разбежались кто куда, а Кэйлани один остался. Тоже мне, друзья, блин. Вот я и пошёл за ним, чисто проводить до дома. А инспектор Вун Кон Лай тоже там оказался и тоже с целью наружного наблюдения, однако же мы не поняли друг друга. Несогласованность следственных мероприятий. Вот это плохо, в этом виноваты. Изживать надо такие недостатки, вот что я вам скажу, в здоровом коллективе. И пока мы восстанавливали связи в следственной группе, кейяре ушёл. Вот я и соединился с вами, шеф, с целью повышения оперативности совместных действий, так сказать… А чтоб утаивать, такого не было.