Истинные убеждения (СИ)

Дверь номера открывается спустя несколько секунд, как будто человек ожидал, что сейчас ему постучат. Рафаэль появляется на пороге номера полностью одетый. Выглаженная рубашка, брюки со стрелками и даже ботинки уже начищены до блеска. Сглатываю ком в горле. Он куда-то спешит? Я ожидала увидеть его еще сонным в такое раннее время.
— Лиза? — удивляется он, оглядывая меня с ног до головы через линзы своих очков. Боялась, что Алиса может ему рассказать о моем «сюрпризе», но она этого не сделала. Мысленно благодарю ее за это.
— Привет, — неловко начинаю я, переминаясь с ноги на ногу. Боевой запал окончательно испарился, — поговорим?
  
Глава 30
 
Рафаэль отходит в сторону, придерживая дверь, и пропускает меня внутрь. Незамедлительно прохожу вглубь комнаты, как будто боясь, что меня могут в любой момент отсюда выгнать, если я не сделаю нескольких шагов.
Номер обставлен в классическом стиле: узорчатые обои с вензелями, мебель с изогнутыми ножками, золотисто-белые оттенки. Совсем не похоже на интерьер современного дома Рафаэля и не подходит ему по стилю, но мужчина украшает собой и своей энергетикой любую комнату.
— Ты сейчас торопишься? — задаю вопрос, все еще стоя спиной к мужчине. Неловким движением поправляю лямки тяжелой сумки на плече, отчего она соскальзывает с грохотом на пол.
Собираю наклониться за ней, но Рафаэль опережает меня и поднимает мою сумку, переставляя ее на подставку для чемоданов, рядом со своей, пробубнив себе под нос что-то наподобие «давай помогу».
Наконец поворачиваюсь к нему и осматриваю еще раз с ног до головы, ожидая ответа на свой вопрос.
— Нет, не тороплюсь. У меня встреча только через три часа, хотел спуститься на завтрак, — он вздыхает и проходится ладонью по своим уложенным волосам, — я так полагаю, что ты получила букет? Не стоило ехать сюда, мы бы поговорили, когда я вернусь.
Раздраженно фыркаю, слушая его слова. Раф прищуривает глаза.
— Не стоило? А что мне надо было делать? Сидеть, как собачка у порога, сходит с ума от догадок и ждать тебя с объяснениями какого черта творится? — льется из меня поток необдуманных слов, — ты мне даже не сказал, когда вернешься и не написал, когда доехал, как я тебя попросила.
Рафаэль продолжает стоять на месте, не смея приблизиться ко мне. Его взгляд становится мягче, и он смотрит на меня с чувством, которое смутно напоминает мне нежность.
— Давай я закажу завтрак в номер и все подробно тебе расскажу, хорошо? Ты наверняка проголодалась после дороги.
Рафаэль снимает обувь, оставляя ее в коридоре номера и подходит к прикроватной тумбочке, на которой стоит стационарный телефон.
— Ты что предпочитаешь на завтрак? — спрашивает он, берясь за трубку. Мыслей в голове нет, даже не могу вспомнить что именно я ела вчера, поэтому просто пожимаю плечами, потупившись взглядом в пол. Весь грозный настрой рассеивается в нежности и заботе, которые излучает Рафаэль. Начинаю чувствовать себя дурой за то, что приняла решение на эмоциях, послушав наставления Эльвиры.
Устало опускаюсь на край кровати, разглядывая картину на противоположной стене. Слышу, что Раф заканчивает разговор с администратором и уже разворачиваюсь, чтобы еще раз задать ему съедающий меня изнутри вопрос. Но мужчина в очередной раз умудряется лишить меня дара речи: он подходит ко мне и опускается на колено, а затем снимает с меня ботинки, после чего встает и стаскивает с моих плеч куртку, и относит все вещи в коридор. Молчу и обескураженно слежу за его действиями.
 
Он возвращается ко мне и садится рядом. Поворачивает голову и встречается с моим взглядом, слегка улыбается, приподняв уголки губ.
— Дождемся еды или ты хочешь услышать все прямо сейчас? — уточняет он.
— Хочу сейчас, — почти сиплю я из-за пересохшего горла. Раф коротко кивает головой, будто и не ожидая от меня другого ответа.
— Для начала я, наверное, должен извиниться за свою трусость, — мужчина вновь нервно приглаживает ладонью волосы, — я хотел сказать тебе все лично после открытия, но в последний момент струсил, особенно после разговора с Андриановым.
— Он как-то связан…
— К этому вернемся позже, — прерывает он мои догадки, собираясь с силами, — мой отец был совладельцем холдинга вместе с Виктором Коршуновым. Он всегда хотел, чтобы я работал с ними рука об руку, но этого не хотел я. Поэтому после своей смерти отец оставил очень интересное завещание. По нему я либо отказываюсь от совей доли в холдинге бесплатно передавая ее Коршунову, либо занимаю место отца минимум на восемь лет. Я тогда только начал заниматься ресторанами, на моих плечах была ответственность за работников, которым я иногда даже зарплату не мог заплатить, и за семью. Если бы не мама, которая привозила море подарков Гоше, то у него не было бы ни игрушек, ни качественной одежды. Все вкладывалось в бизнес. Поэтому я принял решение занять место отца.
Мужчина тяжело вздыхает и снимает очки, крутит их в пальцах, разглядывая, а затем откидывает их на кровать.
— Мой отец был тем, кто отвечал за сделки и контракты, он настаивал на честном заработке, без всяких тёмных дел. Когда он умер, и я занял его место я был молод и наивен. Ничего не смыслил ни в производстве нефти, ни в ее продажах. Был далек от этого всего. А Коршунов этим воспользовался и начал вести дела за моей спиной. Нажил себе врагов, а я, как и мой отец до этого, разбирался с ними. Только тогда отец прикрывал его задницу, защищая от обвинений в насилии и избиении девушек, а мне прибавились местные бандиты и воры в законе.
Рафаэль вновь смотрит на меня, пытаясь прочесть эмоции. Но на моем лице и так все ясно написано: я в шоке. Я могла быть очередной девушкой, после которой бы Раф прикрывал эту мразь. Получается, что он соучастник…
— Прежде чем ты обвинишь меня во всех смертных грехах и пошлешь на три буквы — дай договорить, — невесело усмехается мужчина, — несколько лет я шел на поводу у Коршунова, но потом высказал ему все, что о нем думаю. Я был уверен, что он пинком под зад выгонит меня из бизнеса, но он просто кивнул и нашел того, кто будет справляться с его грязными вопросами вместо меня. С тех пор я занимался только бумажной волокитой. А по истечению срока, заявленному в завещании отца, я начал подготавливать бумаги для передачи своей доли. Мы договорились с Коршуновым, что я отдам все ему. Но все время что-то оттягивало момент передачи. То проблемы на одной из скважин, то забастовки, то еще какая-то ерунда. Все очень затянулось, вплоть до того момента, как Коршунов неожиданно умер и я остался одним владельцем холдинга. Именно в тот момент, когда все было на 99 процентов готово для передачи и я практически вывел все свои активы заграницу, чтобы в последствии переехать. Смерть Вячеслава затормозило все. Я начал готовить приемника на свою должность. Но случилось то, чего я предвидеть совершенно не мог: на горизонте появился Андрианов старший и его друзья.
Во время монолога Рафаэля меня бросало то в жар, то в холод. Каждое его слово било по мне, как молния по дереву в пустыре. Сначала мне хотелось его возненавидеть за те поступки, которые он совершил, что так безоговорочно решил заниматься делом, которым ему не хотелось. Но чем больше деталей я узнавала, тем больше проникалась к этому мужчине и понимала, что по-другому он не мог. Он слишком ответственный, так же, как и я. Я бы сама поступила, как он. Этим мы очень похожи: пойдем наперекор своим убеждениям ради других.