Прости за любовь (СИ)
Спасибо капающему крану. А то даже и не знала бы об этом.
— Тата, посмотри на меня.
Встречаемся глазами.
— Я обещаю тебе, что заберу у него ключ.
— Уж пожалуйста, будьте любезны, — выдыхаю я нервно.
— Обязательно, — уверяет она. — Алиса звонила?
— Да.
— С Эдуардом совсем беда? — спрашивает сочувственным тоном. — Ему не стало лучше?
— Нет.
Парализована левая половина тела. Нарушена речь. С памятью проблемы.
— Недавно к нему приезжала мама и он её не узнал…
— Мне жаль, — качает головой женщина. — Сколько времени прошло после инсульта?
— Четыре месяца.
— Не понаслышке знаю, что это такое, выхаживать больного. Дай Бог Алисе терпения и сил.
— Ваш муж…
— Нет-нет. Сестра хворала. Я полтора года провела у её постели.
— Ясно.
— Муж, правда давно уже бывший, всё ещё своими короткими ножками по земле ходит. В Мадриде живёт с очередной своей пассией, — рассказывает она, улыбаясь.
— Вы давно не вместе?
Вроде и неудобно задавать подобные вопросы, но разговор нужно как-то поддержать.
— У-у-у. Очень давно. О-о-о… Я сейчас.
Она неожиданно встаёт, уходит в комнату и через пару минут возвращается с фотоальбомом в руках.
Мы с бабушкой видели этот кожаный переплёт в шкафу, но трогать чужую вещь из чистого любопытства не стали.
— Это я, — объявляет, открывая альбом на первой странице. — Здесь мне семнадцать лет.
— Какая красивая, — восхищённо разглядываю фотографию, с которой на меня смотрит юная, знойная испанка.
Женственная фигура. Блестящие тёмно-каштановые волосы, смуглая кожа, нос с небольшой горбинкой, пухлые губы, интересный разрез глаз.
А Донна Роза была той ещё штучкой в молодости! Полагаю, она не одно мужское сердце разбила.
— Такая тонкая талия…
— Не хуже твоей, — горделиво приосанивается. — Была, — добавляет, хихикнув.
— А это ваш муж?
Хмурый черноволосый мужчина с крупными чертами лица взирает на нас с ярым презрением во взгляде.
— Да, это Карлос, — кивает утвердительно. — Мы прожили с ним семь напрочь лишённых счастья лет.
— Почему так? — разглядываю свадебные снимки.
— Полагаю потому, что я любила другого мужчину, — заявляет она невозмутимо. — Вот его, — открывает последнюю страницу фотоальбома. Достаёт из бумажного конверта снимок, на обороте которого указан год и надпись «Моей несравненной Розе от Хосе». Отдаёт мне. Позволяет рассмотреть.
— Он очень похож на молодого Антонио Бандераса, — не могу удержаться от сравнения.
— Да! Хосе был красавцем! — бережно забирает у меня из рук потёртую, чёрно-белую фотографию и нежно поглаживает её пальцами.
— Как вы познакомились?
— Хосе догнал вора, стащившего мою сумочку.
— Прямо как в кино…
— Я тоже так думала, — усмехается. — До тех пор, пока не увидела этого самого воришку в компании своего ухажёра. Представь себе, оказалось, что это его друг.
— Постойте, то есть кража была подстроена?
— Именно. Они разыграли это представление, чтобы произвести на меня впечатление.
— Я бы разозлилась, — признаюсь, нахмурившись.
— Моя реакция была ровно такой же. Я обижалась целую неделю и крутила носом, отказываясь ходить с ним на свидания.
— Вы продержались всего неделю? — выгибаю бровь.
— Сердцу не прикажешь, я ведь с самой первой встречи была в него влюблена, — пожимает плечами.
— И чем же всё кончилось?
— Кончилось плохо. Нас разлучили мои родители, — произносит с грустью. — Они считали, что Хосе мне не пара.
В груди становится тесно.
— Мать увезла меня в Америку к тётке. Учиться.
— Но подождите. Если ваша любовь с Хосе была взаимной, то почему он… Не знаю, не поехал за вами в Америку?
— Всё сложно… — убирает фото в конверт и тяжело вздыхает. — В ту пору у Хосе слёг отец. Похоронив его, вскоре он похоронил и горюющую мать, оставшись один на один с нищетой и четырьмя подрастающими младшими братьями. Не до меня ему было, Тата…
— Ясно.
— Следующим летом мать поехала в Барселону, и уже вскоре я перестала получать письма от Хосе.
— С чем это было связано?
— Как оказалось (это я уже потом узнала) мать распустила слухи о том, что я якобы вышла замуж.
— Намеренно?
— Да.
— Понятно.
Порой женская хитрость не знает границ.
— Мы с Хосе надолго потеряли связь с друг другом. А когда я, получив образование, вернулась домой, было уже поздно.
— В каком смысле поздно? — настороженно уточняю.
— Свято место пусто не бывает, Тата. Хосе, за период моего отсутствия, конечно же, успел обзавестись семьёй. Любящей женой и двумя чудными близнецами.
— Вы увиделись? Тогда?
Моё сердце начинает стучать быстрее. Невероятно интересно узнать, что было дальше.
— Я наблюдала за ними со стороны. Так и не рискнула подойти. Зачем?
— А откуда взялся Карлос?
— Родственники познакомили меня с ним как раз в тот промежуток времени.
— И вы вышли замуж? — отпиваю подостывший чай.
— Да. В Мадриде. За состоятельного и уважаемого. На радость родителям, ибо самой мне было уже абсолютно всё равно.
— У вас с Карлосом не было детей?
Бабушка об этом говорила.
— К сожалению или к счастью, я так и не смогла родить ему наследника. Спустя семь лет мы наконец развелись. С тех пор я одна.
— То есть…
— Мужчин в моей жизни больше не было.
— А Хосе? — осторожно намекаю на хэппи-энд.
— А Хосе прожил со своей женой в браке тридцать два года. Ушёл на небеса в пятьдесят семь. Инфаркт…
— Простите.
— Всё в порядке. Это жизнь, — вытирает глаза хлопковым платочком. — Я часто бываю на его могиле. Однажды случайно встретилась там с его женой.
Мне становится как-то не по себе, стоит лишь гипотетически представить подобную ситуацию.
— Мария села рядом на скамейку. Долго молчала, а потом произнесла только одну фразу.
— Какую?
— Она сказала, что его немощное сердце всегда принадлежало лишь мне.
Срывается в слёзы и мне приходится в срочном порядке искать в аптечке успокоительное.
*********Субботу провожу на пляже. Только я, ласковое море, тёплое солнце и… жужжащий телефон.
Бланко настойчиво предлагает куда-нибудь сходить, но сегодня я хочу провести вечер наедине с собой.
Возвращаюсь домой. Перекусив, принимаю душ, падаю на диван и беру в руки пульт, в кои-то веки решив пощёлкать кнопками, рандомно переключая каналы.
Ничего стоящего найти не могу. Оставляю какой-то молодёжный фильм. Просто из-за того, что вижу парня на мотоцикле…
Впадаю в ступор.
Этот вид транспорта теперь ассоциируется не только с приятными воспоминаниями, но и с той ужасной аварией, забыть которую не представляется возможным. Хотя с того момента прошёл почти год.
Вжимаюсь лицом в подушку. Крепко зажмуриваясь, гоню прочь страшную картинку.
Гладкое чёрное полотно.
Свет фар.
Перевёрнутый мотоцикл.
Толпа людей.
Парень, лежащий на асфальте.
Нет-нет-нет. Исчезни.
Переворачиваюсь на спину. Уставившись в потолок, тяжело дышу. Начинаю вслух считать и контролировать каждый вдох-выдох.
На ста семидесяти успокаиваюсь. Прихожу в норму, но внезапно ощущаю в себе порыв повторить то, что уже делала. Причём дважды.
Приняв сидячую позу, тянусь за телефоном.
Захожу во Френдап с левого аккаунта. Открываю единственный чат.
Да. Я писала Филатовой. В сентябре и декабре.
Нужно ведь было через кого-то выведать информацию о состоянии Марселя? Путём логических умозаключений звёзды сошлись на Полине. Её кандидатура показалась самой безопасной. Плюс ко всему, я взяла с неё слово молчать, а своё слово наша бывшая староста привыкла держать.
Разблокировав её, быстро печатаю:
«Привет, Полина»
Отправляю, не давая себе времени на подумать.
Не успеваю ничего спросить, а карандашик уже начинает двигаться.